Книга Егор - Мариэтта Чудакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
.. Он спокойно говорил про то, что после его экономических реформ его возненавидят. Было в политической судьбе Егора Гайдара нечто важное, что обозначено Чернышевским в романе “Что делать?”:
“…И что будут они говорить, будет исполняться всеми; еще немного лет, быть может, и не лет, а месяцев, и станут их проклинать, и они будут согнаны со сцены, ошиканные, страмимые. Так что же, шикайте и страмите, гоните и проклинайте, вы получили от них пользу, этого для них довольно, и под шумом шиканья, под громом проклятий они сойдут со сцены гордые и скромные, суровые и добрые, как были. – И не останется их на сцене? – Нет. – Как же будет без них? – Плохо. Но после них все-таки будет лучше, чем до них… И пройдут года, и скажут люди: “после них стало лучше, но все-таки осталось плохо”.
И это – лучший некролог Егору Тимуровичу Гайдару, написанный за много лет до того, как он родился» (Никита Елисеев. Малахитовая шкатулка и красный флаг // Журнал «Сеанс». 16 декабря 2009).
Сообщения в интернете
Герой новой России. «Подвиг Гайдара – сродни подвигу Кутузова, приказавшего оставить Москву. 16 декабря 2009, 18:09
Есть люди, чья судьба является важным уроком для остальных. Сообщение информагентств: “Сегодня на 54-м году жизни умер Е. Гайдар” – пришло на телефон, когда я регистрировался на самолет. Вокруг было множество людей, и покойный сделал для них всех больше, чем они даже могут себе представить».
бронский: 16 декабря 2009, 18:41. «я как раз несколько дней назад купил книжку ЕГ “Дни поражений и побед” в местном магазинчике. Начал читать и думал: хорошо, что такой человек с нами. Дочитывать я ее буду уже без него».
Rosebear: 17 декабря 2009, 00:15. «Его ненавидели страшно, я почему-то очень хорошо помню эту нечеловеческую ненависть из своего детства. Кажется, за непонятное народу слово “отнюдь” ненавидели куда сильнее, чем за реформы и высокие цены. Впрочем, последним поколением, которое эту ненависть помнит, будем, вероятно, мы – те, чье детство выпало на девяностые. Наши младшие товарищи не знают про “отнюдь”, да и само имя Егора Гайдара ассоциируется у них, вероятно, с чем-то неопределенным. И это хорошо – мы не будем им ничего объяснять. Пускай разбираются сами. Я думаю, разберутся лучше тех, кто с остервенением смешивал с грязью его прекрасное и благородное имя…»
18 декабря 2009, 19:21
«Вчера утром на пленарном заседании Госдумы депутат Вера Лекарева предложила почтить память Егора Гайдара минутой молчания. Но первый вице-спикер Олег Морозов, который вел пленарное заседание, объявлять минуту молчания не стал».
margerm: 18 декабря 2009, 19:23. «Господи, его будет так не хватать! Его спокойного анализа…»
Борис Немцов: «Его назначили главой правительства, чтобы он спас то, что уже умирало и уничтожалось. И у Гайдара тогда был выбор: либо голод, холод, гражданская война и распад страны, либо болезненные и тяжелые реформы. Гайдар выбрал второе – спас страну от гражданской войны. Ценою своей жизни. Так он и войдет в историю.
– Вы считаете, что причиной смерти Гайдара послужили вот эти стрессы?
– То, что эти болезни не на пустом месте возникли, а из-за предельно тяжелой, опасной работы, то, что Гайдара ненавидело огромное количество людей… Это, конечно, сыграло свою роль. Выдержать такую нагрузку даже такому здоровому человеку, как Гайдар, было непросто, это очевидно».
«В субботу, 19 декабря 2009 года, в Москве было очень холодно – 20… Тысячи людей, выстроившись на морозе в длинные очереди, терпеливо ждали своей возможности взглянуть на героя нашей современности. Как и для меня, для этих людей Егор был и навсегда останется героем.
Не книжным мальчиком, собирающим на даче команду пионеров, а живым человеком, несущим реальные риски, совершающим порой сверхчеловеческие усилия для своей страны и своего народа» (Максим Фалдин).
Надо ли добавлять, что правительство ничего не организовывало, что никто не подвозил людей по разнарядке на автобусах?.. Приведу слова Я. М. Уринсона, вспоминавшего об этом дне в нашем разговоре:
– Люди шли сами – очередь тянулась от дверей до шоссе… Причем в этой очереди было много пожилых интеллигентных людей, которые, казалось бы, больше всех пострадали от гайдаровских реформ!.. Было холодно. Друзья и родственники Егора ходили вдоль очереди с термосами и отпаивали этих людей горячим чаем.
Герой – человек, который, во-первых, находит выход в безвыходном положении.
В-вторых, находит его быстро – много быстрей, чем другие люди.
И в-третьих – ища выход, он думает, не о себе, а о других. Он не озабочен в момент поиска выхода мыслью о личной безопасности. Он готов к жертвам. Готов рисковать – даже собственной жизнью – ради спасения и блага многих людей и даже целой страны.
И уж тем более он готов жертвовать своей репутацией.
Только незаурядный человек способен понять, что бывают ситуации, из которых просто нет хорошего выхода.
А выходить-то все равно надо, вот в чем штука!
И ты понимаешь, что никто, кроме тебя, не готов принять решение – и начать выходить из плохой ситуации. Плохим, тяжелым, мучительным для людей, но единственно возможным способом.
…И ты точно знаешь, что тебя ни в коем случае не будут благодарить. Наоборот – обязательно будут ругать и поносить.
И особенно изобретательно, хлестко и броско будут это делать именно те, кто все это понимал, но никогда ничем не рисковал и не рискует. И потому всегда и неизменно остается весь в белом-белом.
А также и те, кто ничего ровным счетом в происходившем в те годы не понимает и потому вообще не имеет права объявлять свои суждения.
Именно они-то и будут кричать громче всех:
– Посмотрите на этого дурака! Ведь это надо совсем тупым быть, чтобы до такого додуматься, – выбрать такой ужасный, мучительный для людей выход!.. Доведись до меня – уж я-то бы сделал все в сто пятьдесят четыре раза лучше его! И так, что всем-всем-всем сразу стало бы совсем-совсем хорошо!.. Чтоб всем ребятам, всем трулялятам жи́лось веселей!
Новое время – The New Times, 21 декабря 2009
«…О Гайдаре друзья говорили, что у него было три страсти: поставить палатку на берегу реки и вволю поговорить об экономике, сходить с друзьями в баню и там поговорить об экономике, накрыть стол с хорошей закуской и в кругу друзей поговорить об экономике.
…Детство провел на Кубе и “остров свободы” любил, но мировоззрение его сформировала Пражская весна и последующая оккупация Чехословакии; диссидентом не был, но инакомыслящим – безусловно.
.. Не терпел бестактности, краснел, когда невольно сам ее допускал – особенно по отношению к подчиненным, не любил сквернословия, сам редко ругался, никогда не говорил о женщинах – как это принято в мужских компаниях. Был человеком замкнутым, в свой мир трудно пускал, но очень привязывался к друзьям. Умел держать удар, но и шел на компромиссы, впрочем, знал им предел – войну в Чечне Ельцину не простил. Носил мешковатые двубортные костюмы, даже когда все вокруг – джинсы, но хорошо знающие его люди говорили, что легко могут представить себе его капитаном тонущего корабля, который спокойно отдает приказы, зная, что самому ему не спастись.
