Книга Че Гевара. Важна только Революция - Джон Ли Андерсон

На встрече с Жанну Куадросом, президентом Бразилии, Че была вручена высокая награда — орден «Крузейру-ду-Сол». Через пять дней под натиском критики, обрушившейся на него за это неоднозначное награждение, Куадрос был вынужден подать в отставку. Видимо, он ожидал, что Конгресс ее не примет, но этого не произошло и его политическая карьера на этом внезапно закончилась.

VI

Через несколько недель после окончания конференции в Пунта-дель-Эсте Вашингтон ясно дал понять, что попытка Че примириться с США ничего для него не значит: Конгресс принял закон, отказывающий в помощи любой стране, ведущей дела с Кубой. В тот же месяц с Гаваной разорвала отношения Коста-Рика, а в ноябре за ней последовало правительство Ромуло Бетанкура в Венесуэле.

Теперь армии Латинской Америки находились в состоянии боевой готовности на случай «диверсионных действий» со стороны Кубы, а США предоставляли военную помощь и специальное обучение для борьбы с кубинской угрозой.

В Латинской Америке наступила эпоха борьбы с партизанскими движениями. Столкнувшись с угрозой, представляемой такими фигурами, как Че Гевара, и их способностью заражать других «бесовщиной партизанства», Вашингтон решил принять профилактические меры и сделать латиноамериканским странам «прививку». Вакцина была сильная: специализированная военная подготовка, координация действий вооруженных сил региона, полиции и службы разведки, усиление роли ЦРУ, программы экономического и социального развития в рамках «Союза ради прогресса» и «работа с местным населением» — завоевание умов и сердец потенциальных пособников партизан в отсталых районах.

Глава ЦРУ Аллен Даллес был уволен после неудачной операции в заливе Свиней, и с новым руководителем, Джоном Мак-Коуном, у Управления появилось больше возможностей решать проблему Кубы. В ноябре 1961 г. Кеннеди выделил ЦРУ годовой бюджет в пятьдесят миллионов долларов на новую секретную программу, направленную против Кубы, под кодовым названием «Операция "Мангуст"». Целью ее было дестабилизировать кубинский режим путем диверсий, шпионажа, военных атак и убийств отдельных лиц. Впоследствии эта программа станет крупнейшей тайной операцией ЦРУ в мире.

Одновременно с подготовкой «Операции "Мангуст"» ЦРУ активно пыталось восстановить подпольное движение сопротивления на Кубе, подорванное кубинскими службами безопасности, которые после «залива Свиней» провели массированные облавы на подозреваемых в диссидентстве. В октябре, лишь через несколько недель после того, как он покинул свое убежище в венесуэльском посольстве, Феликс Родригес вновь отправился на Кубу. Ему поручили создать условия для заброски агентов на остров.

К концу года «политика сдерживания» принесла Кеннеди некоторые плоды. К декабрю осуждение соседями Кубы ее связей с советским блоком стало практически единодушным, против резолюции ОАГ вместе с Кубой выступала только Мексика. В том же месяце отношения с Кубой разорвали Колумбия, Панама, Никарагуа и Сальвадор. Фидель выступил с речью, которой окончательно закрепил разрыв Кубы с Западом. «Я марксист-ленинист, — объявил он, — и останусь им до самой смерти».

Руководитель «Операции "Мангуст"» Эдвард Ленсдейл предложил целый комплекс мер в отношении Кубы, включавший «нападения на главных руководителей». Кульминацией их должно было стать свержение Кастро.

В феврале у дома Селии в Буэнос-Айресе полиция нашла и обезвредила бомбу. Через неделю Аргентина разорвала дипломатические отношения с Кубой. В марте по причине резкого снижения производительности сельского хозяйства и нехватки товаров во всех магазинах на Кубе было введено строго нормированное распределение продуктов и товаров первой необходимости. Теперь кубинцам нужно было выстаивать очереди, чтобы по талонам купить причитающуюся им на неделю еду. Прошло всего семь месяцев с тех пор, как Че с уверенностью заявил, что Куба вскоре будет практически полностью обеспечивать себя продуктами.

Хотя ни Че, ни Фидель не признали бы этого, но введение карточной системы означало конец их мечте превратить Кубу в самостоятельно себя обеспечивающее социалистическое государство, свободное от внешней зависимости. А что касается мечты Че о том, что всеобщее братство социалистических государств приведет к смерти капитализма, то совсем скоро и она разобьется вдребезги.

VII

В конце апреля 1962 г. Никита Хрущев срочно вызвал в Москву Александра Алексеева. Никаких объяснений дано не было, и Алексеев очень встревожился. Человек сталинской эпохи, он сразу стал готовиться к худшему и ждать наказания, одновременно пытаясь понять, что же он сделал не так.

3 мая Алексеев вылетел в Мексику, где советский посол сообщил ему, что имеет приказ разместить его в посольстве, а не в гостинице. На следующей остановке, в Лондоне, повторилось то же самое. Было ясно, что Кремль хочет знать о каждом шаге Алексеева, и он прибыл в Москву в крайней степени беспокойства. В аэропорту его встречал руководитель одного из отделов Министерства иностранных дел, что обычно не входило в обязанности такого высокопоставленного чиновника.

На следующее утро Алексеева проводили в Кремль, где он встретился с главой КГБ Александром Шелепиным. Шелепин отвел Алексеева в свой кабинет и рассказал, что его хотят назначить новым советским послом на Кубе и что решение это принял сам Хрущев. Пока они беседовали, позвонил Хрущев и попросил Алексеева поскорее зайти к нему.

Хрущев был один, и они проговорили около часа. Первый секретарь подтвердил назначение Алексеева послом, от которого тот из скромности попытался отказаться. Он сослался на то, что Кубе с ее нынешними трудностями нужен посол, хорошо разбирающийся в экономике, а он в этой сфере «безграмотен».

«Это не важно, — ответил Алексееву Хрущев. — Важно то, что вы в дружеских отношениях с Фиделем, с руководством». Что касается экономистов, то их СССР предоставит Фиделю сколько нужно. Не вставая с места, Хрущев взял телефонную трубку и приказал собрать группу из двадцати министерских работников высшего уровня, занимающихся разными сферами экономики, чтобы вместе с Алексеевым они поехали на Кубу.

В конце мая Хрущев снова вызвал к себе Алексеева. На этот раз в кабинете советского руководителя находились еще шесть человек: его помощник Фрол Козлов, заместитель председателя Совета Министров Микоян, министр иностранных дел Андрей Громыко, министр обороны Родион Малиновский и член Политбюро Шараф Рашидов. Сесть Алексееву не предложили.

«Разговор был очень странный, — вспоминает Алексеев. — Хрущев снова задавал мне вопросы про Кубу, про кубинских товарищей, я рассказал про каждого, о ком спрашивали, и вдруг, когда я совсем того не ожидал, Хрущев сказал мне: "Товарищ Алексеев, чтобы помочь Кубе, спасти кубинскую революцию, мы приняли решение разместить на острове ракеты. Что вы об этом думаете? Как отреагирует Фидель? Он даст согласие?"»

Алексеев был поражен. Он ответил, что, по его мнению, Фидель не примет этого предложения, потому что его официальная позиция всегда заключалась в том, что революция была совершена во имя независимости Кубы. Революционеры отправили прочь из страны американских военных советников, и, если они примут советские ракеты, это будет выглядеть как нарушение собственных принципов.