Книга Дочь Империи - Раймонд Фейст

Одетая в простое платье, сняв все украшения, кроме перламутровых браслетов работы чо-джайнов, она ждала развития событий.

— Эта распутница должна бы уж появиться, — тихо произнесла она.

Накойя промолчала, но Аракаси, занявший пост у двери, выразительно пожал плечами, желая напомнить хозяйке, что поступки Теани трудно предугадать; впрочем, в записке она сообщила, что придет после полуночной смены стражи. Ночь была теплой, но Мару пробирал озноб: по существу, она осталась без охраны. Хотя Аракаси и надел доспехи почетного стража, но умение обращаться с оружием ни в коей мере не относилось к числу его талантов. С другой стороны, не будь в ее распоряжении сведений, раздобытых агентами мастера, ей вообще пришлось бы действовать вслепую, без какого бы то ни было плана. Призвав на помощь монастырскую выучку, Мара замерла в ожидании. Наконец в коридоре послышались шаги.

Она улыбнулась, довольная, что тягостному бездействию пришел конец, но улыбка тут же погасла. Помимо ожидаемого позвякивания дорогих украшений, ее слух уловил скрип доспехов и оружия: Теани прихватила за компанию воина.

Накойя сонно моргнула: тугая на ухо, она не расслышала приближения гостей по коридору. Однако она выпрямилась, перехватив взгляд, который Мара бросила на дверь; поклон Аракаси послужил красноречивым предостережением. Манеры Аракаси всегда в точности соответствовали роли, которую ему приходилось играть. В свой поклон он вложил точно отмеренную долю почтения, так что советница сумела быстро сделать правильный вывод.

— Потаскуха привела с собой почетного стража, — пробормотала она, — что ж, у нее есть такие права.

Больше Накойя ничего не добавила. Поздно было предупреждать Мару, что любое действие, которое может быть истолковано как угроза Теани, по закону считалось бы нападением на обитателя дома Минванаби. В этом случае почетный страж вправе встать на защиту наложницы Джингу; более того, это является его прямым долгом.

Хотя Мара приняла царственную позу и собрала в кулак всю свою выдержку, ей не удалось подавить легкий приступ страха, когда в дверном проеме появился воин, сопровождающий Теани. Его шлем венчал оранжевый плюмаж сотника Минванаби, и Мара узнала в нем того самого офицера, который на ее глазах вкладывал в ножны окровавленный клинок, стоя над телом убитого Папевайо.

Куртизанка, закутанная в темные шелка, семенила сзади. Пряди каштановых волос были заколоты драгоценными металлическими шпильками; на запястьях поблескивали браслеты. Когда Теани подошла к дверям, Аракаси вежливо загородил дорогу ее провожатому.

— Мы оба подождем здесь… мало ли что понадобится.

Согласно общепринятым правилам этикета, ни один вооруженный воин не имел права приближаться к его госпоже, если на то не было ее соизволения. Широким жестом Аракаси показал, что для Теани вход открыт.

Мара с каменным лицом наблюдала, как Теани отвешивает ей поклон. В движениях куртизанки угадывалась грация хищника, а в глазах — коварство и уверенность в своей силе. Натренированным взглядом Мара обшарила фигуру гостьи, но умело расположенные складки шелка не открывали глазу ровно ничего подозрительного. Если Теани и принесла с собой оружие, она его хорошо спрятала.

Внезапно осознав, что куртизанка, в свою очередь, присматривается к ней самой, Мара холодно кивнула в знак приветствия.

— Нам нужно кое-что обсудить, — она указала рукой на подушки с противоположной стороны стола.

— Нам и вправду нужно о многом поговорить. — Длинным острым ноготком Теани смахнула пылинку с манжеты платья. — Но подарки твоего покойного мужа, госпожа, не имеют к этому никакого отношения. Ты позвала меня сюда совсем по другой причине, и мне эта причина известна.

— В самом деле? — Мара постаралась продлить наступившее молчание, послав Накойю подогреть котелок с чаем из лепестков ауба. У Теани хватило выдержки, чтобы сохранить безмолвие. Мара спокойно встретила исполненный ненависти взгляд. — Вряд ли тебе известно все, что я намерена сказать.

Пока Накойя ходила за чаем, офицер, пришедший с Теани, следил за каждым движением обеих женщин. Маре не пришлось ломать голову, чем объяснить его фанатичное рвение: Аракаси подтвердил ее подозрение насчет того, что Шимицу

— любовник Теани. Воин был начеку и готов к броску, словно релли, свернувшаяся в кольцо.

Накойя поставила чашки и выложила на блюдца длинные ломтики пряной коры. Когда же она начала разливать чай, Теани заговорила:

— Надеюсь, ты не думаешь, что я и впрямь выпью хотя бы один глоток за твоим столом, властительница Акомы?

Мара только улыбнулась, словно не усмотрев никакого оскорбления в обвинении, что она способна отравить гостью.

— В прежние времена ты достаточно охотно пользовалась гостеприимством Акомы. — Мара небрежно отхлебнула напиток из своей чашки и сделала первый ход. — Я вижу, ты взяла с собой сотника Шимицу в качестве почетного стража. Это весьма удачно: то, что я намерена сказать, касается и его.

Теани не ответила, но Шимицу, стоявший у порога, заметно напрягся. Рука Аракаси легко покоилась на рукояти меча, хотя он не мог бы выстоять в поединке против настоящего воина.

Мара сосредоточила все свое внимание на прекрасной куртизанке. Тихо, так тихо, чтобы воины у дверей не могли ее расслышать, она сообщила:

— Мой почетный страж Папевайо убит прошлой ночью, но сделал это отнюдь не вор. Знай же, что Шимицу — твой почетный страж — пронзил мечом его сердце, тем самым нарушив гарантии безопасности, скрепленные клятвой властителя Минванаби.

Ветерок с озера чуть притушил пламя в лампах. Теани улыбнулась в полумраке и вдруг дала Накойе знак налить ей чаю.

— Ты не представляешь угрозы для Минванаби, госпожа Мара. — Она непринужденно, словно была здесь желанным гостем, покрошила в чашку пряную кору и отпила глоток. — Папевайо не воскреснет, чтобы уличить своего убийцу.

Теани не позаботилась понизить голос, и теперь Шимицу не спускал глаз с властительницы Акомы.

По спине Мары пробежал холодок. Ради отца, ради брата — а теперь и ради Вайо она заставила себя продолжать:

— Ты права. Зато я заявляю, что вина за его смерть лежит на твоем хозяине, а орудием ему послужил твой дружок — Шимицу. И вы оба подтвердите это под присягой… иначе Джингу придется полюбоваться, как его очаровательная наложница корчится в петле.

Теани вся подобралась. Аккуратно, не расплескав чая, она поставила чашку.

— Такими словами только детей пугать. Чего ради мой господин предаст меня позорной смерти, когда я только и делаю, что угождаю ему?

Теперь уже голос Мары прозвенел на всю комнату:

— Потому что, как мне известно, ты шпионка Текумы из Анасати.

В течение нескольких мгновений на лице наложницы отражались удивление, ужас и голый расчет. И, не давая ей времени прийти в себя, Мара завершила свой гамбит в надежде на то, что боги удачи поддержат ее ложь: