Книга Любовь насмерть - Анна Данилова

– Да, я согласен, я тоже так думаю. Но мы же не можем вот просто так сидеть сложа руки. Нужно что-то делать, нужно искать Ольгу! Ясно, что она не поехала к мужу, слишком уж там все сложно. К тому же она могла знать о существовании Второй Ольги.

– Да? Что ж, вполне возможно. Если не она сама, то к Туманову мог наведаться по ее просьбе…

– Нет-нет, она не стала бы просить…

– Хорошо, Селиванов мог сделать это сам, по своей инициативе, чтобы хотя бы проверить, что она говорит правду. Я даже не исключаю, что это именно он рассказал ее мужу, что она жива и здорова и находится у него в лесу. Именно поэтому Туманов и отозвал свое заявление о пропаже жены. Успокоился. А после и связался со Второй Ольгой.

– Да, это очень даже похоже на правду. Жаль, что я не успел задать ей все эти вопросы тогда, когда она еще была у меня. Но куда, куда она могла уйти? К кому?

– Возможно, у нее есть родители или родственники, о которых нам пока ничего не известно. Но я работаю над этим вопросом. К примеру, я узнал ее девичью фамилию – Шорохова. В самое ближайшее время я узнаю о ней все, что только можно. Просто для этого нужно время.

Он лукавил, конечно. Если у него самого нет доступа к базе данных, то уж у всех тех, с кем ему приходится работать, этот доступ есть. Возможно, подумал я, он просто осторожничает, не хочет, чтобы об этом узнал Ракитин. Я не знал ничего о способах его работы, но мог предполагать, что он работает с определенным кругом лиц, которые, в свою очередь, могут быть связаны с Ракитиным.

– Ты хочешь сказать, что найти ее родственников сложно?

– Пока что никаких сведений у меня нет. Но, повторяю, я работаю над этим. Знаю лишь, что она по образованию филолог, работала в издательстве корректором какое-то время, пока не вышла замуж за Туманова. Потом была домохозяйкой.

Что ж, это уже кое-что. Значит, она филолог, корректор. Правда, я не мог представить ее скрупулезно работающей над текстами. Ее образ ассоциировался у меня исключительно с эльфоподобным молодым парнем, в которого она была страстно влюблена. Я прямо видел ее обнимающейся с ним и ревновал страшно. Даже Туманова я не видел рядом с ней.

– Фима, а что, если она вернулась к Герману!!! – вдруг озарило меня.

– Этого я тоже не исключаю. Но мы же ничего о нем не знаем.

– Достаточно выяснить адрес у Туманова, он-то точно знает, где он жил или живет до сих пор.

– Ты полагаешь, что, излечившись от него за два года, проведенные у Селиванова, она снова отправится к нему? Но это же самоубийство!

– Ты хорошо знаешь женщин?

Фима вздохнул и развел руками.

– Вот и я тоже. Всегда считал, что моя жена ангел, а она оказалась просто свирепым зверем…

Фима посмотрел на меня, словно прикидывая, удобно ли задать мне вопрос о моей жене. Во всяком случае, я расценил его взгляд именно так.

– Хочешь спросить, почему мы развелись, разбежались, да так, что я вообще предпочел жить в лесу?

– Можешь не отвечать… – смутился Костров. – Не думаю, что эта информация имеет отношение к нашему делу.

– Да здесь никакого секрета нет. Мы жили с ней прекрасно, мне казалось, что годы брака даже укрепили наши отношения. Но мой сын… В его личной жизни случилась трагедия, ты же знаешь, и моей жене, Майе, показалось, что я, как ее муж и как отец Гриши, не смог ничего сделать для того, чтобы как-то помочь… Ты же помнишь эту историю.

У меня и так на душе кошки скребли, и мне не хотелось ворошить эту больную для меня тему, тем более, как правильно заметил Фима, к нашему делу это не относилось. Но я из вежливости рассказал ему свою историю.

– Ты хочешь сказать, что они удалили тебя из своей жизни, вышвырнули из семьи только лишь за то, что ты не сумел как-то поддержать сына? Но ты же пытался найти того человека, который изнасиловал и убил ту девушку, его невесту. Ты – писатель, а не следователь. Я же отлично помню, как ты пришел ко мне с этой бедой, как мы пытались что-то предпринять. Но этого подонка нашли и без нас, вычислили буквально через пару дней, и его посадили.

Я вдруг почувствовал, что краснею.

– Было что-то еще? – догадался Фима.

– Просто в тот период у меня был роман с одной девушкой, и Майя об этом узнала, – окончательно сдался я.

– Вот теперь все понятно. Что ж, эта история стара как мир… Ладно, как говорится, проехали. Что будем делать с машиной? Надо же проверить ее на отпечатки пальцев раньше, чем это проделают эксперты группы Ракитина.

Тема разговора свелась к угону, и мы начали думать о том, зачем понадобилось убийце брать именно мою машину и как сделать так, чтобы первыми ее осмотрели независимые эксперты, после чего Фима попросил меня составить список предполагаемых врагов, включая любовниц. Я сидел над пустым листом бумаги и вспоминал…

5

Ближе к вечеру, когда я валялся на диване на втором этаже костровского дома, меня вдруг охватила паника. Так и не додумавшись, кому могло понадобиться меня так подставлять, мы с Фимой решили просто набраться терпения и ждать звонка Ракитина.

Я лежал с закрытыми глазами и представлял себе, как сейчас в моем доме, возможно, проходит обыск. Как роются во всех моих шкафах, столах, как снимают отпечатки пальцев, как изучают содержимое моей кладовки в баре… Все это было так неприятно, что я на какой-то миг настолько испугался быть замешанным в деле Селиванова, что даже встал и заметался по комнате. За окном полыхало солнце, где-то совсем рядом с нами протекала нормальная жизнь нормальных людей, и я в который уже раз поймал себя на том, что сам создал себе сложности, впустив в дом незнакомую мне девушку. Но, с другой стороны, многое произошло против моей воли. Кто-то же взял мою машину и прокатился в ней туда и обратно как раз в тот момент, когда в лесу было совершено убийство.

Я пытался представить себя на месте убийцы. Я бы приехал на своей машине с девушкой, которую собираюсь убить (от этой мысли мне вообще становилось дурно!), оставил бы машину где-нибудь подальше от леса, предположим, в придорожных смородиновых посадках, а сам позвал бы девушку… Так, стоп? И куда бы я ее позвал? Скорее всего, в мой бар! Ну да, если этот человек не случайно выбрал место для убийства – наш лес, то вполне логично предположить, что он знал о том, что лес обитаем и что в нем находится бар, где можно выпить и отдохнуть. Но как он объяснил бы, что оставил машину в кустах? Почему на ней не доехал до бара? Однако он что-то придумал. Иначе как бы он заманил девушку в лес? Итак, они входят в лес, идут по дороге в бар. И тут убийца предлагает девушке угнать мою машину. Бред!!! Сто раз бред! Нет, конечно, мои ворота открыть проще простого. И проникнуть в гараж тоже, я его не запираю. Вот убийца входит в мой гараж, предварительно заглянув в окна моего бара, чтобы убедиться в том, что я там и чем-то занят. Он слышит музыку, доносящуюся из бара, и считает это хорошим знаком. То есть я не услышу звук заводимой машины, потому что мой гараж находится в стороне от дома. Убийца открывает гараж, садится с девушкой в мою машину, заводит ее только ему известным способом (да, независимый эксперт здесь точно нужен хотя бы для того, чтобы сказать, не пытались ли завести машину без ключа)… Так, стоп. Мою машину не так-то легко завести без ключа. Она оснащена современной электроникой, и открыть без ключа ее могут только профессиональные работники автосервиса, специализирующиеся на этом, и у них на обучение уходят годы! Стало быть, машину завели, скорее всего, ключом. Моим ключом. Но где они его взяли? В сущности, в мой дом можно залезть по яблоне на балкон, оттуда в спальню, где на письменном столе ключи как раз и лежали. Надо сказать об этом Фиме. Покатавшись и убив двоих людей, преступник вернул мне машину и ключи. Еще раз бред. Чушь собачья! Все нелогично и глупо. И зачем ему было вообще брать мою машину, если, заведя девушку в лес, он мог убить ее сразу? Да мог и не в лесу, а в тех же посадках. Так еще безопаснее для него, там тихо, да и жилье далеко.