Книга Искра Зла - Андрей Дай

На широкую лавку легли с дюжину могучих круторогих оружий.

— Чей выберешь — на ветер нашепчешь?

— Конечно, — серьезно пообещал я. Как же иначе?

И принялся выбирать.

Штук пять — делал один мастер. Среднего качества, ничего особенного. Пару — я и луками бы не назвал. Деревяшки. Зря убитые деревья, и одевать это тетивой — смертельно опасная забава. Их я отложил в сторону.

Потом нашлось еще три, сделанные одними руками. Не теми, что первые пять. Два из них были хороши. Третий — весьма хорош.

— Кто это делал? — поинтересовался я, не торопясь выпускать плечистого молодца из рук. Уже решил — даже если взять его на время мне не позволят — он достоин руны.

— Ну, я, — вот уж не ожидал. Неведомым мастером оказался молоденький отрок с едва пробивающимися волосиками под носом.

— Молодец, спасибо, — я дождался, когда парень выйдет вперед и с удовольствием ему поклонился. — Завтра найди меня, покажу, как сделать еще лучше.

Парень кивнул, и, не сдержавшись, широко улыбнулся.

— Да чего уж, Инчута, — обрадовался старшина. — И стрелы свои покажь!

В свои палаты я вернулся с неплохим луком и полным тулом достойных стрел…

Балор застал меня за разглядыванием клинка подаренного принцем меча.

— На войну собираешься? — не стал оригинальничать наследник Ростока.

Князь, медведем прокосолапив из-за спины сына, уселся на лавку рядом, и тяжело ухнув, положил ладони на колени.

— Уморился я что-то, — хрипло поделился он. — Слишком много… всего.

— Хочешь взглянуть на посольство, — кивнул своей догадке княжич. — Зря. Туда ночью отправятся наши люди. Проводят… Посмотрят. Послушают. Доложат.

Я хмыкнул.

— Устал от города, хочу пробежаться по лесу.

— Эти бурундуки совсем… одичали, — горестно вздохнул князь. — На людей кидаются. Давно пора взять меч и покончить с гадкими тварями…

Пришлось пожать плечами. Меч и правда брать с собой было бы глупо. Тем более что он был мне великоват.

— Надо бы к кузнецу заглянуть, — пряча сталь в ножны, поделился я. — Пусть поправит под меня.

— После сказа принца ненашенского на подвиги потянуло? — с кряхтением разгибая ноги и не глядя на меня, поинтересовался Вовур. — Да, непрост он. И повесть та — в корень глянуть тянет… Что-то уж больно шустрый вдруг дядька принцев сделался…

— Угу, — княжич, к тому времени уже завалившийся с удобством на моей постели, с готовностью поддакнул. — И время-то какое, оборотень поганый, выбрал! Прям как искра в Следе сама собой затлела, так и перекинулся…

Демоны! И ведь Парель клялся, что небывалый урожай тогда же в Модуляском королевстве случился, а такое только при живых богах бывало! То-то властелин ростокский сразу Ратомирову надежду не прикончил.

Где те пресловутые Модуляры? А где княжества Орейские! По сути-то нет и не может быть здесь никакого дела до междоусобиц в королевстве с берега Льдистого моря. И пусть принца жаль, пусть проделал он путь полный невзгод, предательств и приключений. Да только зря. Своей земли у князей полно, свои беды и невзгоды тут растут, от своих врагов отбиться бы. Потому и предлагал Дамир, князь Аргарда, хорошему воину и наверняка неплохому человеку — породниться и остаться. И любой из владык орейских — то же самое предложить рад был бы…

Но пламенеющая искра в древнем камне могла все это сделать мелким и не важным.

— Думаешь, кто-то из Спящих проснулся? — я улыбнулся, но весело мне не было.

— Да-а-а, дела-а-а, — качнул крупной седой головой князь.

— Только, мнится мне, — скривился княжич, — что то ли голова у пробудившегося прохудилась, то ли кошмар последним сном приснился…

— Искру-то давно смотрели? Может и другие зажглись? — спросил я с надеждой.

— Сторожим постоянно, — отмахнулся Вовур. — Так одна одинешенька и есть. И тлеет не особо. Словно и не божья она, а… прихвостня какого.

— В лесу и того меньше огонек, — поделился я. — Только в ночи и видно.

— Да-а-а, — очень похоже на отца, протянул Балор.

Я принялся переворачивать стрелы в колчане наконечниками вверх.

— Послушать нужно, что за слово послы принесли, — хлопнул лопатами ладоней по лавке старый князь. — Какие холопы — такие и господа. Принц-то наш тож не белый барашек. Может, в чем другом обида евойная… Да и ты, молодой Белый, к Тырышкину логу-то сбегай, коли сил немеряно. Глянь лесным глазом. Верю я, Правду да Кривду ваших мальцов с сопливых лет отличать учат.

— Я скажу, чтоб выпустили да впустили потом, — вскинулся наследник.

— А и скажи, — склонил лоб Вовур. — И пусть коней седланными держат покуда. Всяко бывает, может пара десятков воев в нужде пригодятся…

— Ни к чему это, — поморщился я. К демонам летели все мои планы по осторожной разведке. — Тихо уйду и вернусь. Чем меньше людей знает, тем меньше болтать будут.

— Тоже верно, — крякнул князь. — Но впустить и выпустить — пара надежных гридней смогут. Из тех, кто язык за зубами держать приучен.

Мне было все равно. Всеми мыслями, всей душой я был уже в лесу. И так мне хотелось действительно там оказаться, что готов был вытерпеть и парад всей дружины Ростока с фанфарами и полковыми барабанами. Лишь бы быстрее…

Жаль, ругаться не умею. В лесу-то такие слова знать — дело лишнее, а вот горожане такую вязь выплетают, даже завидно. И даже смысл почти всех слов понимаю, но так их умело в косы сплетать — это искусство! Мне недоступное искусство, а то паре бестолочей, лязгавших железом по спящим улицам, я б про ночные пристрастия их близких родственников рассказал бы. Благо, хоть факелы догадались потушить.

Калитка в городских воротах пела несмазанными петлями голосом мартовских котов. Покрытые металлом провожатые радостно выматерили привратную стражу, выпустили нас с соловушкой и наверняка заторопились в караулку — продолжить воспитание личного состава.

Лошадка отдохнула. И привыкла, что бег больше не приносит боли.

Как я и думал, шла она ровной иноходью, и клочья пара рваными лоскутами мигом терялись в клубах пыли за спиной. Дорога серебром изморози на обочинах сверкала в свете Звездного Пути. И, как всякий истинный путь, с каждой секундой все больше приближала к цели моей ночной прогулки.

В половине версты от Дальней вехи спешился. Соловая лошадка осталась хрустеть молодой травкой на опушке, а я скользнул в чащу. И был счастлив, обняв первую же березу, поздороваться с Лесом. Хотелось отряхнуться от городской пыли, как псы отряхивают воду с шерсти…

Все-таки лук был слегка тяжеловат. И длиннее на четыре пальца, чем сделал бы себе сам. Ушки под тетиву были странной полукруглой формы. Только, вырезанная еще в детинце, руна на рукояти привычно кольнула в ладонь, стоило привести оружие в смертельно опасное состояние. И ветер — мой легконогий братик — приветливо шевелил податливые ветви печальной березы, пока я натягивал перчатки и вдевал пальцы в боевые кольца.