Книга Летальный кредит - Сергей Самаров

Они оба погибли, хотя эмир и не видел их смерти, а ветер и пыль над горами остались и будут существовать всегда. Ветер и пыль останутся и тогда, когда сам эмир Малик погибнет или умрет под одеялом, чего он сам себе от всей души не желал.

Когда они спрятались в пещеру, никто из моджахедов не знал, какое оружие использует спецназ. Спецназовцы и без того превосходили моджахедов в вооружении. У них были и тепловизионные прицелы, показывающие, за каким камнем спрятался противник, и не позволяющие безнаказанно подняться над камнем, чтобы дать очередь навстречу бегущему врагу или просто перебежать на более удобную или безопасную позицию. Когда тепловизор показывает местонахождение человека, его караулят, ждут, пока он из-за камня высунется, чтобы послать смертоносную пулю.

Были у спецназа и глушители на каждом стволе, а глушитель одновременно является и пламегасителем, и потому не видишь, откуда в тебя стреляют. Даже очередь не слышишь. Изредка ухо улавливает стук затвора, когда спецназовцы оказываются уже опасно близко, и все… А потом вообще пришел все поглощающий ужас пламени, выжигающий кислород вокруг, сжигающий и оплавляющий даже камни в пещере.

Что такое «шайтан-труба», эмир Малик Абдурашидов знал уже давно. Еще его родной брат, самый старший из семерых детей, тогда как сам Малик был младшим, вернувшись из Афганистана, рассказывал, какая это страшная вещь. И никому не желал попасть под удар пламени. Брат давно уже умер, а «шайтан-труба» все еще стоит на вооружении русской армии. Конечно, модифицированная, другая. Да и заряд несколько другой, более мощный.

Что такое пламя термобарического взрыва, Малик Абдурашидов видел еще в Ираке, где воевал до Сирии. На вооружении иракской армии стоят тяжелые огнеметы ТОС-1 «Буратино», стреляющие ракетами с термобарическим зарядом. От этого пламени нет спасения, оно растекается всюду, проникает в каждый окоп, в каждый блиндаж.

Но в этот раз пламя съело только двоих, а джамаат спасся. И все произошло благодаря предусмотрительности эмира Малика.

Их сейчас осталось только семеро. Пусть! Но это все равно джамаат. Это сплоченные бойцы, много прошедшие вместе и много испытавшие.

Малик Абдурашидов предвидел возможное появление спецназа. И готовился к этому по-своему. Эмир видел по лицам, как были недовольны моджахеды, когда он заставлял их копать черный ход в сложной породе. Да еще копать не по прямой линии, а по параболической кривой, которую высчитал эмир, по гражданскому образованию горный инженер. Но это еще ничего. Намного злее они смотрели на него, когда он заставлял их делать ложную дверь в подземной галерее с озером. Но все это сработало. Сначала ложная дверь, потом и черный ход. И теперь никто не посмотрит на эмира косо, теперь все понимают, что спаслись они только благодаря его предусмотрительности и хитрости.

Что произошло и почему спецназовцы сразу не начали заливать галереи пламенем огнеметов, эмир, говоря честно, не понимал. Он догадывался, что спастись им во многом помогло и это, однако причину задержки не понимал. Что-то, видимо, сдерживало спецназ. Главное было в том, что спецназовцы время потеряли и он с остатками своего джамаата успел уйти в соседнее ущелье. И хорошо, что никто не остался рядом с выходом, когда оттуда вылетело огненное облако высочайшей температуры. Вылетело и даже с дистанции метров в пять обдало огнем лица стоящих рядом моджахедов. Даже показалось, что завоняло палеными волосами. Но это показалось.

Эмир посмотрел на своих моджахедов. Никто не обгорел, никто не пострадал от летящего пламени. Даже сапер Омахан, который сидел на два шага ближе других к выходу из пещеры и готовил взрывное устройство с радиоуправляемым взрывателем, не пострадал. Взрывное устройство было выставлено с тем, чтобы завалить камнями как можно больше преследователей. Стена над выходом была неустойчивой, и свалить ее можно было бы без труда. Необходимо было только дождаться, когда на площадку выйдет побольше спецназовцев.

Зная силу своего джамаата еще по Ираку и Сирии, эмир Малик был уверен, что спецназовцев пришло много, никак не меньше роты. Говорят, это обычное соотношение сил в местных условиях. С ротой справиться джамаат, конечно, не мог, русский спецназ — это не сирийские ополченцы. Глушители на автоматах не позволяли определить количество нападавших. Но эмир Малик предпочел увести своих моджахедов уже после первых потерь в джамаате. Он ставил перед собой большие задачи, растянутые на много лет вперед, и потому людей берег. Конечно, в Дагестане всегда можно набрать себе новый состав. Но новички не могут заменить закаленных в боях собратьев. Они смогут только слегка разбавить общий состав — а это всегда будет ослабление. Пройдет еще много времени, пока новички обретут необходимый опыт. Но это все будет потом. Пока необходимо было объяснить спецназу, кто в горах хозяин!

Однако, чтобы это объяснить, требовалась наглядность. Тогда можно будет спокойно сказать, что девять моджахедов погибли не зря. Каждый из них отмщен.

Взрывное устройство было установлено классическим образом — в щель среди камней. Чтобы найти его, надо знать, где оно установлено. Взрыв развалит на две части стену, и это обязательно вызовет обвал на головы спецназовцев, что станет для них наглядным уроком. Эмир Малик любил учить людей еще с молодости и когда-то, работая инженером горноспасательного отряда, сожалел, что не выбрал профессию педагога, как его мать. Но она учила детей, а он сейчас хотел научить и одновременно проучить взрослых и опасных парней. И уверен был, что это у него получится. У него обычно если не все, то многое получалось. Как раз по той причине, что Малик умел и любил все просчитывать.

— Радиосигнал сквозь камни будет проходить? — поинтересовался Малик, хотя отлично знал ответ как человек, много проработавший со взрывчатыми материалами.

Омахан только сдержанно улыбнулся. И ответил так же сдержанно, но с объяснениями:

— Метров с пятисот — семисот, эмир, должен доставать напрямую — сигнал устойчивый, как спецы это называют. Если расстояние будет больше, поймает отраженный сигнал. Так приемник взрывателя настроен. Если требуется, я могу антенну установить. Это, конечно, надежнее. Но у меня только медный провод. Он будет блестеть и выдаст фугас. Спугнет спецназовцев…

— Это не годится. Спугнуть их нельзя. Проверить сам радиосигнал возможно?

— Возможно. Отойти и нажать кнопку. Но тогда взрыватель сработает. А у меня это последний. Не последний радиоуправляемый, а вообще последний. Коробку со взрывателями ты приказал бросить при переходе границы. Моей вины в недостаче нет, эмир…

При переходе границы, чтобы не принимать бой с пограничниками, пришлось многое бросить во время переправы через пограничную реку. Бросили, надеясь найти то же самое в старом схроне, местоположение которого эмиру указали. Но схрон оказался разграбленным и уничтоженным. Должно быть, до него добрались спецназовцы или менты. Но тогда, при переходе границы, на этот схрон возлагались большие надежды. Потому и избавились от мешающего в тот момент лишнего веса. И коробку со взрывателями, и еще одну коробку, большую, где были упакованы пластины с «составом С» [10], и два специальных рюкзака для переноски гранат к «РПГ-7». Остался целым только один рюкзак. Его второй номер гранатометного расчета попросту не успел снять с плеч. Джамаат быстро бежал через реку, и снять рюкзак на бегу у второго номера не получилось. Ему требовалось остановиться, но тогда он попался бы на глаза пограничникам. Виной всему была не неуклюжесть моджахеда, а не зажившее до конца ранение в плечо. Однако плечо не помешало ему быстро бежать.