Книга Охота на Вепря - Дмитрий Агалаков

2

Спустя двое суток мы подъезжали к Симбирску. Эти два дня и две ночи нам стоило больших трудов уходить от внимания неприятеля, отставать и догонять его, незаметными хорониться в тех же селениях, что и он. Моего напарника казаки Кабанина знали по делам его – по сильным рукам и несгибаемой воле. Заметь они его, сразу бы поняли: нечисто дело! Следят за ними! Вынюхивают! Но Степан хорошо справлялся с обязанностями охотника – того охотника, что идет по пятам за страшным и опасным медведем, еще не зная, кто завалит кого и когда.

И вот я стоял под вокзальными часами Симбирска и под его гербом – триумфальной колонне с императорской короной. Скоро мы узнали, куда едет наша четверка. Вернее, узнали маршрут поезда. Вначале – Самара, потом Москва, далее Смоленск, Минск, Брест-Литовск…

«Куда же вы едете, волчье семя? В какую из басурманских стран? Неужто в Прагу? – спрашивал я себя, закрывая лицо газетой, когда по перрону мне навстречу вышагивал мерным хозяйским шагом купец Кабанин в окружении трех казаков – по бокам и за спиной! Последнему досталась ноша – в его широченной лапе тяжело покачивался тугой и широкий саквояж. За ними носильщик в фартуке вез тележку с горой чемоданов. – Но зачем? И что за аглицкий маг вам понадобился?..»

Они восточными султанами прошагали мимо меня, точно им принадлежит мир: все, как один, кряжистые, широченные в плечах, богато одетые, но каждый по-своему. Бороды вперед! В шикарной собольей шубе и шапке сам Кабанин, он шел опираясь на трость; красномордые, в бурках, казаки чинно вышагивали, выпятив грудь, точно мощные цепные псы, готовые порвать любого на своем пути – за хозяина!

«Да!» – думал я, скосив взгляд на ближнего ко мне – по правую руку от Кабанина! Я хорошо помнил фотографию, показанную мне сыскарем майором Жабниковым. Это был Никола, первый из «архангелов» купца-миллионщика, бывший полюбовник Марфуши! Глаза его оказались ярко-карие, усы и борода в рыжину. Проходя, он вдруг скосил на меня острый и колкий взгляд – пронзил точно! Кто таков? Зачем стоишь? Кого ждешь? Но нет… не пронзил! Я умел обороняться от таких взглядов, целиком превращаясь в непроницаемую сталь. И, скользнув по мне, острый взгляд казака лишь царапнул колонну с вокзальными часами и ушел в пустоту…

3

…Поезд покачивало на стрелках. За окошком то и дело улетали назад скромные купола сельских церквушек. Я уже знал, что мы вновь оказались в хвосте у Кабанина – его вагон был ближе к локомотиву.

В купе на двоих я только что сказал Степану:

– В вагон-ресторан пойду один. Тебе лишний раз лучше не бродить по составу, не дай бог наткнешься на этих волков. (Степан кивнул.) Обед тебе принесут. Да, перевяжи, на всякий случай, щеку платком: мол, зубы прихватило. Знаешь, береженого Бог бережет. А я пойду присмотрюсь, кто тут и что. Часа на два уйду. За меня не беспокойся.

И я вышел. Ресторан находился через вагон. И через вагон от ресторана, но уже в сторону головы состава, обосновалось воинство Кабанина. Вышло так, что я попал в самый обеденный час. Только что повар и его подручные приготовили украинский борщ, пожарили уток, нарезали колбас и сыров, красной рыбы и простой селедки с овощами. Был и разный коньяк, и водка, и на любой вкус вина, и свежее пиво. И все, кто добирался до Симбирска из разных уголков губернии, набросились-таки на эти яства! Ножи и вилки стучались в тарелки, лязгали друг о друга. Вагон-ресторан понемногу закипал и все больше напоминал гудящий улей. Мне досталось отличное место – у окна в дальнем углу вагона, так что я мог обозревать всех жующих. Но едва я сел, как тотчас же мой стол облепило зажиточное семейство: полнеющие супруги и юная дочка. То и дело перехватывая мой взгляд, она страшно краснела и опускала глаза. А папа ее все говорил и говорил мне о продаже русской пеньки в Америку для яхтенных канатов заокеанских нуворишей, горячо отстаивая свой «далеко бегущий» проект. Но если они ели неспешно, то я так просто смаковал свой обед! Глотал в час по чайной ложке. И как же иначе: надо было дождаться моих казачков! «Неужто они будут трапезничать в купе? – то и дело размышлял я. – Не может быть!..»

– Да вы гурман, Петр Ильич! – допивая чай и утираясь салфеткой, усмехнулся отец семейства. – По-аглицки едите, с расстановочкой, с аристократической ленцой, можно сказать!

– Да я вообще англоман, – оставалось усмехнуться мне. – Особенно в еде! И такой лентяй, знаете!..

Откланявшись, семейство удалилось, и едва я в последний раз увидел розовое от смущения личико обернувшейся ко мне дочки и ее улыбку, как в ресторан – через двери рядом со мной – вкатилась, ухая тяжелыми голосами, грозная, воинственная тройка. Кабанин и два казака. Лица с фотографии майора Жабникова глубоко врезались в мою память, я хорошо запомнил каждого из своих врагов. И кто есть кто, в том числе. Никола, зыркнув на меня, тотчас же отгородил спиной и руками мой стол от остальной прибывающей публики.

– Дармидонт Михайлович, будьте любезны! – сказал он. – Рядом с этим господином!

И Кабанин, тоже посмотрев на меня, сел напротив. Как же хороша была его седеющая борода! На нем, стареющем великане, изысканно сидел шикарный европейский костюм, сшитый по самой последней моде. Вообще этот медведь выглядел так респектабельно, что всем своим видом внушал естественный трепет!

– Приятного аппетита, сударь, – глядя мне в глаза, сказал он.

«Вот мы и лицом к лицу!» – подумал я. И ответил:

– Благодарю, и вам заранее желаю того же.

Рядом с Кабаниным сел Никола, рядом со мной – Микола, отгородив меня от коридорчика между столами. Третьего казака Вакулы не было. Несомненно, он сторожил тот самый чемодан, который нес казак Микола! На пальце Николы сверкнула золотая печатка с черепом и костями. Веселый Роджер! Первый из казаков Дармидонта Кабанина даже не скрывал своей пиратской сути.

– Чудный день! – улыбнулся я своим соседям. – Не так ли, господа?

– Это мы к вечеру увидим, какой он чудный, – улыбнулся Кабанин. Голос у него был густой и зычный. – Раньше полуночи, сударь мой, грех судить: кто его знает, что еще приключится? – и он подмигнул своим казакам, и его здоровяки тотчас же горласто засмеялись. – Так вот, – обратился Кабанин к протиснувшемуся официанту. – Нам балычка осетрового, блинчиков с красной икоркой, – он раздумывал, – отдельно икорки черной, паюсной, севрюжьей, утку вашу. Она с яблоками?

– С ними-с!

– Ага, – почесал подбородок купец. – Расстегайчиков, водочки – графин этак литра на полтора. – Он вдруг посмотрел на меня и, точно сделав открытие, добродушно улыбнулся: – А вы с нами не соизволите, сударь, за здоровье выпить?

– Соизволю, – даже не спросив себя, насколько это может быть опасно, поспешно ответил я. – С хорошим человеком выпить, да еще в дороге, одно удовольствие. Это по-нашему, по-русски.

– Верно, – охотно кивнул Кабанин. – Тогда двухлитровый графин. Котлеты по-киевски и пирог с яблоками. – Ступай, да неси поживее! – Кабанин обвел довольным взглядом сотрапезников. – Голодны мы!