Книга Владычица Рима - Тамара Мизина

Опять зашумели потревоженные камни.

Валерий поднял голову (какая она тяжелая, а ведь еще и полудня нет): в жарком мареве двигалась, то расширяясь, то опадая, человеческая фигура.

– Помогите! – прохрипев это слово, Валерий испугался, что мог произнести его на латинском языке. – Помогите! – повторил он на языке варваров.

Человек, кажется, услышал его призыв и теперь шел прямо на него. Вот уже хорошо видно, что колеблется не идущий, а его широкие одежды, то наполняясь воздухом и расширяясь, то опадая. Ближе, ближе…

«Помогите…» – голос прервался.

Лиина.

Девочка подошла к нему вплотную, всматривается ему в лицо…

Если бы у Валерия были слезы, ему впору было бы зарыдать от безысходности.

– Уходи, – теперь он говорил, не заботясь, на каком языке прозвучит его слово. Девочка все равно на любом поймет.

Но она не ушла, достала из складок одежды объемистую флягу, выдернула, встала на камень, поднесла горлышко к его губам. Юноша сглотнул сухой ком. Вода, как ему показалось, сама по себе проникла сквозь крепко стиснутые губы, и не проглотить ее было просто невозможно. За первым глотком последовал второй, за вторым – третий и так далее. Не дав ему выпить и половины, девочка решительно отняла флягу от его губ. Выпитая вода сразу же выступила испариной на разгоряченном теле.

Обойдя столб, Лиина распутала ремни, обвивавшие тело юноши. Не в силах удержаться на ногах, Валерий тут же сполз на горячие камни, но, обжегшись, поднялся. Медленно, с огромным трудом.

Девочка указала ему на зыбкую тень под скалой: «Иди». Кое-как доковыляв туда, он сел, прижавшись спиной к сухому и прохладному камню.

Смотав ремни, Лиина подошла к нему, жестом велела лечь на живот. Он подчинился, потому что не имел сил сопротивляться. Стянув ремнем запястья пленника, Лиина дала ему несколько глотков воды и, отнимая от его губ флягу, приказала:

– Вставай.

– Не могу, – неподдельное страдание придало лицу римлянина, казалось бы, неотразимое очарование, но взгляд прозрачно-серых глаз девушки ничуть не изменился.

– Вставай! – она затрясла его за плечи: – Вставай же! Кому я говорю?! Я всю ночь шла, все утро шла, а он стоять утомился. Воин! Вставай! Разрази тебя гром! Не пойму этих римлян: вчера как припадочный валился на землю, только бы в лагере остаться, а сегодня идти не хочет. Вставай! Или у тебя опять сердце появилось?! Собака римская! Воин сопливый!

Брань девочки подействовала. Валерий хотел огрызнуться, но решил, что пререкаться с женщиной не достойно его. Он поднялся-таки и поплелся по дороге. Девочка шла чуть позади него и настороженно следила за широкой спиной воина. Руки у пленника, конечно, связаны, но осторожность здесь лишней не будет.

Размяв затекшие суставы, Валерий начал поглядывать по сторонам. На кусты на склонах, на рощицы… Перехватив один из таких взглядов, Лиина сказала просто:

– Хочешь бежать? Беги. Догонять не буду, только куда ты пойдешь? Ты знаешь, где мы сейчас? Если на селение или людей наткнешься – столб на солнцепеке тебе милостью покажется. Тебя в твоей одежде первый встречный за римлянина признает, и даже речь твоя тебя не спасет.

В лице Валерия ничего не изменилось, разве что взгляд стал чуть острее.

Солнце сползло к верхушкам гор. Длинные тени перерезали дорогу, но жара не стала меньше. Нагретый камень щедро отдавал накопленное за день тепло. Валерий без сил опустился под жиденький кустик и произнес:

– Хоть режь, – не могу больше.

Около минуты Лиина разглядывала пленника. Сама она жару переносила много легче римлянина, более того, за весь день она ни разу не отпила из фляги и малого глотка воды. Правда, ему воды она тоже не давала, язвительно высмеивая пленника в ответ на самую робкую просьбу, но сейчас, выдернув пробку, она сунула ему в рот горлышко фляги:

– На. Пей! Наверное, переходы ты делал в носилках и под пологом!

Валерий оторвался от воды и, переведя дыхание, огрызнулся:

– Был не хуже других. Только порой мне кажется, что у госпожи в жилах вместо крови течет огонь.

– Может быть, – неожиданно мягко согласилась девочка. – Допивай воду и поднимайся. До ручья – рукой подать.

Юноша стер плечом пот со щеки и сказал:

– Хорошо, жары госпожа не боится. Жажда госпожу не мучит. А как она относится к змеям?

– Где? – девочка быстро огляделась и, отыскав взглядом в переплетении ветвей тонкую змею с маленькой головкой, разочарованно протянула: – А-а-а, стрела-змея. Она нас не тронет, и я ее трогать не буду, а впрочем… – запустив руку в зелень куста, она схватила и осторожно вытянула длиннющую пеструю змею. Та, недовольная подобным обращением, тут же обвила ей руку. Неторопливо распутывая змеиные кольца, Лиина спросила: – Так ты встаешь?

Римлянин вскочил. На лице его отразились ужас и изумление одновременно.

– А ну бегом! Вверх! Во-о-он туда. Наискось, – головой змеи Лиина показала направление.

Повторять приказ ей уже не пришлось. Когда же юноша, достигнув указанного места, обернулся на свою необычную госпожу, змеи у нее уже не было.

– Где она? – спросил Гальба.

– Оставила в кустах. Там ее дом, а мне она больше не нужна. Вот он – ручей.

К воде Валерий спускался без понуканий. Войдя в воду, он встал на колени, долго пил.

– Ремни на руках не замочи, – предупредила его Лиина. – Ссохнутся, сожмутся, сам не рад будешь.

Впрочем, долго над ним она не стояла: ушла вверх по ручью, а когда вернулась, разрумянившееся лицо и влажные волосы указывали на то, что и она не осталась равнодушна к прелестям холодной воды.

Валерий лежал у ручья на гальке и наслаждался прохладой.

– Вставай, пошли, – строго приказала девочка.

Пленник нехотя поднялся, нехотя поплелся туда, куда указывала Лиина, мысленно злорадствуя, что вот он вроде бы и выполняет то, что велит госпожа, но делает это так, что лучше, как говорится, и не брался бы.

– Быстрее, быстрее, – несколько раз прикрикнула на него Лиина. Он чуть-чуть ускорил шаг, но именно чуть-чуть.

Однако дочь гадалки была не глупее благородного римлянина. Больше Гальбу она не подгоняла, а, как только позволила дорога, ускорила шаги сама.

Теперь он, чтобы не потеряться, вынужден был почти бежать, что очень неудобно делать со связанными руками. Поэтому, когда Лиина, наконец, смилостивилась и заняла свое прежнее место позади него, подгонять юношу ей больше не пришлось.

Солнце почти скрылось за верхушками гор, камни быстро остывали, тени становились гуще и темнее. Легкая туника уже не спасала пленника от наступавшего холода, но самым скверным было то, что девочка сбилась с пути. Она часто теперь сворачивала с тропы, взбиралась вверх по склонам, оглядывала все с высоты. Только когда солнце скрылось за гребнем гор и темнота стала непроглядно глухой, огонек костра указал им нужное направление. Поплутав в полной темноте еще немного, они, наконец, вышли на нужную тропу, которая и привела их к крошечному лагерю.