Книга Бесцели(Р) (сборник) - Александр Ярошенков

Гляжу и второй от пасьянса отвлекся, да тоже на рацию. И тоже: «На стройке были? Когда? Внимательно посмотрели? Точно? Да так. отбой.» Мне уже и курить захотелось, но рассчитывать, понятно, без шансов…

И тут привозят еще каких-то задержаных. Там видно, что-то посеръезней, потому что их сразу по камерам. Гляжу, одного собираются ко мне, вот уже и дверь открыли. Я опять:

– Куда? У него справка есть? Они:

– Какая справка?

– С тубдиспансера! А вдруг у него туберкулёз, а мне с ним одним воздухом дышать?

– И куда нам его?

– А я знаю? Еще час место занято. Они уж и сами рады бы меня отпустить, но получится вроде как с их стороны капитуляция. Не знаю, как там они новопривезенных разместили, но досиживал я один. К тому же смена у них поменялась. Я только слышал, как тот деловой другим, кто этих менял, предупреждал, в мою сторону тыкая: «К этому не подходите, в разговоры не вступайте, в час ночи отпустите.»

«Сейчас, – думаю, – ждите. Так просто я и уйду!»

Ровно в час, минута в минуту, клетку открывают и снова вежливо:

– Осмотрите, все ли Ваши вещи и можете идти.

Я с удивлением:

– Как это «идти»? У меня больные ноги и я пешком не хожу. Автобусы уже не ходят, так что закрывайте назад, а утром отвезёте туда, откуда привезли.

А сам вижу, что этот-то нормальный мужик, просто работа у него такая. И ко мне он без злости, как-то устало: – Ну, хватит Вам… Видели же, что пацаны зелёные, вот и действуют пока еще строго по инструкции, их тоже понять можно. Глянул я на него еще раз и вижу: он бы может только приостановился бы. А если бы и вышел, убедился бы, что два приятеля в закутке тихо мирно выпивают, предупредил бы для порядка, но забирать точно бы не стал.

Поэтому я уже и семечки, что из кармана высыпал, пересчитывать передумал. Даже как-то чуть ли не по-дружески распрощались.

А штраф все равно через пару дней прислали. Видно, деловой не мог, чтоб последнее слово, да не за ним. Сумма не большая, да и злость прошла и вроде уже по бровке пошел. Уплатил. К чему опять рулетку крутить, а вдруг опять на черное выпадет?

И оказался прав. Правда, до того как штраф получил ещё одна неприятность приключилась. Следующий день вроде прошел тихо и мирно. Пятница, последняя вторая смена. Отработал и домой. Вон уже и дом видать. Каждый поворот, каждый кустик знаком. Поэтому иду, ни на что внимания не обращаю. В голове мысли не мысли, воспоминания не воспоминания. Так бреду, как часто бывает. Уже и с соседним домом поровнялся.

А в том доме вечно недовольная особа живет. Прям копия моей соседки. То ей машины под окнами мешают. То дети галдят. То слышала, газ подорожает, надо об этом вслух на всю улицу попричитать. И вот вижу эта, всем миром обиженная, стоит. В одной руке телефон в другой поводок с намордником. Я ее собаченку давно знаю. Уж сколько раз от неё слышал:

– Не бойтесь, он не кусается!

Да кто ж такого испугается? Сама женщина габаритная, а собака у неё меньше кошки. И почему так? Чем собака меньше, тем поскуднее? И морда поскудная, и лай поскудный, и хвост поскудный, и хозяйка поскуда! А может все наоборот. Потому что хозяйка поскуда, потому и собака от нее набралась? Не важно. Суть в том, что сученок это сзади ко мне под самые пятки подбежал и гав-гав-гав!

Как получилось и сам толком не понял. То ли испугался, то ли от не ожиданости, но с развороту как тот Рэмба, сученку этому, ну так уе…л! Обычно так высоко собаки не летают. А это только где-то… и, как последний журавлинный крик: «аууууууу». И на асфальт, показалось, уже молча приземлился.

А эта сука (та что сученка хозяйка):

– Я сейчас полицию вызову!

Ну, думаю, всего-то ничего оставалось, что б день без неприятностей, так тут они на мою голову. Не сдержался и говорю ей:

– Прежде чем вызывать, намордник-то надень.

Она на тело бездыханное смотрит и понимает, что видать поздно, потому и спрашивает:

– Кому? Теперь, б**дь, себе! Он своё отлаял. Теперь твоя очередь пасть прикрыть.

А она, дура, и в самом деле на телефон. И как положено в такой ситуации экипаж был рядом. Пока я с нервов сигарету доставал, пока прикуривал, они уже фарами светят.

А в экипаже этом опять те же! На меня посмотрели, на поводок с намрдником в руках у мести жаждущей. Ей почти тоже, что и я посоветовали, дверцами хлопнули и уехали. К счастью, сученок живучим оказался. Уже через пару дней за прохожими в наморднике бегал. А как штраф уплатил, вроде как с тем, что сверху с прутиком, расчитался. Ну, или на время откупился. Только понял, что эта черная полоса закончилась. Другой вопрос надолго ли?

Полоса светлая

А когда полоса светлая, то везде и всюду только хорошее видится. И злость спит – морду на лапы, и работаешь – время не замечаешь, и на рекламу не раздражаешься, и даже выпить в мыслях нету. Так и месяц и два и три. Если даже и попал на какую посиделку, то кофе – и достаточно.

Было, попал в компанию интелигентную. У них разговоры мне мало понятные, они бутылку красивую открыли, в бокалы на донышко плеснули и мне тоже, и мне – только на донышко. А как пить, если только на донышке? Вот и смотришь. И всё за ними повторяешь, что б ни оплошать.

Ну, скажем, не носом вокруг бокала, а бокалом вокруг носа. Казалось бы, какая разница? Но, как мне супружница потом объяснила – по этикетке положено. Видать, на красивых бутылках в этикетке так и написано: плеснуть на донышко и бокалом вокруг носа. Иначе зачем они все эту бутылку по очереди в руки берут, да этикетку разглядывают? И мне поглядеть дали, и я её по-ихнему бутылку наклонил и тоже смотрю, ищу, где градусы написаны? Ну, чтоб хоть как-то понять, почему она таких денег стоит?!

Вот они свои разговоры разговаривают, бокалами вокруг носа водят, да изредка пригубляют. А как пригубят, так только что руки не заламывают, а только глаза закатывают и так… Мммм! Дааа! И я пригубил, но ни мыкать ни дакать не стал. У меня другие слова наружу просятся, а они таких, ежели и слышали когда, то сами не употребляют. Уже который час то, что налито, допить не могут, а ни разу ни одного слова, что у меня в голове вертятся, так и не произнесли.

Потому я и молчу, а только наблюдаю и думаю. Говорят они, какие-то свои теории обсуждают. Меня даже и не замечают, и сам я не встреваю, потому что вижу, что они считают, ну не этого я поля ягода. И я это понимаю, и свое место знаю.

Почему же окажись любой из них в нашей компании, обязательно поучать станет? Ну, не каждый, конечно, но многие. Неужели бы понять не могут, что я в чем-то на много больше их знаю? Почему считают, что их знания важнее моих? Ладно, если они вот так собираются и между собой спорят. А если у кого из них такой возможности нет?

Помнится, в нашу компанию попала одна такая. То ли сама не очень общительная была, то ли возможности в кампании себе подобных, бывать не было? Но, как я понял (от замкнутости или одиночества) она тем и занималась, что брала мелочь какую незначительную и на ней сама себе теорию выстраивала, да объяснить пыталась. Ну, скажем, почему курицы не летают? А потому что белые! Будь они черными, как вороны, то и летали бы, глядишь, не хуже!