Книга Девушка без Бонда - Анна и Сергей Литвиновы

На первой, цветной фотографии в газете она увидела (причем в том же самом ракурсе, в каком картинка всплывала в ее голове – то есть сбоку и сверху) громадный белый теплоход с затененными стеклами кают, с вертолетом на специальной площадке на корме.

Второй снимок, черно-белый, мутноватый и нерезкий, изображал красивого, элегантного, смугловатого мужчину средних лет, и в нем, несмотря на нечеткость снимка, она узнала знакомые, даже более чем знакомые, – любимые черты. Это лицо – только искаженное любовной судорогой – всплыло в ее мозгу вчера. Этот человек из газеты когда-то был ее любовником!

Девушка попыталась вчитаться в заголовок, в текст – но тщетно. Греческие буквы казались ей знакомыми, но напоминали они скорее об уроках математики (значит, она, по меньшей мере, училась математике): альфа, дельта, сигма, эпсилон… Не поняв ни слова, она подхватила газету и, презрев приличия, помчалась в офис к Димитрису. По пути она только сумела разобрать дату выхода номера – газета оказалась почти трехнедельной давности – и еще название изображенного на снимке теплохода. Оно было написано на латинице и тоже показалось ей мучительно знакомым: «ПИЛАР».

Русская ворвалась в офис автопроката, носившего морское название «Ankor»[4]. По счастью, ни клиентов, ни коллег Димитриса на месте не оказалось. Юноша скучал за стойкой один. Когда он увидел ее, его лицо просияло. Однако когда она бросила перед ним на стойку старую газету и потребовала: «Переведи мне! Пожалуйста! Прямо сейчас!» – глаза юноши сразу потухли. Губы обиженно поджались.

– Что, о тебе пишут в газетах? – обиженно проворчал Димитрис.

– Извини, но мне кажется, что я знаю этот корабль. По-моему, я даже когда-то бывала на его борту.

– Что ж… – Юноша перевел заголовок: – «Взорвана яхта миллиардера, подозреваемого в терроризме». Дальше читать?

– Что написано под снимками? – нетерпеливо спросила девушка.

– Под теплоходом: «Яхта „Пилар“. Под человеком: „Ансар Аль-Кайаль, арабский шейх и мультимиллиардер, подозреваемый спецслужбами США и других стран в терроризме“.

Когда она услышала имя Ансар, сердце ее дрогнуло.

– Дальше переводить?

– Да, да!

– Неужели ты и вправду думаешь, – скептически произнес юноша, – что когда-то каталась на этом судне?

– Неважно! Пожалуйста! Читай!

– Хорошо… «Вчера, двадцать первого сентября, около десяти часов утра по среднеевропейскому времени в Средиземном море, примерно в ста пятидесяти морских милях севернее побережья Африки, взорвалась яхта „Пилар“, принадлежавшая арабскому шейху и мультимиллиардеру Ансару Аль-Кайаль. Аль-Кайаль, подозреваемый спецслужбами США в связях с террористами и финансировании движения „Аль Каида“, предположительно находился на борту яхты и погиб. На „Пилар“, ориентировочной стоимостью около ста пятидесяти миллионов евро, находилось также не менее десяти человек экипажа. Все они, вероятней всего, тоже погибли. Причина взрыва теплохода пока неизвестна. Ни одно из правительств или спецслужб не заявило о своей причастности к нему, однако на Интернет-сайте, связанном с исламскими фундаменталистами воинственного толка, появилось заявление, в котором ответственность за взрыв возлагается на Белый дом и ЦРУ. „Шейху, – говорится в заявлении, – отомстили за его поддержку нашего правого дела“. В результате спасательной операции, которую примерно через два часа после взрыва развернули находившиеся поблизости сухогруз „Дайна“ и малый танкер „Меркури“, не было обнаружено ни одного человека, кто уцелел бы при взрыве. Сейчас, в момент подписания номера, к месту взрыва подходят спасательные суда ВМС Греции».

– Ты слышал?! – воскликнула девушка, когда Димитрис закончил. – Ты раньше слышал об этом?

– Ну, слышал, – нехотя признался юноша.

– Почему ж ты мне ничего не сказал?!

– А при чем здесь ты? Неужели ты всерьез думаешь, что можешь быть связана с этой историей?! Да ты и правда сумасшедшая! Тут же написано: «Никто не выжил»! Да и потом, где мы, а где северное побережье Африки?! От нашего островка до места катастрофы – как минимум шестьсот миль, это почти тысяча километров! Неужели ты думаешь, что могла сама вплавь, или на плотике, или на спасательной лодке, преодолеть такое гигантское расстояние?

– Почему нет? – упрямо поджала губы она.

– Ну, ты точно ненормальная! Ты, наверное, и вовсе никогда не была в море, раз тебе в голову может прийти подобная белиберда! И по времени не совпадает: это три недели назад случилось, а ты на острове совсем недавно. Говорю тебе: ты к этой истории не имеешь отношения никаким боком. Да и кто бы тебя взял на миллионерскую яхту?!

– Что ж, спасибо за перевод, – ледяным голосом промолвила русская, сгребла с прилавка газету и направилась к выходу.

Димитрис выскочил из-за стойки.

– Постой! Постой, э-э, русская! Подожди! Прости меня! Извини, что я тебя обидел!

Но чем больше извинялся перед ней Димитрис – тем более жалко он выглядел. «Кто бы тебя взял на миллионерскую яхту?!» Какая наглость!»

Девушка отодвинула незадачливого любовника и, поджав губы, вышла в жаркий средиземноморский день.

* * *

Все! Хватит! С нее довольно этого острова, довольно Димитриса! Бежать отсюда! Ей надоело мыть посуду и чистить рыбу!

Она остановилась и пересчитала наличность. Пятьдесят евро и мелочь. Негусто. Заработала она, конечно, больше, но ведь пришлось и тратиться. Понадобилось купить себе кроссовки, блузку, зубную щетку, единственный, на день и ночь, крем, кое-что из белья – самое дешевое, в жалкой лавчонке вдали от моря. И даже без косметики она решила обойтись – зачем она посудомойке?

Решительным шагом Русская дошла до порта. Плюхнулась за столик в захаропластио[5]. Раньше она обходила кондитерскую стороной – не считала, что может себе позволить сладкие излишества. Но теперь… Теперь ей плевать. Хватит рабства и экономии! Она заказала греческий кофе и баклаву.

Что ж, пятидесяти евро ей будет довольно, чтобы добраться до Афин и до русского консульства. Непонятно только, как объяснять, кто она и как попала в Грецию? Как доказывать, что она является российской подданной? Сослаться на официантку Наташу? («А говор у тебя москальский».)

И еще проблема: паром на Пирей придет только завтра, а оставаться на острове не хотелось больше ни секунды. Но… Если честно, в Афины ей тоже не хотелось. Вся душа ее прямо-таки противилась мысли, что ей придется вернуться на Родину – Родину, которую она совсем не помнила. «Потом, кто знает: может, я преступница? Террористка? Нахожусь в розыске? Ведь не случайно мне знаком корабль „Пилар“ и его хозяин, а он, если верить греческой газете, миллиардер и террорист».

В кафе заглянули трое молодых людей: два парня и девушка. С первого же взгляда на них, с первых звуков их речи девушка поняла, что они французы. И что пришли они на остров на яхте: слишком уж загорелыми были их лица. Вдобавок пришельцы и по природе были смугловаты: жгуче-черные вьющиеся волосы, темные, как маслины, глаза – их вполне можно было принять за местных уроженцев греков, если бы не врожденное изящество и изысканность, с какой они носили даже самую простую спортивную одежду… К тому же разноцветные платочки на шеях, дизайнерские солнечные очки… Тут девушка поймала себя на мысли: она не помнит, как ее зовут и откуда она родом, но знает, как выглядят дорогие очки и чем они отличаются от дешевых: не правда ли, странно? Наверно, не ошибся безумный старый колдун, и в прошлом она действительно была моделью. Что ж, судя по внешности – очень может быть. Вон и два парня-француза сразу же сделали на нее стойку, бросают жгучие взгляды – и как им только позволяет отвлекаться на постороннюю девчонку их спутница? Впрочем, французы известные распутники, подумала она и снова мысленно осеклась.