Книга Злые игры - Анжела Марсонс

Слезы прекратились, и на лице Шейна появилось выражение недоумения.

– Но ведь вы же сказали… – Он не мог точно вспомнить ее слова. – Я все время представлял себе этих девочек и то, что он с ними сделал, и вы еще сказали, что администрация должна знать… – Он посмотрел на нее измученными глазами. – Но вот в моем случае она же ничего не знала?

Алекс отвернулась. Парень был жалок в этой своей неуверенности в себе.

– А потом вы вообще прекратили со мной разговаривать, – он выглядел одиноким и потерянным. И был прав – потому что она намеренно стала больше времени уделять Малкольму, чтобы вызвать у Шейна приступ жестокости, что и произошло, но слишком поздно, чтобы она могла это использовать.

– А ты знаешь, почему я прекратила с тобой разговаривать, Шейн? – мягко поинтересовалась доктор Торн. Тот покачал головой. – Потому что с тобой я только теряю свое время. Ты настолько испорчен, что никогда не будешь жить жизнью, хоть отдаленно напоминающей нормальную. У тебя нет никаких шансов. Твои кошмары никогда не прекратятся, поэтому в каждом лысеющем пожилом джентльмене ты будешь видеть своего дядю. Ты никогда не освободишься ни от него, ни от того, что он с тобой сделал. И никто никогда не будет любить тебя, потому что ты заражен, и те пытки, которые ты переживаешь, останутся с тобой навсегда!

С его лица сошли все краски. Алекс наклонилась еще ближе к нему:

– И если ты еще раз позволишь себе меня побеспокоить, то я скажу в комиссии по УДО[23], что ты представляешь собой опасность для окружающих, и тебя вернут в тюрьму. – Доктор Торн встала и нависла над согнутой спиной юноши. – А ведь мы с тобой знаем, что в тюрьмах хватает пожилых мужчин, правда, Шейн?

Его голова упала на грудь, и он содрогнулся. Алекс приняла его молчание за согласие. Итак, с этим покончено. Навсегда.

Она проскользнула мимо Дуги и направилась на кухню. Большинство жителей теперь, когда шум закончился, разошлись по своим кроватям. Остались только Дэвид, Малкольм и Дуги, который ковылял где-то у нее за спиной.

Алекс ничего не могла с собой поделать – то, как Шейн разукрасил безобидную пухлую жертву, которая сейчас сидела на кухне, произвело на нее впечатление. Теперь в ее задачу входило хоть как-то приуменьшить размер разрушений – ей было не выгодно, чтобы в дело вмешалась полиция. Здесь была ее собственная поляна для игр.

– Боже мой, Малкольм, – произнесла Торн, усаживаясь рядом с ним. – Бедняжка…

Она подняла руку и нежно дотронулась до вспухшей кожи его щеки, которая уже начала синеть. Губа с правой стороны была рассечена и оттопыривалась в сторону. Алекс трудно было представить себе, как он будет выглядеть утром.

– Он чертов лунатик, и его надо держать взаперти!

Алекс взглянула на Дэвида, хорошо понимая ситуацию, в которой тот оказался. В доме было совершено преступление, но он знал, что в тюрьме Шейн точно не выживет. Женщина незаметно кивнула, и Дэвид вышел якобы проверить Шейна.

– Послушай, Малкольм, у тебя есть все права, чтобы вызвать полицию. На тебя напали с особой жестокостью. Тебе просто иногда сложно понимать других резидентов.

Торн слегка нагнулась вперед, и взгляд Малкольма уперся именно туда, куда она и хотела. За всю свою жизнь Малкольм и мухи не обидел. Невероятно застенчивый и социально неадаптированный, он попался на удочку «женщины из Таиланда» на одном из интернет-сайтов, которая якобы влюбилась в него на расстоянии, находясь на тропическом острове. После того как все ее родственники, за лечение которых платил Малкольм, все-таки скончались от неизлечимых болезней, Малкольм понял, что он банкрот, и стал подворовывать у сталелитейной компании, в которой работал бухгалтером.

Отсидел он всего два года, и хотя у него никогда не было слишком многого, сейчас ему приходилось начинать буквально с нуля. В пятьдесят один год у него не было ни жены, ни детей, ни дома, ни профессии.

– Ты должен помнить, Малкольм, – голос Алекс стал медовым, и она наклонилась еще на пару дюймов, – что ты не похож на этих людей. Ты – образованный профессионал, которому есть что предложить на свободе. Тебя здорово избили, но не сломали навсегда. Эти жалкие люди достойны лишь твоего сожаления. У них никогда не будет и десятой доли твоего ума.

Алекс поменяла положение ног и как бы невзначай коснулась его коленкой.

– Но он должен ответить… – Голос его звучал совсем слабо, и доктор Торн знала, что теперь он у нее в кармане.

– А он и ответит. Думаю, что ты должен предпринять шаги, на которые имеешь полное право. Делай то, что считаешь нужным, но тебе надо понимать, что Шейна вернут назад в тюрьму, а оттуда он уже не выйдет. И я не хочу, чтобы ты мучился угрызениями совести потом, если сейчас начнешь действовать под влиянием момента. После того как звонок будет сделан, назад пути уже не будет!

Алекс глубоко вздохнула, при этом ее грудь поднялась и опустилась. Сейчас мужчина боролся с вбитыми ему в голову правилами поведения – именно из-за этого она не включила его в списки кандидатов на эксперимент.

– Можно я кое-что скажу тебе?

Малкольм кивнул, не отрывая глаз от ее декольте. Сейчас Алекс было не надо, чтобы Шейн продолжал оставаться в этом доме. Она больше не хотела видеть его жалостливую физиономию.

– Думаю, что для вас двоих будет невозможно продолжать жить здесь. Ты не должен постоянно бояться повторного нападения. Мне кажется, что тебе не стоит вызывать полицию – при условии, что Шейн уберется отсюда.

Малкольм наконец поднял на нее глаза. Боже, ну и зрелище!

– Но куда же он…

– Думаю, что после того, что он с тобой сделал, тебя это не должно волновать.

– Ну… наверное…

– Так что, я могу сказать Дэвиду о твоем решении?

Малкольм утвердительно кивнул. Как же все это просто!

Алекс протянула руку и слегка похлопала мужчину по колену. Старый идиот слегка зарделся. Этот бедняга никогда не испытывал оргазма в присутствии живого существа, которое находилось бы хотя бы в радиусе ста ярдов.

– Думаю, что ты поступаешь правильно, Малкольм. Отправляйся спать, а я все улажу с Дэвидом.

Доктор Торн перевела дух, когда Малкольм ушел и в комнате появился Дэвид.

– Ну и как?

– Что ж, пришлось изрядно повозиться, но он не будет звонить в полицию, – выдохнула Алекс.

На лице Дэвида появилось облегчение.

– Слава богу! Шейн очень сожалеет о том, что сделал. Он знает, что поступил нехорошо, а мы с тобой оба знаем, что возвращение в тюрьму его убьет. А он, в сущности, неплохой парень.