Книга Злые игры - Анжела Марсонс

Дверь в общую комнату была заперта и охранялась Барри, личностью, которую она рассматривала в качестве кандидата для своего эксперимента четыре месяца назад. К сожалению, прогрессировал он очень медленно. Они много раз говорили с ним о той обиде, которую нанесла ему жена, уйдя к его родному брату, но у него, к сожалению, не было того самого побудительного стимула, который заставил бы его действовать. Его ненависть не была достаточно глубокой и яростной, чтобы повлиять на его сознание в долгосрочной перспективе. А ее интересовало в первую очередь именно это. Так что – еще одно разочарование.

Доктор Торн обратила внимание на то, какими глазами он осмотрел ее, и задержала на нем взгляд чуть дольше, чем это требовалось, чтобы дать ему понять, что она это заметила.

– Там сейчас Шейн, – поспешно сказал Дэвид. – Малкольм на кухне. Приходится держать их подальше друг от друга. Короче говоря, Шейн сегодня не дошел до постели. Он заснул в кабинете перед телевизором. Малкольм услышал, что телевизор работает, и пришел, чтобы его выключить. Он легонько пошевелил Шейна, чтобы разбудить и отправить его в постель.

Дэвид остановился и провел рукой по волосам. Алекс уже знала, чем закончится его рассказ.

– Шейн действительно проснулся, а потом разделал Малкольма как бог черепаху. Сейчас Малк на кухне – у него ничего не сломано, но выглядит он ужасно. Требует позвать полицию, а Шейн требует позвать тебя.

Алекс скорее почувствовала, чем услышала, как сзади к ней подошел ее «телохранитель», Дуги. Она засунула руку в сумку и выудила из нее блокнот для записей с каким-то психоделическим рисунком на обложке. У Дуги был сильный аутизм, и он редко говорил, но обожал блокноты для записей. Чтобы выглядеть перед ним получше, в каждое свое посещение она приносила ему новый блокнот. Дуги взял подарок, прижал его к груди и отступил на шаг.

Шести футов роста, он был очень неуклюжий. Семья отказалась от него, когда ему было двенадцать лет. Он умудрился как-то выжить на улицах города, пока на него не наткнулся Дэвид, в тот момент когда Дуги искал по мусорным ящикам остатки еды. Все свои дни он проводил, безостановочно двигаясь вдоль городских каналов Дадли. Дуги не был официальным резидентом фонда, так как никогда не сидел в тюрьме, но Дэвид решил, что он может оставаться в Хардвик-хаус до конца своих дней.

Алекс находила его отталкивающим, но тщательно скрывала это и терпела, когда он повсюду ходил за ней, как влюбленный щенок. Никогда не знаешь, когда подобное поклонение может понадобиться.

– Сначала я встречусь с Шейном. Его надо успокоить.

Дэвид открыл дверь в кабинет. Шейн стоял на коленях в окружении двух резидентов и раскачивался из стороны в сторону.

– Спасибо, парни, – отпустила Торн надзирателей.

Дуги остался стоять в дверном проеме, повернувшись к ней спиной. По правилам заведения, ни одна женщина не могла оказаться один на один с резидентом в закрытой комнате. Дуги нужен был для того, чтобы проследить, чтобы им никто не помешал.

– Привет, Шейн, – сказала Алекс, усаживаясь напротив.

Тот не поднял на нее глаза, но крепко сжал расцарапанные руки.

Алекс хорошо знала историю Шейна, потому что приглядывалась к нему, как к возможному участнику эксперимента. Он был высоким, худым юношей, который выглядел моложе своих двадцати трех лет. Начиная с пятилетнего возраста его регулярно насиловал родной дядя. Когда ему исполнилось тринадцать и он вырос на фут выше своего развратителя, то забил его до смерти голыми руками.

Обследование показало, что Шейн говорит правду о том, что касалось изнасилований, но его тем не менее отправили в тюрьму на восемь с половиной лет. Когда его выпустили, он узнал, что его родители переехали и забыли оставить новый адрес.

Торн раздумывала, как вести себя с Шейном. В действительности ей хотелось хорошенько встряхнуть этого парня и сказать ему, что он профукал настоящую взрослую игру, но она не хотела, чтобы он увидел ее раздражение. Поэтому она укрылась за ширмой притворного сострадания.

– Послушай, Шейн, это я, Алекс. Что здесь произошло?

Она постаралась не дотронуться до него. Шейн испытывал стойкое отвращение к любому физическому контакту.

Юноша ничего не ответил.

– Ты можешь мне все рассказать. Я друг.

Шейн покачал головой, и Алекс захотелось его ударить. Ей было достаточно того, что ее вытащили ни свет ни заря из теплой постели, чтобы она разобралась с целой группой неудачников, так что немые неудачники были уже явным перебором.

– Шейн, если ты не хочешь говорить со мной, то полиция…

– Кошмар, – прошептал он.

Торн наклонилась вперед.

– У тебя был кошмар и Малкольм разбудил тебя, а ты принял его за своего дядю?

Впервые за весь разговор Шейн поднял на нее глаза. Он был бледен, и по щекам у него катились слезы. Как же это все по-мужски, подумала Алекс.

– Поэтому, когда ты проснулся, то решил, что дядя пришел для того, чтобы изнасиловать тебя еще раз?

Она увидела, как он дернулся, услышав слово «изнасиловать». Это тебе за то, что из-за тебя меня вытащили из кровати!

Шейн кивнул.

– А свет горел?

– Да.

Как она и думала.

– Тогда уже после первого удара ты должен был понять, что это не твой дядя. Ты должен был увидеть, что это Малкольм. Почему же ты продолжал его избивать?

Ответ она уже знала, и теперь уже в ее интересах было, чтобы полиция не появилась. Шейн настолько глуп, что сразу же расколется и расскажет об их предыдущих разговорах и о том, как он запутался. А сейчас даже малейшее подозрение было для нее неприемлемо.

– Не знаю, – пожал плечами молодой человек. – Я просто вспомнил, что вы говорили о его племянницах.

Торн вспомнила их разговор двумя неделями раньше, когда она пыталась объяснить ему, что не все пожилые мужчины похожи на его дядю.

Тогда она очень тщательно подбирала слова и сейчас могла воспроизвести их вплоть до последней буквы: «Возьми, например, Малкольма – он абсолютно нормальный джентльмен. И нет никаких доказательств, что он что-то делает со своими племянницами. Ведь тогда бы администрация об этом знала».

Ее слова были специально подобраны, чтобы вызвать у него именно ту реакцию, которую она сейчас наблюдала, но тогда, когда ничего не случилось в течение двух дней после разговора, Алекс вычеркнула его из своего списка как недостаточно предсказуемого.

И хотя сейчас доктор Торн была в душе довольна тем, что он все-таки совершил то, чего она от него ждала, это ничего не меняло – она злилась, что это заняло у него столько времени. А у нее этого времени не было.

– Но если ты помнишь, Шейн, то я специально подчеркнула, что Малкольм ничего не сделал с этими девочками, чтобы показать тебе, что он совсем не похож на твоего дядю, и чтобы ты понял, что есть на свете и хорошие люди.