Книга Истинное восприятие. Путь дхармического искусства - Чогьям Трунгпа

Ещё до того, как мы что-нибудь узнаём о чём-либо, уже существует проблема мотивации. Если мы смотрим на весь мир как на исходный материал, как, скажем, простой кусок холста, простой кусок дерева, простой кусок глины, то каковы наши с ним взаимоотношения? Этот кусок холста или глины, будучи неодушевлённым предметом, не имеет интереса или желания превращаться в картину или скульптуру. Но вот у нас, у людей, есть идеи относительно того, какой должна быть наша жизнь, каким должно быть наше понимание. И потому мы находимся меж двух огней: нам и понять хочется, и одновременно переделать вселенную согласно собственным ожиданиям.

Есть два основных понимания символичности: теистическое и нетеистическое. Теистическая символичность – это непрерывное самосущее подтверждение; то есть, если существует символичность, то существуешь и ты, и твой мир. В случае нетеистической символичности – например буддизма – тебя не существует, символичности не существует и вселенной тоже не существует. Ошеломляет, не так ли! Как же нам из этого выйти, спросите вы? На самом деле мы никуда не выходим. Мы стараемся не выйти, а войти.

Основным понятием нетеистической символичности является идея о том, что всё, что только есть в нашей жизни – наше рождение, наша смерть, болезнь, супружество, перипетии карьеры, бизнеса, образования, – основано на некой символичности. Может, это не такая яркая символичность, которую ты видишь, настроившись на мистический лад, вроде потрясающих аур с символами в центре. На самом деле с точки зрения нетеистического подхода такие видения – чушь собачья. Может, тебе стоит отдохнуть или выпить чашечку кофе. Мы не следуем ни за какими пафосными разноцветными приключениями, космическими взрывами красок или фантастическими видениями. Поиск магических посланий вместо прямых взаимоотношений создаёт преграды для понимания символичности.

В нетеистической дисциплине буддизма мы не прославляем то только потому, что нам хочется подтвердить это. Наоборот, мы просто идём вперёд. Мы не отрицаем Бога, а всего лишь стараемся подходить к реальности как можно проще. Черепаха движется и несёт на себе тяжёлый панцирь; корова пасётся на зелёном лугу, оставляя после себя лепёшки навоза; голуби воркуют и живут на крыше. У всего есть своё место. И для этого не нужны указы свыше. Всё есть такое, какое есть, обыкновенное и простое. Это может показаться очень бесхитростным подходом, но на самом деле он невероятно глубок.

Обычно символичность проявляется в виде посланий. Это очень простые взаимоотношения на уровне глаз: я и мой мир. О небе, о Том, о Нём или Ней можно не думать. И тогда всё становится очень простым: нет никакого Большого брата, следящего за тобой. Вся наша жизнь полна всевозможных символов, и – хотите верьте, хотите нет – самым сильным и пронзительным из них является страдание. И потому символичность страдания очень важна и реалистична. Неудовлетворённость возникает прямо здесь – не вверху или внизу, но ровно посередине, там, где мы живём, где мы по-настоящему проживаем свою жизнь на этой земле. Мы не обитаем в подземелье и не парим в небесах – хотя многих восхищает, что тибетцы способны на левитацию. Кстати, один эксцентричный пожилой джентльмен в Англии написал мне, что он хочет создать лабораторию, где тибетцы левитировали бы в стеклянном помещении, но из этого ничего не вышло.

Глубинное страдание – очень мощная основа, на которой зиждется отношение людей к символичности. Единственная непосредственная символичность, доступная нам для переживания, – это страдание. Это прямой знак того, что мы непрерывно ищем всевозможных удовольствий – и когда этот поиск становится нашей главной движущей силой, он автоматически устанавливает опору для страдания. Мы можем чувствовать себя относительно неплохо, жаловаться особо не на что. Однако тогда нам хочется развлечься. Мы идём в кино, но фильм отвратителен, поэтому мы отправляемся в ресторан, а еда оказывается не очень вкусной – или, может быть, мы попадаем на прекрасный фильм и наслаждаемся великолепной едой в ресторане! Всё это – выражение глубинного страдания.

Существование в нашем уме глубинного страдания – очень мощный фактор, и избавиться от него непросто. В сущности, мы чувствуем, что жизнь поймала нас в ловушку. Из неё не выбраться; мы застряли. Мы не хотим погружаться во всё это – возможно, для нас это слишком. И поэтому мы всё время пребываем в подвешенном состоянии. Мы можем пытаться свалить всё на прошлое, но то, что мы переживаем, происходит в настоящем, здесь и сейчас. Даже если наше страдание и берёт начало в прошлом, изменить это невозможно. Мы увязли в своём привычном мышлении, в привычном мире, какой он есть. Нам придётся принять его как данность. Нравится нам это или нет, но это наш мир. Как говорится: «Это Америка – либо люби, либо вали» – и это очень символично. Американский флаг: ни с собой забрать, ни выбросить; он всегда здесь.

Страдание присутствует постоянно, и удовольствие присутствует постоянно. Проблема в том, что на самом деле мы не хотим взаимодействовать с реальностью вещей, какие они есть. Мы не хотим взаимодействовать с такой символичностью, но она есть всегда. Необходимо лично переживать значение символичности, её аспекты страдания и удовольствия, это однозначно. Иначе мы не сможем обсуждать её значение; нам не о чем будет говорить. Эта глубинная символичность страдания и его острых граней пронизывает всю нашу жизнь. Символичность присутствует во всём: и когда ты просыпаешься, и когда ты чувствуешь, что ты грязный и хочешь принять душ, когда ты помылся и чувствуешь себя свежим, когда ты голоден, когда завтракаешь глазуньей с ветчиной, хлебом с вареньем, может быть, вафлями или оладьями, и когда ты готов встретить мир после сытного завтрака и кофе. Всё это – символичность. Идея кофе, да и само слово «кофе», очень провоцируют. Это мантра. Оладьи, яйца, ветчина. Это очень сильно, очень поэтично, хотя не будем вдаваться в фантазии о том, что такое быть поэтом. Всё, что происходит в нашей жизни, связано с той или иной символичностью.

Наша простая повседневная жизнь может быть вся пронизана данным утверждением, но для нас это чисто мирской вопрос, и мы от него отмахиваемся. Мы считаем это ужасной помехой и забываем обо всём напрочь. Мы пьём кофе, едим глазунью с ветчиной, просто чтобы поскорее с этим разделаться. Затем мы идём в зал для медитации, садимся на подушку и думаем, что, может быть, это для нас это будет очень важным занятием. Но символичность так не работает. Основной момент тантры – это интерес и осознанность в любой деятельности, каждый момент нашей жизни.

Всегда есть некое послание. Что это за послание? Неизвестно. Разбираться тебе. Волшебного словаря или энциклопедии не будет. Это всего лишь напоминание: что бы ты ни делал – курил сигарету, жевал жвачку, – во всём этом есть некий смысл. Смысл простой – не проворонь то, что ты делаешь. Необходимо переживать то, чем ты занимаешься. (Но не подходите к этому чересчур серьёзно, как будто вы хотите написать об этом книгу. Мне бы не хотелось, чтобы вы из этого сделали невесть что.)

Каждый миг каждое наше движение способно заставить нас задуматься, что-то понять. Вселенная постоянно старается достучаться к нам, пытается нас чему-то научить, а мы это постоянно отвергаем. Разделяя свой опыт на мирской и сакральный, хороший и плохой, важный и незначительный, мы отвергаем символичность направо и налево, постоянно. Вы сами всё это отвергаете. Рассовывая всё по полочкам и ячейкам, вы в своей жизни не оставляете ничего, кроме страдания. Но это страдание – не то продуктивное страдание, о котором мы говорили. Вы просто гноите себя, пока от вас не остаётся лишь песчинка. Это не очень романтично. Это ужасно. В итоге происходящее начинает выглядеть так, словно вросший ноготь на большом пальце ноги приобрёл гигантские размеры и поглотил тебя целиком, не только палец, а всё твоё тело и твоё обширное энергичное видение. Всё становится крайне неопрятным и малопривлекательным.