Книга Это просто игра - Наиль Измайлов

10. Рома

– Нет.

– Волну-у-уешься, – добродушно подтвердил дед. – Не волнуйся, Насть. Все будет хорошо. Считай, что это просто тренировка. Села – и вперед, как умеешь, ничего большего от тебя не требуется.

Макс не волновался. Он был в ужасе, холодном и черном. А дедово подбадривание делало ужас совсем угольным и ледяным. Села – и вперед. Как умеешь. То есть вообще никак. Макс лошадей в жизни не видел, вообще, даже в игре мимо них бегал, потому что на фиг они сдались-то – траблов много, бонусов мало, удовольствия ноль. То ли дело драконы.

А теперь надо не то что мимо пробежать – надо подойти. Сесть. И поехать.

– Ты же сама говорила, что на тренировке почти метр брала, а тут шестьдесят сантиметров всего – это ж для тебя не прыжок, а так, разминка легкая.

Макс дико посмотрел на деда. Это что, прыгать надо? На лошади?! Сейчас?! Никуда я не пойду, решил Макс и вцепился в сиденье. Может, признаться во всем, немедленно? А чем доказывать, что Макс на самом деле не Настя? Что такого умеет Макс, чего не умеет Настя? Квесты проходить, программировать немножко и сквозь зубы плеваться? Это круто, это да, это всех убедит. Ничего Макс не умеет, в общем. И того, что Настя могла, он тоже не умеет – ни верхом ездить, ни седлаться, ни задачки по программе решать, ни косу заплетать.

А если Макс не умеет ничего, да и того, что Настя, тоже не умеет, может, он вообще не человек? Может, он себе все придумал, а сам просто бот, который выбрался в настоящий мир да и завис?

Нет. Не может быть. Не может.

Что ж так плохо всё, а?

– Не хочешь, давай назад поедем, – предложил дед, лукаво улыбаясь.

Макс закивал. Дед рассмеялся и сказал:

– Вот ты актриса все-таки. Ладно, пошли, и так опаздываем.

Из дедовой простенькой машины Макс вышел на негнущихся ногах – и они сразу подогнулись. То ли от новой волны ужаса, то ли от запаха из конюшни, длинного низкого здания красного кирпича. Пахло, видимо, конями – ну или навозом. Крепко пахло, неприятно и тревожно.

– Пошли-пошли, – поторопил дед.

Они вошли в такой же краснокирпичный домик, пристроенный прямо к конюшне, быстро прошагали извилистым коридором и почти натолкнулись на решительную тетеньку в облегающем темном костюме. Она вскричала:

– Лопухова, где тебя носит! Здрасте. Быстро седлай Рому – и на разминку. Через двадцать минут начинаем.

– Здрасте, Мария Юрьевна, – сказал дед. – А переодеваться надо?

– Вы еще не переодетые?! Пулей, пожалуйста!

И сама улетела пулей.

– Быстро-быстро переодеваться, – скомандовал дед и вчесал вперед, потом по лестнице на второй этаж.

Дед был не старый и спортивный и на деда совсем не похож. И тут Насте повезло. А Максу нет. То есть хорошо, конечно, – дед ведет, и никто не догадывается, что Макс в этих коридорах заблудился бы и сгинул, может, раньше, чем задохнулся бы от запаха из конюшни. А все остальное плохо. Начиная с одежды.

Одежда была аккуратно сложена в сумке, которую дед сунул в руку Максу, вталкивая в раздевалку. Пустую, к счастью. А то все бы увидели, как Макс изображает барана у новых ворот и все пытается надеть задом наперед и вверх тормашками. Штаны еще туда-сюда, хоть и узкие, как колготки – а их Макс с детсада ненавидел и всячески боролся. А вот рубашка не заправлялась и вылезала, черный пиджачок сползал на сторону, шлем жал. Куда девать узкие эластичные полотнища с молниями на краях и блестящие железки на скобках с ремешками, Макс так и не понял. Дед за дверью весело понукал, поэтому Макс сунул непонятки в сумку к цивильной одежде и выскочил как уж был. Авось не заметят.

Какое там.

– Красавица, – с удовольствием сообщил дед, осмотрев его с ног до головы. – А краги-то где? И шпоры? Насть!

Вот что это, сообразил Макс и поспешно сказал:

– Это потом можно. Пошли.

Дед не подвел – и повел. Видимо, куда нужно.

– Рому ведь, она сказала? – спросил дед на полубегу, задавая темп отобранной у Макса сумкой. – Он в дальних денниках, где амуничник, правильно?

Макс неопределенно буркнул в ответ и подумал: амуничник, с ума сойти. Что делать-то, а?

Вдоль всей конюшни шел длинный коридор с бетонным полом и клетками по обе стороны. В клетках стояли лошади. Огромные. Они пофыркивали, хищно водили мордами и косили в Макса крупными глазами. Еще было полно воробьев, которые пронзительно орали и носились в районе потолка. Время от времени пробегали девчонки разных возрастов.

Амуничник оказался просто узкой комнаткой на месте одной из клеток. Стены комнатки были сплошь утыканы жердинками с коричневыми седлами из толстой кожи и уздечками. Седло, на заднике которого было криво написано белой краской «Ромей», висело у самого входа.

– Помочь? – спросил дед.

– А ты запрягать умеешь? – спросил Макс со вспыхнувшей надеждой.

Дед рассмеялся и отступил, расставив руки. Это, видимо, значило, что не умеет. И что Максу кранты.

Макс стащил седло с крюка. Оно оказалось тяжелым, за ним тянулись какие-то толстые простеганные тряпки и ремень, зацепившийся за жердинку. Макс зашипел, неловко пытаясь высвободиться. Дед спросил:

– А вальтрап не нужен разве?

Макс зарычал, задергал прихваченный набор, все-таки оторвал его от стены почти без треска, задним ходом выбрался в коридор и чуть не налетел на девчонку в такой же, как Макс, одежде.

– Насть, привет! Ты на Роме? А это не его вальтрап, а Сапы, Ромин Анька стирать брала.

– И что? – спросил Макс мрачно.

– И ничего, – ответила девочка, помолчав, и ушла.

– Ты чего, Насть? – обеспокоенно спросил дед.

– Ничего, – сказал Макс тем же тоном, что пробегавшая девочка. – Где тут… Рома, не помнишь?

– Да где всегда, наверное, – сказал дед. – Это же гнедой такой, да?

И к счастью, пошел по коридору первым. К несчастью, вернее.

Седло было тяжелым и очень неудобным, свисающие тряпки лезли под ноги и заставляли спотыкаться, голова кружилась от нервов и запаха навоза.

Пусть что-нибудь случится, твердил Макс. Пусть.

– Да вот же он, – сказал дед. – Ладно, ты давай по-шустрому, а я пока сбегаю морковки куплю. Дома не было, а гонорар-то нужен, да, Ром?

Макс дождался, пока стихнут дедовы легкие шаги, вздохнул, обрушил кладь наземь и подошел к клетке, которая, видимо, и называлась денником. Это была не совсем клетка – сверху решетки, понизу кирпич. Дверь сдвижная, как в купе, и деревянная, а сверху тоже прутья.

За прутьями стоял конь. Темно-коричневый, местами блестящий от солнца, падавшего сквозь узкие окошки. Большой и красивый. Соседние денники были пустыми – только сено да груды конских яблок на полу. Они воняли не так уж и гадостно – или Макс успел привыкнуть. Не, не в этом дело. В конюшне пахло не только навозом, еще сеном и чем-то резким. Видимо, самими лошадьми.