Книга Путин. Кадровая политика. Не стреляйте в пианиста. Он предлагает вам лучшее из возможного - Владимир Кузнечевский

В. Путина в этот период не «видел» не только Никита Николаевич. Не «видели» и другие. Но предчувствие того, что такой политик должен обязательно появиться, в обществе уже вызревало. И находило себе выражение в российской прессе.

Российский политолог Владимир Вьюницкий, один из основателей Партии пенсионеров, сомневаясь в том, что Б. Ельцин надолго обосновался на посту президента страны, и заглядывая на несколько лет вперед, в самом начале 1993 года опубликовал в журнале «Диалог» статью под названием «Каким будет лидер постельцинского времени», где написал следующее: «Общенациональный лидер, которого жаждут видеть во главе России ее граждане и будущие избиратели, должен быть не просто представителем той или иной партии, получившей большинство голосов. Он должен быть политической величиной, признанной на уровне не только сознания, но и эмоций всем народом. Скорее всего, успех будет на стороне того, кто будет выступать не от имени какой-нибудь партии или блока, а кандидатом от массовых народных движений, в которых будут участвовать, но не задавать тон политические партии и организации. Иными словами, можно прогнозировать победу фигуры национального согласия или компромисса. С точки зрения политической тактики это должен быть бонопартист в хорошем смысле, который может стать в точку равновесия политических сил и, используя вотум народного доверия, приглушить накал страстей между ними. Исходя из отмеченных выше параметров, новый политический лидер должен прийти под знаменем так называемой авторитарной демократии: политического курса, в основе которого лежит приверженность демократическим институтам и ценностям, но при сохранении сильной государственной власти, контроля со стороны ее органов за экономическими и социальными процессами в обществе, наличия сильной вертикали исполнительной власти, замыкающейся на главу государства. Новый лидер должен будет продолжать курс на создание рыночной экономики, способной вписаться в мировое хозяйство. Но ему придется считаться с сильными требованиями народа о сохранении всех социальных гарантий, связанных с социалистическим прошлым. Поэтому социал-либеральный курс будет единственно перспективным и приемлемым для него. Единственной формулой соединения этих различных начал может быть идеология патриотического демократизма, которую и должен наконец принести в сознание российского общества лидер постельцинского типа. Учитывая состояние межнациональных отношений в стране, это должен быть представитель великорусской нации. В истории не бывало так, чтобы на потребность в нужном типе фигур не было ответа.

И на сей раз в стране найдется нужный ей лидер и, видимо, не один. Ибо люди – это единственное наше национальное достояние, которое Россия пока не растеряла»[47]. Как резюмирует Р. Медведев, это был очень хороший анализ и очень точный прогноз, осуществления которого нам пришлось, однако, ждать еще много лет.

Человек-то нашелся, но опираться ему было не на кого: поскольку Путин не планировал для себя высшую политическую карьеру, то и команды-окружения для себя он не создавал.

В общем-то в первые год-два вхождения в высший эшелон политической власти Путину было не до кадровых проблем. Много более актуальным для него был вопрос собственного политического выживания. Дело в том, что вбросить-то во власть Ельцин его смог, назначив в августе 1999 года на должность премьер-министра с прицелом на последующее президентство, а вот оказать ему решающую поддержку для удержания на этой вершине был не в состоянии, так как сам он располагал только формальными политическими и административными властными полномочиями. Реальная же власть в стране и обществе к лету 1999 года принадлежала так называемым олигархам[48].

Пресса в то время много писала о так называемой «семибанкирщине». Но на самом деле этих властителей денег, собственности и финансовых структур, СМИ было не семь, а много больше: Рэм Вяхирев (Газпром), Анатолий Чубайс (РАО «ЕЭС России»), Борис Березовский (ЛогоВАЗ), Вагит Алекперов (ЛУКойл), Владимир Гусинский (Медиа-Мост), Анатолий Быков (КрАЗ), Сергей Пугачев (Межпромбанк), Владимир Евтушенков (АФК «Система»), Каха Бендукидзе (Уралмашзавод), Владимир Брынцалов («Ферейн»), Александр Паникин («Панинтер»), Александр Мамут (МДМ-банк), Роман Абрамович (Сибнефть), Михаил Ходорковский (ЮКОС), Михаил Фридман и Петр Авен (Альфа-Групп), Владимир Потанин (ОНЭКСИМбанк), Александр Смоленский (СБС-Агро), Владимир Виноградов (Инкомбанк). И еще десятка два с половиной помельче.

Разумеется, вся эта публика совсем не представляла собой единую сплоченную группу, но взятые вкупе именно они решали (решали!), кому в России может принадлежать высшая политическая власть. Как пишет в лучшей на сегодняшний день по своей фундаментальности книге о В. Путине известный российский историк Рой Медведев, «хорошо известно, что именно деньги олигархов и активная поддержка подконтрольных им СМИ помогли в 1996 году Борису Ельцину выиграть президентскую избирательную кампанию. Это, в свою очередь, позволило наиболее амбициозным из олигархов занять очень сильные позиции не только в экономике, но и во властных структурах России. На пользу стране этот не пошло.»[49]

Поэтому в первые год-два нахождения во власти Путин был вынужден решать одновременно как минимум две задачи: вытаскивать страну из постдефолтного состояния, куда ее загнали в 1998 году премьер-министр С. Кириенко со своими советниками, и бороться за собственное политическое выживание. После телефильма «Президент», показанного 26 апреля 2015 года по телеканалу «Россия-1», мы узнали, что еще осенью 1999 года олигархи на очной встрече с Путиным предупредили его, чтобы он, как говорят в народе, «не раскатывал губу на президентскую должность»[50].