Книга Когда умирает любовь - Френсин Паскаль

– Я думала об этом. Сегодня я пыталась поговорить с ней, но она даже не заикнулась о Стиве. И потом, мы с Трисией не так хорошо знаем друг друга. Мне бы не хотелось, чтобы это выглядело, будто я что-то выпытываю для своего брата.

– Не представляю, чтобы она так подумала. Скажи ей правду, что просто пытаешься помочь, потому что видишь, как они оба несчастны. Почему она должна тебе не верить? С первого взгляда видно, какая ты искренняя.

– Надеюсь, ты не будешь упрекать меня в бестактности?

– Я? Ни капельки, – передернул плечами Тодд. – И советую действовать решительно, пока Кара не запустила свои коготки поглубже.

Элизабет тяжело вздохнула. Тодд был прав. Но что же ей останется делать, если Трисия не поверит ей? Уже ничего. Только уйти в сторону и наблюдать, как ее брат и Трисия губят свои жизни.

Это была ужасная мысль.

«Вот и наступил этот день», – подумала Джессика, надевая свою форму сестры милосердия.

На этот раз она действительно решила убедиться, что Джереми обратил на нее внимание.

– Джес, да проснись же ты, – сказала Элизабет, когда ее сестра не вышла из лифта на втором этаже. – Родильное отделение находится здесь.

– А-а… На прошлой неделе я кое-что забыла наверху, – прошептала Джессика, надеясь, что дверь лифта закроется до того, как мисс Норе увидит ее и опять отправит относить грязные пеленки.

Приближаясь к палате Джереми, Джессика почувствовала, как заколотилось сердце, но она была уверена, что на этот раз она сумеет завоевать его внимание. Как знать, может, у нее будет шанс реально помочь ему. Ободренная этой мыслью, она наполнила кувшин водой из холодильника, чтобы взять его с собой на случай, если он захочет пить.

Она вплыла в комнату, собираясь покорить Джереми. Посмотрев в сторону кровати, она увидела там медсестру и слегка расстроилась. Но как можно очаровательнее улыбнулась – Джереми должен увидеть ее с лучшей стороны. Джессика подошла к медсестре и… застыла на месте.

Джереми был совершенно голый! Медсестра обтирала его мокрой губкой, а он так и лежал без одежды. Джессика слегка вскрикнула, и кувшин, который она держала в руках, накренился вперед, выплеснув ледяную воду на голый живот Джереми.

Джереми так завопил от неожиданности, что чуть не рухнул потолок, и попытался сесть. Но его сломанная нога была подвешена слишком высоко. Он мог только беспомощно болтаться из стороны в сторону, пока медсестра торопливо пыталась промокнуть живот полотенцем.

Наконец Джереми ткнул в Джессику пальцем и прохрипел:

– Ты!

Медсестра уставилась на нее:

– Что ты здесь делаешь? Ты хочешь довести этого человека до инфаркта?

– Я… я только пытаюсь помочь, – бормотала Джессика.

– Помочь? – Джереми и медсестра отозвались хором.

Заплакав от обиды, Джессика повернулась и вылетела из палаты. Почему надо расстраиваться из-за капельки воды? Ведь это была не ее вина. Откуда она знала, что все так получится?

– Что… что ты наделала?!– Элизабет в ужасе уставилась на сестру, когда Джессика рассказала о случившемся.

Они сидели в комнате для отдыха медсестер во время перерыва. Элизабет чуть не подавилась овсяным печеньем, которое грызла.

– Но я же не специально, – защищалась Джессика. – Я только хотела помочь.

– Еще одна такая помощь, и Джереми может никогда не выйти из больницы живым, – предупредила Элизабет.

Джессика попробовала улыбнуться:

– По крайней мере, я заставила его обратить на меня внимание. И это только начало, ведь так?

Элизабет тяжело вздохнула:

– Иногда мне не верится, что мы с тобой родственницы.

Элизабет нежно любила свою сестру, но временами Джессика была просто невыносима. Она вспомнила о том времени, когда они были совсем маленькие и Джессика уговорила ее залезть на крышу дома. Конечно же именно Элизабет поскользнулась и чуть было не упала.

Элизабет знала, что необходимо что-то предпринять, чтобы Джессика держалась подальше от Джереми, иначе это закончится тем, что больница откажется от их услуг. А она не хотела, чтобы это произошло. За то короткое время, пока она работала в больнице, Элизабет успела полюбить этот труд.

Что же она могла сделать, чтобы Джессика перестала охотиться за Джереми? Угрозы не помогут. Она слишком хорошо для этого знала свою сестру. Угрожать Джессике было все равно что размахивать красным плащом перед быком. Это только вдохновит ее.

Неожиданно у нее возникла идея поискать способ остудить пыл Джессики. Конечно же ей понадобится помощь Джереми. Очевидно, он поддержит Элизабет в этом стремлении. Элизабет вспомнила, сколько раз Джессика была увлечена каким-нибудь парнем. Но стоило ему уделить ей внимание, она тут же начинала видеть все его недостатки. Если Джереми сыграет роль клюнувшего на крючок, Джессика быстро остынет.

Чем больше Элизабет обдумывала это, тем больше ей нравилась идея. Она поговорит с Джереми, как только закончится перерыв.

Джессика посмотрела на часы.

– Пора идти, – прощебетала она. – Если я опоздаю, мисс Норс шкуру с меня спустит.

– Я рада, что ты наконец стала серьезно относиться к своей работе, – заметила Элизабет.

– Сейчас я не могу оплошать, – сказала Джессика, – иначе у меня не будет шанса уладить это дело с Джереми.

Элизабет покачала головой, когда ее сестра. убежала. Чем быстрее она поговорит с Джереми, тем лучше. Она встала, скомкала целлофановую обертку от печенья и бросила в урну.

Идя по коридору, Элизабет заметила Карла, санитара, который наблюдал за ней из дверного проема. Почему он так смотрел на нее? Это заставило ее вздрогнуть. То же случилось неделю назад, на ее второй день в больнице. Несколько раз у нее было такое чувство, что на нее кто-то смотрит, даже когда она стояла спиной. Однажды она резко повернулась и увидела кусок белого халата, скрывшегося за углом. Она была почти уверена, что это Карл, но это все равно ее обеспокоило.

Но даже в этом случае она пыталась быть приветливой. Одна из медсестер сказала ей, что Карл был очень одинок. Он жил в доме на окраине города. У него не было на этом свете ни друзей, ни родных, и поэтому Элизабет невольно испытывала к нему некоторую жалость.

Она заставила себя улыбнуться.

– Привет, Карл, – сказала она, проходя мимо двери.

Он тут же перестал глазеть и что-то прошептал, что, должно быть, означало «привет». Его лицо вдруг покрылось темно-красными пятнами. Элизабет ускорила шаг. Она отошла не больше чем на несколько метров, как снова почувствовала его сверлящий взгляд. Элизабет еле сдержалась, чтобы не убежать.

«Это действительно глупо, – сказала она сама себе. – Взгляды еще никого не убивали».