Книга Лето пахнет солью - Наталья Евдокимова

А потом полез в карманы и продолжил:

– И вот, – и стал доставать жвачки, шипучие конфеты… Большие были карманы у Марка! Марк добавил: – У меня еще шоколадки в комнате есть.

Тут Марк встал из-за стола и посмотрел на нас.

– Ладно, – грустно сказал он. – Пойду собираться. Завтра эти отдыхающие въезжают.

– Подожди-подожди! – крикнула я. – Мы что-нибудь придумаем!

А молчавший до этого времени Максим спросил:

– Что хоть за чердак? Какие лошади?

Я смотрела на Марка и понимала его сомнения. Что это был секрет. И что какой-то жалостливый парень, в которого влюбилась отдыхающая Марка, просит этот секрет просто так вот раскрыть. Но с другой стороны, лучше уж доверить тайну незнакомому человеку, чем собирать в целлофановые пакеты лошадей, которые умеют перебегать с места на место, которые стучат копытами и, наверное, берут с ладоней ранетки. И самое страшное заключается не в том, чтобы раскрыть секрет, а в том, если человеку твой секрет не понравится. Если он посмотрит и скажет: ну, лошади. Ну, ракушки. И что?

Марк грустно вздохнул:

– Пойдемте, отдыхающие…

Максим оценил. Даже присвистнул и уважительно посмотрел на Марка. Но произнес мечтательно:

– Сюда бы еще комп…

Я хотела погрозить кулаком, но тут Марк печально вздохнул и сказал:

– Ага…

Ну мальчишки!

Было понятно – лошадей убирать нельзя. Они осмелели, и теперь не нужно даже отходить на шаг назад. Лошади смотрели на нас, махали гривами, беспокойно ходили взад-вперед по балкам, скакали по полу. Не знаю, видел ли это Максим, или перед ним были только игрушки… Оказалось, видел. Он отшатнулся и испуганно шепнул:

– Шевелятся…

Марк засмеялся:

– Сам ты шевелишься!

Максим обиделся:

– То, что я шевелюсь, – это нормально.

Я, чтобы успокоить его, прижалась к Максимовой руке. И Максим весомо сказал:

– Ты, Марк, с чердака ничего не убирай.

Вот это разговор! Сейчас мой замечательный Максим найдет решение! И он добавил:

– А Динка что-то придумает.

Вот это спасибо. Вот это решение проблемы. Я бы сама и не догадалась, что, оказывается, все так вот просто. И вот стоим мы на чердаке, молчим, Марк с Максимом смотрят на меня, лошади притихли. Я забеспокоилась, подошла к заднему окну, выглянула в сад. Потом спросила:

– А если не убирать ничего? Пусть так и будут тут, среди лошадей…

Марк замотал головой:

– Папа сказал, что так нехорошо, людям не понравится, надо убрать.

Такой чердак разве что дуракам не понравится. И я придумала:

– А нас с родителями сюда пустишь? Нам понравится. А те, кто завтра приедет, пусть в нашу комнату заселяются.

У Марка загорелись глаза, а потом он снова нахмурился:

– Нет, не получится. Там две семьи. Им надо было две комнаты. Вот папа и говорит, что чердак хоть и низкий, но большой, все разместятся.

– Ничего страшного, – успокоила его я. И ласково добавила: – А Максим что-нибудь придумает.

– Да? – спросил Максим.

Мы с Марком засмеялись и закивали.

Максим замялся:

– Ну… просто… у меня два младших брата и родители…

Мы с Марком продолжали кивать. Максим еще выше приподнял брови, и мне захотелось его пожалеть. Но он сказал:

– И я с ними сегодня поговорю.

Марк будто этого и ждал. Он тут же рванул с чердака, крикнув с лестницы:

– Пойду поговорю с папой!

И мы остались одни. Конечно, были еще и лошади, но они разгуливали туда-сюда, им было не до нас. Максим взял меня за руку, я заволновалась. Мы сцепили пальцы. А потом он обнял меня и сказал:

– Ну и проблем с тобой.

– М-угу, – промычала я Максиму в рубашку.

Максим провел ладонью по моей жесткой ежиковой голове, и я посмотрела на него. Стало тяжело дышать, и слышно было, как стучат наши сердца – они перекликались с топотом копыт игрушечных лошадей.

Потом нам показалось, что по лестнице лезет Марк, и мы, испуганно отстранившись друг от друга, выглянули на улицу. Внизу никого не было. Мы вернулись на чердак, а я отступила на шаг назад, чтобы полюбоваться на нас с Максимом со стороны. И увидела, как красивый и доверчивый парень Максим наконец-то решился поцеловать длинную мальчишкоподобную девчонку. Когда другие целуются, мне почему-то всегда становится неловко.

И я отвернулась, чтобы им не мешать.

Вечером мы с родителями собирали вещи. Оказалось, что за день вещей значительно прибавилось. Еда, какие-то сувениры… Чье это вообще? Неужели наше?

Мама сказала:

– Не успели приехать, как уже собираемся.

Папа быстро прокрутил в голове, за что в маминой фразе можно зацепиться. И нашел:

– Ну да, мы же успели приехать.

– Куда успели? – спросила мама.

Начинается!

– Куда надо, туда и успели, – сказала я, попытавшись остановить этот спор. Хотя зачем останавливать? Это даже весело.

Но папа, конечно, спросил:

– А куда нам было надо?

– На море, – ответила мама.

– На чердак, – напомнила я.

Тут папа возмутился, что мы его запутываем и что хватит нам собираться, лучше пойти снова к морю и где-нибудь посидеть. А на то, чтобы собраться, у нас будет еще вся ночь.

– Да, да, где-нибудь посидеть! – обрадовалась я.

– Кафешница, – обозвал меня папа.

Я надулась:

– Ты сам предложил.

Мама стала толкать нас в спины:

– Выметайтесь уже, спорщики.

Папа, выходя из комнаты, возмутился:

– А что мы?

Я поддержала папу:

– Мы и не спорили совсем.

– Я в курсе, – сказала мама, и мы пошли на запах – туда, где пахло ночным морем.

Утром мы с Марком прибежали к Максиму – как и договорились накануне. Здесь, в приморском городе, все было близко. Максим с мамой, папой и двумя братьями-близнецами стояли у калитки с вещами. Проходящие мимо люди смотрели на них сочувственно – наверное, думали, что семья уезжает. Конечно, если взглянуть на Максима, сразу было видно, что семье очень грустно прощаться с морем. Невыспавшийся Максим выглядел еще жалостливей обычного. Волосы были растрепаны, и мне так хотелось погладить его по голове, чтобы он не грустил.

Максимовы братья в одинаковых клетчатых рубашках и разных шортах (синих и зеленых) мутузили друг дружку надувными кругами. Им было лет по пять, и оба рыжие. И я вдруг почувствовала, как Марк испугался за своих лошадей. Наверняка он сейчас думает: не лучше ли было бы собрать их тихонько, а потом, когда уедут приезжие, расставить всё по местам? Конечно, просто сказать – убрать лошадей. Помимо них на чердаке стояли столик с термосом, небольшой якорь, пахучие крымские травы, книги… В общем, чего там только не было. Эти двое как двинут своими надувными кругами и, прощай, чердак…