Книга Дочь колдуньи - Нина Боден

Миссис Тарбутт посмотрела на Джени. Та терла ушибленную ногу. Взгляд женщины был полон сострадания. У Тима все похолодело внутри, когда миссис Тарбутт с самыми лучшими намерениями предложила девочке:

– Давай-ка, я помогу тебе одеться, ягненочек.

Тим почувствовал, как напряглась сестра.

– Спасибо, я могу справиться сама, – сказала она. Голос Джени был холодным, как лед, и Тим понял, что сестра больше рта не раскроет и не станет приставать к миссис Тарбутт с расспросами о грабителях. Стоило кому-нибудь предложить Джени помочь ей одеться или разрезать пищу, или сделать еще что-то, чему она с большим трудом научилась сама, как девочка начинала относиться к доброжелателю с холодным равнодушием и переставала с ним разговаривать. Хотя Тиму было жаль миссис Тарбутт, ведь та хотела как лучше и наверняка обиделась, но у него словно гора с плеч свалилась. Вздумай Джени настаивать на своей дурацкой истории про воров, миссис Тарбутт наверняка подняла бы ее на смех. А Тим не терпел, когда смеялись над его сестрой.

После завтрака брат и сестра пошли в ту самую бухту, где Джени накануне собирала ракушки. Это было далековато от гостиницы, но Тим заверил миссис Тарбутт, которая не хотела отпускать их одних так далеко, что Джени привыкла ходить пешком и не устанет. Наконец, после получасовых переговоров, миссис Тарбутт сдалась, но настояла, чтобы они взяли с собой бутерброды. И прежде чем отпустить их, она заставила Тима пообещать, что они будут вести себя осторожно, он будет присматривать за Джени, не станет заходить далеко или взбираться на горы и скалы, будет следить за временем и не опоздает к чаю…

– Удивляюсь, что она не запретила мне дышать, – мрачно заметил мальчик, когда наконец они вышли из гостиницы. – Сколько, она думает, мне лет? Пять?

Дети перешли ручей по сломанному мосту и стали взбираться на холм. Овцы поднимали головы и смотрели на них, а с вершины холма за ними следила еще одна пара глаз. Когда они перешли хребет и стали спускаться вниз с другой стороны, направляясь через торфяники к бухте, девочка выскочила из-за камня и пустилась за ними следом. Она бежала как заяц, время от времени останавливаясь и замирая. Ее коричневая юбка и зеленый шарф сливались с красками склона. Даже если бы Тим оглянулся, то вряд ли заметил, что кто-то идет за ними по пятам.

Но Утрата неслышно шла за ними – целеустремленная, с горящими глазами. Когда брат с сестрой добрались до бухты, она спряталась в дюнах и стала наблюдать за ними. Тим нашел на берегу доску и принялся строить из песка машину для сестры. Джени уселась в середину, а он сгребал вокруг нее мокрый песок, лепя из него автомобиль. Вскоре эта затея разонравилась ему, и он стал все чаще поглядывать на скалу посреди бухты. Затем, преодолев соблазн, начал рыть энергичнее, пока машина не превратилась в настоящий «роллс-ройс» или «кадиллак». Тогда Джени вышла из нее, и Тим показал ей, как сделать колеса. Девочка охотно принялась за дело, а брат стал опять разглядывать скалу. Какое-то время он любовался ею, засунув руки в карманы, а потом присел возле сестры и принялся ей что-то растолковывать. Утрата видела, как Джени закивала головой. Тим встал и побежал к скале.

Утрата ждала, сердце ее колотилось так, словно хотело вырваться из груди. Джени украшала ракушками капот автомобиля и тихонько напевала себе под нос. Когда Тим исчез за дальним краем скалы, Утрата вышла из-за дюн и подобралась поближе. Не доходя ярдов десять до Джени, она остановилась, сжала губы и крикнула по-птичьи. Джени подняла голову и рассмеялась.

– Я знала, что ты придешь, – сказала она.

Утрата подошла поближе, так что Джени могла потрогать ее юбку.

– Ну же, – попросила Джени, – скажи что-нибудь. Ведь ты умеешь говорить, правда?

Утрата кивнула. Этой ночью она говорила с Джени во сне, но сейчас слова будто застряли у нее в горле.

– Разве ты немая? – спросила Джени и потянула ее за подол.

Утрата вздрогнула.

– Нет, – прошептала она на ухо девочке и сразу же отскочила, чтобы та не могла до нее дотронуться.

Почувствовав робость незнакомой девочки, хоть и не понимая причины, Джени осторожно спросила:

– Как тебя зовут?

Она подождала, склонив голову набок.

– Отчего ты не хочешь знакомиться со мной?

Утрата вздохнула и назвала свое имя.

– Красивое имя, – улыбнулась Джени. – А как оно пишется?

– Я… Я не знаю.

– Не знаешь?

– Я не умею… – начала было Утрата, но, не справившись с волнением, бессильно опустилась на песок возле Джени. – А ты умеешь читать и писать? Можешь научить меня?

– Брайль, – пробормотала Джени. – Я знаю только алфавит Брайля. Но это тебе не годится…

– Буквы, – сказала Утрата. – Можешь показать мне буквы? – Она дрожала от нетерпения. Девочка подняла плоскую ракушку и сунула в руку Джени.

– Вот. Пиши на песке. Напиши мое имя.

Джени заколебалась.

– Я не очень-то хорошо знаю обычные буквы. То есть я знаю, как они выглядят, но писать мне трудно. Я ведь не могу их потрогать.

– На песке можешь, – возразила Утрата. – Пожалуйста, Джени…

Джени отложила ракушку.

– Тогда мне проще пальцем.

Медленно и неуверенно она вывела «У» на песке.

Утрата посмотрела на букву.

– Что это?

– Это «У». «У» как в слове Утрата.

Утрата рассмеялась.

– Дай-ка я…

Она скопировала «У» и повторила это несколько раз.

– А теперь твое имя.

Джени вдруг улыбнулась.

– «Д», – сказала она. – «Д» – для Джени и для джема. «Ж» – для жука. Вот так и учат буквы…

Она написала на песке свое имя, а Утрата следила за ней, повторяя то, что она говорила.

– «Е» – для енота, «Н» – для ножниц. Разве ты не ходишь в школу?

– Нет. Они меня не пускают, – призналась Утрата.

И Джени сразу захотелось узнать, кто это «они» и почему они запрещают девочке ходить в школу. Но Утрата слишком торопилась учить буквы и не хотела говорить ни о чем другом.

– Мистер Смит не хочет, чтобы я разносила сплетни. Он хочет, чтобы ему не мешали. Пожалуйста, Джени, напиши еще буквы. Напиши, как зовут твоего брата.

– «Т» – для теленка, «И» – для иголки, «М» – для мамы…

– Тим, – сказала Утрата. Она повторила это имя громко и радостно, потому что в этот миг поняла, как из букв получаются слова, но Джени, которая и не догадывалась, что для кого-то буквы на песке могут стать настоящим открытием, решила, что девочка просто зовет ее брата.

– Разве Тим уже возвращается? – спросила она. – Он сказал, что пойдет исследовать большую скалу. Ты его видишь?