Книга Ты красива, поверь - Инга Берристер

– Эжени всего шестнадцать, – ядовито напомнила она. – Так что вряд ли можно ожидать, что у нее чрезмерно развитые формы.

Даже не глядя на него, она почувствовала, что Рей улыбается.

– Она для вас – как реальный человек, правда? Знаете, это как раз то, что не перестает поражать меня в писателях – хороших писателях, разумеется: они так страстно сопереживают своим героям, что, наверное, очень много вкладывают в них от себя. А в Эжени много от вас самой, Элинор?

Как ловко он ввернул этот вопрос!

– Очень мало, – ледяным тоном сообщила ему Элинор. – Что в ней может быть моего? Вы же сами отметили – она красивая, уверенная в себе девушка.

– Вы хотите сказать, что вам самой не хватает уверенности в себе, Элинор?

Господи, просто не верится, что такие жестокие слова можно произносить таким сладким тоном! Как он смеет насмехаться над ней! Как смеет разговаривать этим своим вкрадчивым, почти дразнящим голосом, да еще намекать неизвестно на что!

– Я устала, Рей.

– Вам надо поесть, и сразу станет лучше. Там, в кухне осталось немного супа.

Когда он, наконец, поймет, что она хочет, чтобы он оставил ее в покое? Элинор помотала головой и ощутила забытое прикосновение мягких волос к своему лицу.

– Вам идут распущенные волосы.

Элинор сразу окаменела. Что он несет? Зачем ему делать вид, что он находит ее привлекательной, когда они оба знают, что ни один мужчина, тем более такой, как он, на нее и не взглянет?

– Я… – Слова застряли в горле, грудь болезненно сдавило. Элинор увидела, как Рей протянул к ней руку, и инстинктивно отшатнулась, желая избежать физического контакта с ним.

– В чем дело? Каждый раз, когда я говорю вам что-то приятное, вы реагируете так, словно я вас оскорбляю.

– А что я должна делать? – вне себя выкрикнула Элинор. – Упасть к вашим ногам в знак признательности?

Она рванулась прочь, но Рей схватил ее за запястья и подтащил к себе.

Неужели только сегодня утром она завидовала тому, как он умеет себя держать себя в руках? Сейчас вся его сдержанность пропала. Серые глаза Рея метали молнии, а грудь прерывисто вздымалась.

– Зачем все так драматизировать? Достаточно было просто улыбнуться. Характерная реакция любой…

– Нормальной женщины, да? – закончила за него Элинор. – Вы это хотели сказать?

Она уже не пыталась больше вырываться. Рей явно не собирался ее отпускать, и каждое ее движение больно отзывалось в запястьях.

– Я вовсе не это хотел сказать. Что с вами, Элинор? Почему вы идете на любые крайности, чтобы поглубже запрятать свою женственность? Я наблюдал за вами и, знаете, что я заметил?

Элинор знала. Если собственного отражения в зеркале, которое она видела каждый день, было недостаточно, то оскорбления Брендана, навечно врезавшиеся ей в память, служили хорошим напоминанием.

– Я вижу перед собой женщину, которая по каким-то неизвестным причинам так стремится скрыть свою чувственность, что даже не замечает, насколько себя выдает. Вам известно, что уже самим стремлением не казаться сексуальной вы резко выделяетесь из толпы?

– Неправда!

– Правда.

Рей задумчиво смотрел на Элинор, и постепенно стальная хватка его рук ослабла. Кончиками пальцев он стал слегка поглаживать нежную кожу на внутренней стороне ее запястий. Сердце Элинор подпрыгнуло и отчаянно заколотилось. Казалось, вся кровь прихлынула к тому месту, которого касались руки Рея, и бурно пульсирует под его пальцами.

– Вы такая красивая женщина, а ведете себя…

– Прекратите! Прекратите сейчас же!

Элинор удалось вырвать руки, и она ринулась мимо Рея наверх. Все ее чувства были в полном смятении.

Как он мог так обращаться с ней? Чего он хочет? Очень красивая женщина! Он что, думает, она слепая? Элинор душили слезы гнева, но она не желала демонстрировать свою слабость. Вбежав в свою комнату, она захлопнула дверь и прислонилась к стене, ожидая, что в любую минуту к ней может ворваться разъяренный Рей. Однако минуты шли, а на лестнице царила тишина. Потом раздался резкий стук кухонной двери.

Пораженная Элинор подбежала к окну и увидела, как Рей садится в машину.

Уезжает! Слава Богу, он уезжает!

Однако она почему-то не чувствовала облегчения, и напряжение упорно не желало ее отпускать. Напротив, она чувствовала себя опустошенной и растерянной.

Элинор вернулась в кабинет, но работа не клеилась. Сумерки сменились беспросветной тьмой. Девушка сварила себе чашку кофе и стала бесцельно бродить по кухне. Каким пустым казался коттедж без Рея, а ведь она так мечтала, чтобы он, наконец, уехал!

На мгновение Элинор представила, что было бы, если бы он остался, если бы она действительно была красива, как он сказал…

По ее телу пробежала дрожь, кожа занялась жаром. Руки Элинор тряслись, и, поставив чашку, она крепко обхватила себя, словно стремясь избавиться от своих ощущений.

Когда она в последний раз испытывала такое? Когда в последний раз томилась непонятной сладкой болью, сама не зная отчего? Тьфу! «Веду себя, как подросток или отъявленная старая дева», – обругала себя Элинор.

Рею она интересна только как писательница. Элинор понятия не имела, зачем он притворялся, что находит ее хорошенькой. Ей почему-то казалось, что он более разборчив и вряд ли станет опускаться до такого, чтобы бегать за каждой юбкой.

Ни есть, ни работать Элинор была не в состоянии и решила пораньше лечь спать, чтобы наверстать предыдущую бессонную ночь.

На мгновение ей пришло в голову, что раз уж Рей уехал, ей самой теперь ничто не мешает вернуться в Бристоль. С другой стороны, коль скоро его уже нет, то какой смысл? Книгу все равно надо заканчивать, и теперь Элинор более чем когда-либо, была полна решимости дописать ее в срок.

Проспав два часа, она неожиданно проснулась – замерзшая и голодная.

Смысла одеваться не было никакого, и Элинор спустилась вниз прямо в пижаме. В кухне было холодно, и только войдя туда, Элинор сообразила, что забыла подложить в бойлер топлива. К счастью, он еще не погас окончательно, но к тому времени, когда Элинор закончила его «подкармливать» и котел разогрелся, она вся перемазалась.

С тех пор, как она приехала в этот коттедж, она только и делает, что от чего-то отмывается, сердито подумала Элинор.

В этот раз она не ограничилась душем, а приняла хорошую ванну, наслаждаясь тем, как ласкает ее окоченевшее тело горячая вода. Элинор как раз собиралась выходить, как вдруг свет замигал и погас.

На мгновение девушка замерла от неожиданности. В городе электричество никогда не отключалось. Выбравшись из ванны, она ощупью пробралась к сушилке за полотенцем, по пути наткнувшись на что-то твердое. Снаружи было слышно завывание ветра, более громкое, чем раньше. Может, разыгравшийся шторм повредил линию электропередач?