Книга Лакуна - Роза Сергазиева

Удивительная вещь: Егор никогда раньше, даже будучи маленьким ребенком, когда каждый карапуз обязательно малюет каляки-маляки, не брал в руки не то что краски, карандаши, но даже мелки. Любой предмет, который после себя оставлял на бумаге или асфальте цветную полосу, вызывал у мальчика непреодолимый ужас. Обеспокоенный профессор допекал медиков: вдруг у сына дальтонизм или какой-то особый вид психоза. Эскулапы, проведя для подстраховки серию тестов, никаких отклонений от нормы не выявили. Мальчик не хочет рисовать? И не надо, найдет другие развлечения. Папа со страхом привел ребенка в первый класс: а вдруг малыш не захочет учить буквы и цифры, ведь и школьная ручка оставляет на бумаге чернильный след. Но, оказывается, Егор четко различал два глагола: писать и рисовать (а в дальнейшем к ним прибавился третий — чертить). И даже на уроках изобразительного искусства, которые из программы никак не выкинуть — оценка по предмету шла в приложении к аттестату — он умудрялся картинки "собирать" по-своему, из букв. Например, для крыши у домика использовал букву "Л", горы отлично получались из буквы "З", лежащей на боку, а озеро — понятно, из буквы "О". Попав в лакуну, Егор, обнаружив в своей комнате коробки с акварельными красками, карандашами и разноцветной гуашью, по старой памяти собрал все в мешок и уже хотел отнести на склад. Но, скорее из любопытства, решил проверить: что же его так пугало в детстве? Юноша раскрыл альбомный лист, налил в баночку немножко воды из графина, оставшегося на подоконнике от старого детского сада, обмакнул мокрую кисточку в брусочек зеленого цвета и провел линию. Забавно! А если поверх зеленого нанести жёлтый? Потом красный? Получались совершенно необычные сочетания. Цвета сливались, рождая совсем незнакомые оттенки. Юноша очнулся от наваждения только через несколько дней. Детский страх ни разу не напомнил о себе, наоборот, удручало разочарование, что по какой-то глупости он мог вообще лишиться удовольствия наслаждаться живыми красками.

И сейчас вся комната Егора увешана рамками. Какого-либо определенного сюжета работы не имели. Юный художник увлекся абстракциями, продолжал экспериментировать.

— Это мои сны, — объяснил он Денису, который, вглядываясь в картины, пытался уловить суть. — Удивительная вещь, каждую ночь я вижу сны, но они совсем другие, чем были там, снаружи. Никаких конкретных образов, знакомых лиц или предметов — только цвета. Причем подобных не существует в реальном мире. И проснувшись, я пытаюсь их повторить. Получается редко, но когда удается — моя победа! Тут же помещаю в рамку — мне их папа смастерил с запасом — и вешаю на стену.

— Но, по-моему, вот картина вполне узнаваема и выполнена простым карандашом, — Хромов нашел среди образцов, наконец, что-то реальное.

— Конечно, это точный "портрет" нашей двухэтажной лакуны, — улыбнулся Егор и снял набросок со стены.

— А что за человечки в разных углах? Необходимые атрибуты абстрактного художника? — Денис обратил внимание на значки.

— Я отметил точки, в которых мы находили новых колонистов, — разгадка оказалась такой простой. — Здесь их ровно семь. Сейчас добавим еще две, нанесем тебя и Джина.

Егор карандашом пририсовал два крестика там, где на плане располагалась кухня.

"Значит, мы вошли через кухню", — запомнил Денис. А еще обратил внимание, что больше в этом помещении крестиков на картине не было.

— Кстати, ты говорил, что отдыхал в Финляндии, — Аганин-младший вернул дополненный набросок на место. — Значит ли, что сейчас любой человек может запросто съездить за границу?

— Без проблем, — кивнул Хромов. — Хочешь в гости к друзьям, хочешь сам маршрут составишь.

— И на лечение?

— Куда угодно.

— И даже в Западную Германию?

— М-м-м. Разве есть такая страна? — смутился Денис.

— Ну, Германия, — настаивал Егор. — Не та, которая социалистическая — ГДР, а та, которая капиталистическая. Ты от шока географию забыл?

— Ой, ведь когда-то Германий и, правда, существовало две, — сообразил Денис. — Но теперь она одна, и туда россиянам визы дают.

— А может быть, уже и наши медики научились делать нужную операцию, — мечтательно закрыл глаза Егор. — Когда найдем выход, я сразу же лягу в больницу, вылечусь, затем пойду учиться в институт. И, наконец, сделаю предложение Лане. Ой, извини, — вздрогнул юноша, — я же никому не говорил. Вот, проболтался! Друг, — умоляюще посмотрел он на Хромова, — и ты не говори. Это мой секрет… Я люблю ее, с самой первой минуты, как только Лана появилась. Но признаться боюсь. Жду подходящего момента, но рядом все время крутится Травкин, потом приклеился и Ласков. Они меня постоянно подкалывают, выставляют перед Ланой не в лучшем свете.

— А ты сам искал "дверь" наверх? — Денис решил отвлечь Егора от разговора о девушке, встреча с которой и его взволновала.

— В первое время мы с папой облазили и ощупали каждый сантиметр. Только малюсенькое "окошко" нашли: в него разве что мизинец можно просунуть. Но я не отчаиваюсь. Вот смотри, мой талисман, — Егор достал из стола деревянный пенал: в нем когда-то первоклассники хранили ручки и ластики. (Одна из полезных находок первооткрывателей лакуны). Юноша сдвинул крышку — внутри на ватке лежали шприц и ампула. — За все эти — сколько же получается: 25 лет? Ой, значит, мне уже за 40 — я ни разу не делал укол. Гляжу на шприц, когда очень хочется выбраться…

Денис повертел в руках стеклянную трубку с металлическим поршнем, такую же металлическую иглу: как мало походили они на сегодняшние одноразовые шприцы. Аганин-младший бережно закрыл крышку и убрал талисман на место.

— Жаль, отец не предупредил меня, куда отправляемся. Я бы хоть книжку какую нормальную захватил. А то ведь на автомате кинул в сумку только справочник по химии, чтобы в метро время не терять, к экзаменам вступительным готовился… В лакуне с чтивом тяжело. Мы нашли в кабинете заведующей какие-то положения и ГОСТы, путеводитель по Москве, двухтомник телефонных номеров, а внизу — сказки с картинками. Я их уже по десять раз прочитал, чтобы буквы не забыть, надоели до жути.

— Ну, в этом могу тебе помочь, — Денис образовался, что успел из дома захватить что-то полезное. — Я тоже в метро люблю, читая, время коротать. Вот и скачал в мобильник последний детектив. Давай покажу, как странички перелистывать.

— Стена уже "переехала", — заглянула в комнату Лана. — Можно занимать помещение.

Хромов вручил Егору мобильный телефон и, кликнув дремавшего Джина, отправился "принимать" свое новое жилище. На противоположной стороне коридора появилась еще одна дверь. В довольно просторной и пустой комнате на полу лежали два мата, на которых аккуратной горкой сложили нехитрые постельные принадлежности.

— Каждый из нас первую ночь спал на матах. Уже традиция, — улыбнулась девушка. — Завтра сам займешься сколачиванием кровати, стола или шкафа, я покажу, где найти подходящий материал — остатки детской мебели. Вот-вот исчезнет свет, так что укладывайтесь.

Лана помахала рукой, потрепала Джина за уши и закрыла за собой дверь.