Книга Два брата - Александр Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какого Илью?
– Да Маркова же! – вскричал Ванюшка, удивляясь недогадливости отца.
– Где ветрел?
– В лесу. Ночью. Заплутался это я, бреду по сугробам…
– Стой! – Сапожник накинул шубенку. – К Аграфене бежим! Скорее!
Они поспешили к соседке.
Аграфена была дома. И она и старая Ульяна с удивлением встретили неожиданное вторжение семьи Ракитиных. Но изумление превратилось в бурную радость, когда выяснилось, зачем явились соседи.
И как за два дня до того Илья расспрашивал Ванюшку о всех мелочах, касавшихся родной семьи, так теперь мать и бабка донимали мальчика бесконечными расспросами об Илье.
Уже Ваня, полусонный, валился с лавки, а Ульяна и Аграфена все задавали вопросы.
Первой опомнилась старуха:
– Да полно уж нам, беспонятливым! Гляди, совсем спит, сердешный. Веди паренька домой, Ефимыч! Спасибо ему за весточку: снял у нас камень с души!
Бабка и мать сидели, обнявшись, на лавке и радовались и горевали.
Пришел из школы Егорка и долго не мог понять, что наперебой растолковывали ему мать и бабушка про Илью, про лес, про дядю Акинфия, которого он понапрасну испугался летом…
Только когда они немного успокоились, услышал мальчик связный рассказ. Он тотчас побежал к Ракитиным. Ванюшка крепко спал.
Утром сам Ванюшка чуть свет явился к Марковым. Оба друга закричали и засмеялись от радости, бросились друг другу на шею.
– Вань, а Вань! А ты больше не убежишь?
– Нет! – решительно ответил Ванюшка.
– Вань! Я чего придумал! Проси тятьку добыть букварь. Я тебя учить буду.
– Правда?
– Ей-ей!
Ванюшка со счастливым смехом схватил Егорку за руку, и оба побежали в ракитинскую избушку.
Егорка оказался неплохим учителем. Он обстоятельно и толково показывал товарищу буквы, объяснял, как складывать слога.
Но Ванюшка на первых порах запоминал буквы с трудом, путал одну с другой, все они казались ему очень похожими. Он никак не мог понять, почему из букв складывались слова. Егорка не терял терпения, начинал растолковывать снова и снова.
– Ты меня секи! – заявил вдруг Ванюшка.
– Вона? – удивился Егорка. – Как я могу? Ты сильней меня!
– Я поддаваться буду!
Егорка отказывался, Ванюшка настаивал. Дело кончилось дракой.
Здоровяк Ванюшка свалил своего учителя на пол, сел на грудь и, прижимая к полу, сердито кричал:
– Будешь сечь? Будешь сечь?
– Буду, только не розгами, а линейкой по ладони…
– Ладно, вставай!
С этих пор, не вытвердив урока, Ванюшка подставлял товарищу ладонь, и тот добросовестно хлестал по ней линейкой.
Не то линейка помогла, не то сделали дело постоянные разъяснения Егорки, но Ванюшка выучился читать.
Когда Ванюшка научился хорошо разбирать печатное, он сказал товарищу:
– Теперь показывай цифирь!
– Вона! Я и сам до цифири не дошел.
Ванюшка стал нетерпеливо дожидаться перевода приятеля в следующий класс.
Война со шведами шла своим чередом. Она требовала огромного напряжения сил всей страны, но уже принесла первые успехи.
Пока Карл XII преследовал в Польше неуловимого Августа, вновь созданные русские полки под предводительством боярина Шереметева вторглись в Лифляндию.[36]Русская конница беспокоила врага постоянными набегами, а 29 декабря 1701 года, через год с небольшим после злосчастной Нарвы, была одержана первая крупная победа над шведами при Эрестфере. Четыре часа длился бой, шведы бежали, потеряв убитыми три тысячи и бросив шесть орудий.
Первая победа была отпразднована в Москве торжественно, с колокольным звоном и пушечными салютами. Царь наградил Шереметева звонким титулом фельдмаршала.
Новый фельдмаршал действовал решительно. Летом следующего года он нанес шведам новое серьезное поражение. Шведы потеряли 5500 солдат убитыми и 300 пленными, и оставили всю артиллерию. Потери русских составили всего 400 человек убитыми. Заново рожденная русская армия хорошо усваивала военную науку. Самонадеянный Карл не оценил значения блистательных русских побед и продолжал воевать с Августом. А Петр I начал борьбу за освобождение берегов Невы и земель, прилегавших к Ладожскому и Чудскому озерам. Этим достигалась двойная цель: отвоевывались старинные русские владения и совершенствовалась боевая выучка вновь создаваемой армии.
По берегам озер и впадавших в них рек шла напряженная работа: строились струги и лодки, конопатились и смолились челны, собранные у местного населения. Это создавались речные флотилии, чтобы бороться с шведскими кораблями.
Русские пехотинцы впервые выступили в непривычной роли матросов, но с этой ролью они справились великолепно. Они одерживали решительные победы над шведами, пускали их галеры ко дну, большие корабли брали на абордаж.[37]За летнюю кампанию 1702 года Ладожское и Чудское озера были очищены от иноземных захватчиков.
Но этого было мало. Швеция веками создавала на Балтийском море сильный военный флот, и победить врага на море можно было лишь тем же оружием. В 1702 году по приказу Петра на реке Сясь заложили корабельную верфь, и началась постройка шести восемнадцатипушечных фрегатов. Работали день и ночь, «дабы сделать те корабли с великим поспешением».
Так началось создание могучего русского военного флота на Балтике. Вслед за первой верфью появились и другие.
Выход к морю из далекой мечты становился близким, осуществимым делом.
* * *
Сотни лет пустынны, малолюдны были низкие, топкие острова в устьях широкой Невы. На просторе гуляли волны, заливая отлогие берега; белые чайки носились над водой с пронзительными криками.
Владычеству волн пришел конец: в мае 1703 года царь Петр основал город Санкт-Петербург, которому в недалеком будущем предназначено было стать столицей Российского государства.
Безвестные прежде невские острова Березовый, Васильевский[38]кипели новой жизнью.
Суматоха, движение, людской говор и шум. К берегам причалены широкие плоскодонные барки. Сотни людей – кто на берегу, кто на мостках, а кто и просто по грудь в воде – разгружают бревна, доски, камень. Стучат топоры, вырубая березовые рощи по островам, ухают кувалды по толстым сваям, вгоняя их в зыбкую почву.
