Книга Та, которая видит - Гленда Ларк

Через два часа после того, как я вернулась в «Приют пьянчуги», в мою комнату вошел Датрик.

Мой рот пересох, как ручеек в летнюю жару: свое последнее задание именно от Датрика я и получила. Безжалостная оперативность советника и всегда-то лишала меня присутствия духа, а теперь мысль о том, что дело было настолько важным, чтобы хранители прислали ко мне такую шишку, испугала меня почти до потери пульса. Или случилось одно из тех абсурдных совпадений, о которых ходит столько слухов? Не очень-то я верила в такое.

Датрик оглядел комнату, взмахом руки воздвиг четыре сияющих столба магической защиты и соединил их ажурными переплетениями — теперь никто не смог бы нас подслушать. Только тогда снизошел он до того, чтобы приветствовать меня наклоном своей седеющей головы и холодной улыбкой. За прошедшие годы мы сумели научиться быть друг с другом вежливыми и вести себя цивилизованно. Угрозы Датрик теперь прикрывал хорошими манерами; наша взаимная неприязнь пряталась за улыбками. Вести себя иначе не было смысла. Конечно, даже когда Датрик улыбался, его глубокие синие глаза оставались ледяными. К этому я тоже привыкла.

— Блейз, Пунт сообщил, что ты, скорее всего, окажешься в Гортанской Пристани. — Пунт был тем парнем, которого он послал со мной вместе на Цирказе; проку от него было столько же, сколько от дырки в рыбачьей сети, и я избавилась от него, как только смогла. — Где Дева Замка?

Я ощутила тошноту: шанс получить обещанную награду испарялся быстрее капли воды на горячем камне, а вместе с ним и надежда заработать гражданство после двадцати лет службы хранителям. Датрику и его соотечественникам я служила большую часть своей жизни, но считать годы они начали только тогда, когда я, наконец, поняла, как они меня используют. Мне тогда было около пятнадцати лет, и я, наконец, набралась смелости потребовать вознаграждения: денег и перспективы получения гражданства.

Датрик дал мне такое обещание, я даже получила подтверждение его в письменном виде. Однако я прекрасно знала: стоит мне провалить дело, и Датрик перестанет считать меня полезной, а неудача послужит предлогом отказать мне в прошении о гражданстве.

— Где Дева Замка? — повторил Датрик. Я сглотнула и ответила ровным голосом:

— Не знаю. Пока.

Датрик поднял бровь еще выше обычного. Меня, тридцатилетнюю, он все еще мог заставить чувствовать себя девчонкой.

— Дело стало срочным.

— Почему? Или властителю Брета сделалось невтерпеж получить свою новобрачную?

Моя осведомленность явно удивила Датрика. Более того — Великая Бездна! — она его смутила. Датрик смутился от того, что мне оказалось известно: правящие семьи Цирказе и Брета собрались нарушить закон, запрещающий браки между жителями разных островов. Вот уж не думала, что он способен проявить подобную чувствительность! Впрочем, возможно, дело было вовсе не в чувствительности, а в неудовольствии: я ведь узнала, что хранители потворствуют тому, чему им полагалось препятствовать. По правде сказать, я не могла не почувствовать горечи: власть имущим позволялось выбирать себе в супруги чужаков, и уж их-то дети не лишались гражданства, не вышвыривались на улицу как полукровки…

Да только ничего нового в этом не было. Всегда существовал один закон для обладающих властью и другой для нас, простых смертных. Неожиданностью для меня явилось только участие в этом деле хранителей. На островах Хранителей не существовало монархии, и Совет всегда выставлял себя защитником равенства. Из всех Райских островов только хранители выбирали своих правителей и гордились этим обстоятельством больше, чем всеми прочими своими достижениями. Я показала Датрику, что мне известно: он и ему подобные придерживаются двойных стандартов, а Датрик был гордым человеком… Неудивительно, что он смутился.

— Откуда ты знаешь, что властитель Брета интересуется Девой Замка? — резко спросил Датрик.

Я пожала плечами:

— Я держу ушки на макушке и не отличаюсь тупостью, сир-силв. — То же самое можно было сказать и о сообразительных подонках в трущобах столицы Цирказе: от них-то я и узнала эту новость.

Датрик вернул себе равновесие.

— Иногда возникает политическая необходимость, с которой приходится мириться, нравится она нам или нет, Блейз. Это как раз такой случай. Властитель Брета желает видеть свою невесту. Ты ее, как я понимаю, не нашла. Объясни почему.

— Я проследила путь беглянки до цирказеанского порта Лем, — сказала я, понимая, что об этом ему должен был доложить Пунт и вопрос задан Датриком исключительно ради того, чтобы уязвить меня. Советник терпеть не мог неудачников, а то, что я до сих пор не выяснила место пребывания Девы Замка, было, несомненно, неудачей. — Ее отвели на гортанский невольничий корабль всего за час или два до того, как я добралась до Лема. Четверо незнакомых друг с другом свидетелей сообщили мне, что видели, как на борт поднялась цирказеанка в ошейнике рабыни. Двое из них даже разглядели татуировку совершеннолетия у нее на запястьях. Они решили, что это, должно быть, кто-то из членов царствующего дома, не угодивших суверену и за это проданных в рабство. В прошлом суверен Цирказе не брезговал подобными мерами, по крайней мере, в отношении своих родичей-мужчин.

— И эти люди не узнали свою собственную Деву Замка, наследницу престола?

Я с трудом сдержала улыбку превосходства. Нечасто случалось, чтобы мне было известно что-то, неизвестное Датрику.

— Женщины из царствующей на Цирказе семьи с пятилетнего возраста никогда не появляются на публике с открытым лицом. Они и вообще редко появляются на публике. Лиссал, Деве Замка, разрешалось покидать дворец один раз в году — под покрывалом, конечно, — чтобы присутствовать на морском празднестве. Нет ни единого жителя Цирказе, кроме дворцовых прислужниц и членов царствующей семьи, который знал бы ее в лицо. — Я едко усмехнулась. — Откуда тебе, например, известно, что властитель Брета не сохнет по невесте, похожей на каракатицу, собравшуюся метать икру? (На самом деле дворцовые прислужницы говорили о Лиссал, что «она хороша как картинка», хотя одна придворная дама явно из ревности назвала ее бесцветной и тощей, как рыба-сарган. Собственный батюшка Девы Замка злобно бросил мне: «Она достаточно хороша для самого дорогого борделя, и туда-то я испытываю искушение отправить непослушную дрянь, когда ты ее найдешь!» После чего мне стало очень любопытно повстречаться с девицей.)

Датрик отмахнулся от моего замечания насчет каракатицы.

— Ты уверена, что именно ее видели на борту невольничьего корабля?

Я снова пожала плечами.

— Настолько уверена, насколько в сложившихся обстоятельствах это возможно. Я проследила весь ее путь из дворца. Она сбежала по собственной воле, кстати. Только ведь она — невинный младенец, да иначе и быть не могло при том воспитании, которое она получила. Она угодила в руки местных торговцев живым товаром, еще не добравшись до окраины столицы. Думаю, они не знали, кого заполучили; может быть, Лиссал и назвалась, да кто же поверил бы, что она и есть Дева Замка? Власти ведь не объявили об исчезновении наследницы престола. Ее отвезли в Лем и несколько недель держали там, в ожидании невольничьего корабля. Как я уже говорила, я опоздала всего на несколько часов. Мне удалось найти рыбачье судно с косы Гортан, которое возвращалось домой, так что я отправилась следом за Девой Замка. Я сочла, что искать ее на косе логично, поскольку это единственное место, где открыто происходит торговля рабами, хоть их и называют наемными работниками или каким-то иным сладеньким словом. Я велела Пунту вернуться в Ступицу и сообщить тебе обо всем, но, как я понимаю, чтобы оказаться здесь так быстро, ты должен был увидеться с ним в Леме еще до его отъезда. Датрик кивнул: