Книга Поцелуй на закате - Триш Мори

Такая пустая кровать.

Какая глупость!

Когда она наконец уснула, ей всю ночь снились могучие боги, злые сатиры и смуглый опасный человек, который целовался, как один из них, который, возможно, умел заниматься любовью, как один из них, и спал всего лишь в соседней комнате.

Рауля не было видно, когда Габриелла проснулась на следующий день. Поэтому она надела джинсы, кеды и трикотажный топ, которые было не жалко запачкать, и отправилась в библиотеку, чтобы заняться каталогом, пока он отсутствует. Марко принес лестницу, и Габриелла смогла дотянуться почти до всех полок, кроме самых верхних. Марко обещал помочь ей, когда очередь дойдет до них. Но даже нижние полки коллекции восхищали ее. По большей части там стояли книги на итальянском языке, как она и ожидала, но, изучив названия, Габриелла обнаружила книги по географии, истории и искусству. Некоторым потрепанным фолиантам было не менее века. Настоящее сокровище!

Она пролистала «Историю венецианских палаццо. Взгляд со стороны». Переплет заскрипел, как ворчливый старик. Но иллюстрации были красочные, будто только что нарисованные. Здания вдоль Гранд-канала выглядели так же и сейчас. Сердце Габриеллы забилось быстрее от перспектив — вдруг здесь окажутся издания, ранее нигде не упомянутые? Почему бы и нет?

Но это можно выяснить только с помощью стажерки-итальянки, ее коллеги из библиотеки. Для этого нужно позвонить начальнику. Она сделает это позднее, когда определит объем предстоящей работы.

Затем Габриелла с болью вспомнила о Консуэло. Она очень переживала за него с тех пор, как приехала в Венецию. Сейчас уже должны появиться новости. Даже если он не смог ответить на ее сообщения, кто-то должен знать, что с ним произошло. Рауль настаивает на том, что не в ее силах чего-то добиться, но ей нужно как-то помочь Консуэло.

В конце концов, он ее друг и поступил бы точно так же. Она в этом не сомневалась.

Габриелла уже собиралась спускаться с лестницы, когда заметила тоненький томик, втиснутый между двумя книгами. Даже со своим плохим итальянским она смогла перевести заглавие: «Легенды о венецианских привидениях».

Будучи уверенной, что именно отсюда черпал свои познания в этой области Рауль, Габриелла вытащила книгу и с любопытством пролистала ее в поисках легенды о злом купце, которого преследовала убитая им жена. Она переворачивала страницы, разбирая на них только отдельные слова. Там был рассказ о ребенке, потерявшемся в тумане. Он исчез, а пустую гондолу обнаружили на следующий день. Другая история повествовала о призраке, который охотился на мосту, на котором его когда-то жестоко убили. Был даже рассказ о женщине, которая затерялась в море. Ее мистическую шкатулку можно было увидеть плавающей в лагуне в туманную ночь.

«Может, Рауль прав, — подумала она, просмотрев содержание книги; у нее леденела кровь при одном взгляде на текст и иллюстрации. — Может, действительно в каналах Венеции водятся привидения?»

Прошлой ночью она что-то почувствовала, Габриелла была в этом уверена.

Однако она пролистала тонкий томик до конца и закрыла его, не найдя того, что искала. Там не было упоминания о злом купце. Ничего похожего на историю о жене, погибшей вместе с любовником и до сих пор разыскивающей ревнивого мужа.

И вдруг ее поразила одна мысль. Действительно ли существует такая легенда? Или Рауль рассказал свою собственную историю о привидениях?

Трагическая смерть жены, темнота, преследовавшая Рауля повсюду, будто прошлое не отпускало его. Тяготило и не отпускало. Неужели он и есть тот злой купец?

Габриелла прижала книгу к груди и дрожала, вспоминая холодную отрешенность, с которой Рауль пересказывал легенду. Как будто он не мог ничего поделать с этим. Ведь Рауль тоже потерял жену при трагических обстоятельствах. Кроме того, он прервал Габриеллу прежде, чем она успела выразить соболезнования, и сменил тему. Может, эта история — всего лишь попытка иносказательно поведать то, о чем тяжело говорить?

Ее сердце замерло. Неужели они недостаточно страдали, когда потеряли родителей? А Рауля постиг еще один удар: он потерял жену.

Габриелла начала спускаться с лестницы, все еще сжимая в руке книгу. Это было несправедливо. Он достаточно натерпелся. Она решила, что больше не причинит Раулю боли.

Он пришел спасти ее от одиночества, воцарившегося в душе после смерти Умберто, и она сделает все возможное, чтобы облегчить его страдания. Он никогда не пожалеет, что пригласил ее.

Габриелла стояла на последней ступеньке, когда дверь позади нее распахнулась. Она развернулась и потеряла равновесие. Она бы упала, но Рауль мгновенно оказался рядом и подхватил ее. Рука, твердая как сталь, сжала ее запястье. Другой рукой он обнял Габриеллу за талию и мягко опустил ее на пол:

— Белла, что ты делаешь?

Она с благодарностью взглянула на него, затаив дыхание, и попыталась дружелюбно улыбнуться, чтобы дать понять — она понимает его боль. Один вид Рауля взволновал ее — смуглая кожа, стройное тело, заставившее ее нутро трепетать. Улыбка получилась многозначной.

— Рауль, — произнесла она, когда он отпустил ее и поцеловал в щеку, вскружив голову знакомым запахом, — я решила заняться библиотекой. Чтобы сдержать слово.

— У меня идея получше, — заявил он. — Сегодня прекрасный день. Пойдем разделишь его со мной.

— Как же библиотека?

— Она ждала достаточно и сможет подождать до завтра. Пойдем, Белла, ты же хочешь увидеть Венецию?

— Конечно. Я переоденусь.

— О нет, Белла, — мягко проговорил он. — Ты выглядишь великолепно в любой одежде, а в этих джинсах…

Его слова вызвали у нее озноб. Затем Рауль наклонил голову с видом искреннего раскаяния:

— Наверное, я не должен так говорить.

— Все в порядке, — сказала она, облизывая внезапно пересохшие губы.

«Это все книжная пыль», — уверила себя Габриелла.

— Я не возражаю. Я… только я захвачу куртку.

Рауль уже понял, что имеет над ней власть. После поцелуя на венецианском тротуаре прошлой ночью он почувствовал, что Габриеллу тянет к нему. Все произошло до смешного легко. Трудно представить, что столь прекрасная и полная жизни Габриелла может увлечься таким порочным и мерзким типом, как он. Не важно, по каким причинам — возможно, из-за ее способности видеть в людях только хорошее, — она была готова простить ему все ошибки, если он сдерживал свою темную сторону и вел себя нормально.

Итак, Рауль принял вид нормального человека, не испорченного темными деяниями и не страдающего перепадами настроения. В последующие дни он показывал Габриелле красоты Венеции. По вечерам они прогуливались по площади Кастелло, задерживались в Гиардини — садах, появившихся всего два века назад, после вторжения Наполеона, проводили время на Виа Гарибальди, где пили горьковатый спритц[1]с мясистыми оливками. Рауль водил Габриеллу в известные и малоизвестные музеи и галереи. Он приглашал ее в самые лучшие рестораны Венеции, расположенные на отдаленных островах. По дороге они заглядывали в эксклюзивные бутики.