Книга Дредноут - Чери Прист

— Волнующе! — повторил за ней муж, слишком тощий для своей одежды. Практически развернувшись внутри просторного кителя, он протянул жене руку и позволил отвести себя к растянутой гармошке трапа.

Мерси никак не могла избавиться от впечатления, что бедный старичок слегка не в себе. Но его жена, дама, видно, вполне себе на уме, твердой рукой направляла мужа туда, где, по ее мнению, он должен был находиться.

Один за другим взобрались они на борт воздушного судна, причем Мерси не позволила мистеру Рэнду помочь ей втащить багаж вверх по трапу, а маленький джентльмен радостно лепетал что-то своей супруге. Два других пассажира, пара студентов из Атланты, назвавшиеся Ларсеном и Деннисом, возвращались домой, к семьям, год проучившись в Ричмонде. По пути капитан спросил одного из них, узнал ли он что-нибудь интересненькое, и парень с детским лицом сказал что-то насчет того, какой увлекательной он находит войну. Мерси предположила, что он считает это занятие увлекательным, потому что его никогда не вынуждали принимать в нем участие. Изуродованная стопа заставляла парня косолапить, мешая ходить, взбираться по ступеням и даже устраиваться в кресле. Его никогда не призовут на службу, даже в самые отчаянные для Конфедерации часы.

Он сел рядом со своим однокашником, через проход от Мерси, и робко улыбнулся ей. Улыбка, возможно, вышла бы менее натянутой, если бы девушка сняла перчатки.

К облегчению медсестры, мистер Рэнд сел на кресло впереди, за несколько рядов от нее. Пожилая чета уселась сзади. Два члена экипажа пристегнулись ремнями к специальной стойке в корме судна; третий надел фуражку и присоединился к капитану в кабине — вероятно, чтобы исполнять роль второго пилота, или первого помощника, или как там положено у воздухоплавателей. Нервозность Мерси притупила любопытство. Она могла бы поклясться, что даже здесь, внутри дирижабля, услышала дробный стук артиллерийского огня.

Видимо, что-то нехорошее отразилось на ее лице, заставив хромого студента окликнуть ее:

— Мэм?

— Вы слышите? — вскинулась она. — Или только я?

— Что слышу?

— Этот звук — вроде канонады.

Мистер Рэнд обернулся, ловя ее взгляд, что далось ему нелегко, так как мужчине мешали собственные плечи и спинка сиденья.

— Пусть этот звук не беспокоит вас, миссис Линч. Так работают пневматические молотки, когда что-то клепают. От линии фронта нас отделяют многие мили.

— Знаю, — сказала Мерси, впрочем не вполне в этом уверенная.

Капитан Гейтс делал какие-то объявления, но из переговорной трубы вылетали только маловразумительные чирикающие звуки. Похоже, труба эта явно была на судне предметом совершенно излишним. Пассажирский салон был так мал и располагался так близко к кабине пилотов, что капитан мог бы просто повернуться и сообщить все, что хотел, обычным голосом и все его прекрасно услышали бы.

Завершил он свою речь следующими словами:

— Якоря отцеплены, баки заполнены, курс проложен. Мы готовы к отлету.

И тут же заговорили механизмы — подстраивающиеся, включающиеся, регулирующиеся и корректирующиеся.

Вдруг всевозможные звуки подъема судна сменились странной тишиной, словно вся подготовка велась к чему-то воображаемому. Сейчас как будто ничего и не происходило вовсе, только в животе рождалось незнакомое чувство. Корабль уже взмыл над деревьями и закачался под низкими облаками.

Желудок Мерси медленно пульсировал в такт колебаниям дирижабля. Она прижала к животу руку, словно надеясь таким образом удержать бунтаря на месте, а другой рукой вцепилась в подлокотник своего кресла. Блевать она не собиралась. Этому не бывать. Но медсестра никак не могла заставить себя посмотреть в круглое оконце справа, по крайней мере первые несколько минут. Она лишь скользила взглядом по раме, пока не ощутила, что полет вроде идет нормально, безопасно и уверенно и что капитан Гейтс не погубит всех, поднявшихся на борт, нажав не на ту кнопку или рванув не тот рычаг. Только тогда она, прижавшись лбом к особо прочному стеклу, попыталась взглянуть вниз, насколько позволила форма судна. Под ними трепетали на ветру деревья и люди на взлетном поле становились все меньше и меньше — вот они размером с мышей, а вот уже и с жуков.

— Мы летим! — провозгласил старичок.

— Конечно, любимый, — подтвердила его жена.

Студенты о чем-то хихикали между собой, тихонько перешептывались и показывали друг другу какие-то примечательные места в пейзаже; и в какой-то момент Мерси подумала: а что не так со вторым парнем, который выглядит здоровым телом и духом, годным к военной службе? Почему он не сражается? Почему учится в Ричмонде? Половина школ стоят наполовину пустые. Изучение чего-либо, кроме войны, стало никчемным, едва ли не запрещенным. И все же кто-то должен читать книги, решила она. Сама Мерси никогда не слыла любительницей чтения, но осуждать за это других — нет уж, увольте. Видит Бог, Конфедерации нужны доктора и военные-тактики, так же как механики и нефтяники, инженеры и пилоты. Разумом она понимала, что научиться таким вещам с наскока нельзя, типа раз — и готово, да и на практике постигают такие науки не сразу. И все-таки все молодые люди, которых она видела за последние несколько лет, были солдатами и редко когда кем-либо еще до службы или после.

Поскольку «Зефир» продолжал лететь без происшествий, Мерси расслабилась настолько, чтобы время от времени закрывать глаза, и в итоге задремала. Осознала она, что что-то изменилось, только когда дирижабль бросил якоря в Уинстон-Салеме для дозаправки.

Капитан сказал, что пассажиры вольны остаться на борту или могут прогуляться по взлетному полю Каролины, если, конечно, вернутся на свои места в течение получаса. Студенты и мистер Рэнд так и сделали. Но пожилой мужчина спал, положив голову на плечо супруги, так что они оба, естественно, никуда не пошли.

Мерси решила остаться, снова ткнулась лбом в прохладное стекло и стала смотреть и слушать, как подъезжает по рельсам цистерна, точно такая же, как в Ричмонде, как она останавливается и начинает с шипением закачивать водород в резервуары над их головами.

Когда студенты вернулись, они, как обычно, весело болтали; их трескотня служила фоном, сливаясь с шипением и свистом газа, струящегося из бака в бак по резиновым, с тяжелыми медными насадками, шлангам.

Мерси не обращала на парней внимания и так и сидела, смежив веки, пока не услышала, как один из студентов сказал:

— …еще южнее, в свободное пространство вокруг Нэшвилла.

Она заморгала, стряхивая дремоту, и вмешалась в разговор:

— Войска?

— Простите, мэм?

— Войска? Вы говорили о войсках?

Деннис, парень со здоровыми ногами, брюнет с голубыми глазами и жидкими юношескими усиками, ответил:

— Мы сами услышали что-то краем уха, вот и все. Говорят, янки прорвались на юго-восток, так что нам придется изменить курс, чтобы обогнуть зону боев. Я-то почти надеюсь, что мы не станем вилять, — добавил он, и в голосе его звенело возбуждение.