Книга Серебряный волк - Алла Гореликова

– Нравится? – рядом останавливается молодой, чуть старше Карела парень. – Моя. Игрушка!

Таким голосом Вагрик говорил о своем Ясмине…

– Хорошенькая игрушка, – бормочу я. – С такой управиться…

– Да ладно! – Парень довольно усмехается. – Ты, видать, приезжий? Надолго в Готвянь?

– Как получится, – неопределенно отвечаю я.

– А потом?

– В Корварену.

– Я думал, может, морем куда собрался. Ищу фрахт.

Я хочу спросить, что за штука такая – фрахт, но тут к нам подбегает мальчишка и дергает моего собеседника за рукав:

– Вик, слышь, Вик! Тебя в конторе какой-то хмырь спрашивает! Важный – страх! Конторские перед ним на цырлах!

– Вот прям-таки меня?

– Ну!

– Бывай, парень! – Вик хлопает меня по плечу, поворачивается и шагает прочь. А я бегу догонять ребят.

– Когда ты думаешь… этот разговор? – спрашивает Лека.

– Лучше, наверное, вечером… То есть, конечно, лучше было бы с утра, но на утро отец уже назначил прием старшин.

– Завтра утром, – быстро говорит Лека.

– Нет. Мне бы до вечера не раздумать… Лека, ну неужели я совсем уж трус: так выгадывать время для разговора с собственным отцом!

– Я бы назвал это дипломатией, – серьезно отвечает Лека. – Уж больно разговор серьезный.

– Сегодня вечером, – Карел поправляет берет и зло щурится.

– Тогда так… – Лека кладет ладонь Карелу на плечо, сжимает. – Мы будем ждать тебя. Возле ратуши, у фонтана. С обеда… мало ли, вдруг ты раньше… и – хоть до ночи. Хоть до утра, Карел, слышишь? Обещай мне… – Лека запинается.

– Что?

– Обещай, что ты выйдешь к нам после этого разговора, что бы ни случилось. Обещай, что тебе помешает выйти только арест.

– Арест?! Лека… ты спятил.

– Может быть. Так обещаешь? Карел?

– Лека, что за ерунда… хорошо, обещаю. Но с чего ты…

– Я извинюсь, если окажется, что ерунда, – глухо отвечает Лека. – С удовольствием извинюсь.

5. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Брат библиотекарь провожает нас до садовой калитки.

– Знаешь, Серж, я…

– Анже! Ну отвлекись ты хоть на пару минут от этого дознания. Посмотри, что за благодать вокруг… хочешь, я тебя с Серебряной Струной познакомлю? А то слов нет, как надоело его сагу по полпорции в день получать.

Пожалуй, я и в самом деле отвлекся на пару минут – на раздумья о знакомстве с Мишо. Но… нет, не ко времени! Не до того.

– Гнетет меня Лекина тревога, Серж. Будто и впрямь что случится. Да ведь и может: уж то, что Лютый на мир с Подземельем не пошел, мы знаем точно!

– А я, чтоб ты знал, о тебе тревожусь. Гонишь… как там Лека твой говорил: «Как на вражьи похороны»?

Я улыбаюсь.

– Серж, я обещаю – обещаю, слышишь? – рассчитывать свои силы. Усталым я туда не полезу.

– И на том спасибо, – шутливо благодарит Серж. – Значит, к тебе и за работу?

– Да. Я отдохнул у брата библиотекаря, и до ужина полно времени. Жаль, что нет у нас хоть чего из вещей Карела…

6. Вечер в «Морском змее»

– Он выгнал меня, – произносит Карел – незнакомым, чужим и мертвым голосом.

– То есть? – Лека откровенно радуется: ведь взаправду ждал ареста Карела, и последний час мы всерьез обсуждали, как могли бы его вытащить. – Не захотел говорить?

– Да нет, – бесцветно возражает Карел, – поговорили.

Рука его поднимается к непокрытой голове – и падает. Прах меня забери!.. Я оглядываюсь на ратушу. Кажется, я понимаю, как они поговорили.

– Уйдем отсюда, – говорю. – Потом все разговоры. Карел, пошли с нами… Ну, встряхнись! Пойдем.

Его приходится брать за локоть и тащить.

– Куда? – наконец спрашивает он.

– В «Морского змея». К нам. Хочешь выпить?

– Да… Нечистый меня задери, да.

– Ну так вперед!

Я ускоряю шаг, свирепо глянув на Леку: «Молчи пока!» – но Лека, кажется, и сам уже понял.

Мы долго идем молча. Первым заговаривает Карел.

– Он выслушал. А потом… Свет Господень, таким я его не видел! Поговорили, да! – И Карел хрипло смеется.

Я распахиваю дверь «Морского змея», впихиваю Карела внутрь.

– Ты боялся моего ареста? – Карел берет Леку за плечи, трясет. – Нет, он всего лишь меня выгнал. Вытурил. Взашей, Нечистый меня раздери…

– Тебя, кажется, это удивило? – спрашивает Лека. – Выпьешь?

– Да. На оба вопроса – «да».

Мик, молодой хозяин, уже подбегает с вином. Видно, углядел – что-то не так.

– Еще вина, – приказывает Лека. – И закуски. Плотной.

– Сию минуту!

Карел выпивает кубок вина залпом, как воду. Вряд ли он чувствует вкус. У него трясутся руки, вино переливается на подбородок, капает на воротник.

– Налей еще, – просит он.

Мчится слуга, сгружает на стол еще два кувшина вина, поднос с холодным мясом, хлебом и сыром, тарелки с жареной рыбой. Я кладу на хлеб два куска мяса, протягиваю Карелу:

– На, заешь. Не надо тебе напиваться. Легче все равно не станет, серьезно тебе говорю.

– Не станет, – кивает Карел. Берет еще кубок. Выпивает. Роняет кубок на стол; недопитый глоток растекается по стоешнице кровавой лужицей. Карел смотрит на хлеб с мясом и снова тянется к вину.

– Хватит! – Лека придерживает его руку. – Серега дело говорит. Заешь. И скажи все-таки: чему ты удивлен? Я говорил тебе, что толку не будет.

– Я… ну да, я удивлен. Я, нечистый меня задери, больше чем удивлен… я поражен, ошеломлен и не знаю что еще. Он должен бы понимать, что ждет нас. А он… – Карел берет-таки хлеб, но до рта не доносит; руки дрожат, мясо падает на стол, в винную лужицу, расплескивая кровавые брызги. – Он чуть не убил меня. Он… Я видел его всяким, но никогда – таким. Или… или вы тоже считаете меня трусом? Бесхарактерным слизняком, гномьей соплей? – Карел смеется, хрипло, мотая головой… В глазах его блестят слезы. – Вот я удивлен, а ты, – он тычет трясущимся пальцем в Леку, – нисколечко! Он ведь отрекся от меня по всей форме – а ты не удивлен. Почему, а?

– Сказать тебе? – Лека смотрит на Карела долгим взглядом, наливает себе вина. – Хорошо. Я скажу, почему не удивлен, почему говорил, что толку не будет… Почему не стану звать тебя к себе домой, хотя очень этого хочу… Знаешь что, Карел, нечего нам здесь делать. Закончим ужин в комнате. Хозяин!