Книга Зачем нам враги - Юлия Остапенко

— Ничего не было!

— А раскраснелся-то! Как юная девица! Ну ладно, ладно. За что ее повесили?

— За наводку, — глухо сказал Натан. Эльф вопросительно приподнял брови. Натан быстро добавил, надеясь раз и навсегда удовлетворить его любопытство: — Она сдала банду лорду Картеру. Хотела взамен место в замке и денег. Милорд дал ей то и другое... и вздернул на следующий день. Еще прежде, чем всех остальных.

— Вы смотрели?

Что-то в голосе эльфа показалось Натану странным, но он не обернулся.

— Они смотрели. Я... меня к тому времени с ними уже не было.

Глориндель помолчал. Натан уже надеялся, что все позади, когда эльф снова заговорил:

— Какой же надо быть дурой, чтобы понадеяться на прощение? Чем она думала?

— Ее вдохновил мой пример, — сказал Натан, не сумев сдержать горечи в голосе. Теперь удивился эльф.

— Твой пример?

— Я ушел из банды годом раньше. Явился с повинной. Ни на что не рассчитывал, просто камень с души хотел снять. А лорд Картер меня помиловал. Пристроил работать на конюшни... спрашивал, не сдам ли я свою банду. Я отказался. Ну и... потом много чего было. Дочку его младшую конюх наш охмурить пробовал. Я помешал. Девчонка потом опомнилась, благодарна мне была. Отцу рассказала...

— А ты не прост, — протянул эльф. Натан поднял голову. Глориндель смотрел на него чуть искоса, со слабой понимающей улыбкой. — Решил подкупить чистым сердцем, верно? Неплохо придумано.

— Я ничего не придумывал, — рассердился Натан. — Как считал правильным, так и поступил. А что до Аманиты — у нас было много хорошего. И она мне жизнь спасала, и я ей не раз.

— Да только тебе ли не знать, Нат, что это еще не делает друзьями? — мягко сказал эльф.

Натан выпрямился. Он в который раз убеждался, что вступать с этим типом в диспуты себе дороже: все равно перекрутит и вывернет по-своему. А чтобы играть по его правилам, патану не хватало ни смекалки, ни желания.

— Дело не только в этом, — твердо сказал он, стараясь подвести под сказанным черту. — Мы были близки, потом я ушел, а она предала. Тех, что были нашими общими друзьями... Она заслужила свою участь. Как она потеряла глаз?

— Не знаю. Она никогда не рассказывала. Пришла к нам... уже такой. Ее и прозвали Одноглазой Аманитой. Она... — Он поколебался, потом добавил: — Она все равно была красивой.

— И хорошим другом, — кивнул Глориндель. — Да алчность сгубила. И дурной пример. Ясно как день.

— Ничего вам не ясно...

— Все, что хотел, я выяснил, — ровно сказал эльф. Натан посмотрел на него. Он уже не улыбался и смотрел перед собой, спокойно и сосредоточенно.

Натан молча порадовался, что разговор себя исчерпал, потому что они приближались к заставе.

По мере приближения к столице заставы попадались все чаще, а обходить их было все труднее. Эта была, видимо, последней. У Натана имелась охранная грамота от лорда Картера, но он старался не размахивать ею без надобности, зная, как просто ее лишиться. В этот раз он понял, что пора воспользоваться грамотой по назначению.

Застава оказалась широкой, от кромки до кромки дороги, и солдат было немало — мышь, может, и прошмыгнет, а всаднику трудно. Перед патрульной будкой толпилась пестрая очередь из пеших, конных и повозок. Повозок оказалось больше всего — видно, где-то неподалеку намечалась ярмарка. Натан боялся, что очередная задержка вызовет у эльфа припадок ярости — что-то он слишком сумрачным стал. Но тот вел себя спокойно, без пререканий заняв место позади телеги, груженой бочками.

Очередь двигалась медленно. Некоторые путешественники проходили досмотр без заминок, другие пытались подкупить стражу, третьи громко и шумно ругались, доказывая свое право на проезд. Где-то далеко впереди перевернулся воз, после заставы образовалась пробка, прошедшие контроль все еще не могли двинуться дальше, и народ, еще только ждавший очереди на досмотр, начал волноваться. Солдаты покрикивали и порой пускали в ход палки, но в целом все было довольно мирно.

Глориндель, от которого Натан ждал скорее, что он станет вертеть головой и рассматривать толпу, отчего-то мрачнел с каждой минутой и не говорил ни слова до тех пор, пока не подошла их очередь. Перед ними оставалась только повозка с бочками.

— Что в бочках? — спросил солдат, проводящий досмотр, и Глориндель поднял голову.

Натан подумал, что его насторожило что-то в солдате, и тоже бросил на него взгляд. Стражника же явно интересовали только бочки: он прошелся вдоль повозки, проводя по ним палкой. Палка подпрыгивала и тарахтела.

— Эль, добрый господин... Сам варил...

— Эль? А гремит-то так почему?

Глориндель смотрел вперед. Его лицо медленно каменело, глаза становились темными и дикими. Натан бросил встревоженный взгляд сперва на него, потом на повозку, на солдата, no-прежнему не понимая, в чем дело.

— Так пустые попадаются, добрый господин, оттого и гремит.

— А мы сейчас поглядим, какие они пустые. Открывай! Не поворачивая головы, эльф заставил коня попятиться, подобрался в седле.

— Господин Глориндель, что... — полушепотом начал Натан, и в этот миг случились две вещи. Первая — солдат полез на повозку, дабы самолично досмотреть содержимое бочек. Вторая — Глориндель вонзил шпоры в бока коня с такой силой, что бедное животное, мучительно заржав, рванулось вперед и взвилось в прыжке над повозкой, со всей силы ударив копытом в затылок незадачливого стражника.

Натан застыл, глядя на происходящее будто в дымке и смутно слыша, как эльф что-то кричит на своем языке. Через миг орущие солдаты бросились за ним вслед, но он уже был далеко впереди, среди повозок, дожидающихся, пока расчистят дорогу. Рядом с ним мелькнули рыжие волосы, и Натан запоздало понял, что, вернее, кого увидел в толпе Глориндель.

— Ах ты тварь неблагодарная! — закричал эльф, хватая за волосы рыжую купчиху, с которой несколько дней назад предавался любовным утехам в придорожном трактире. — Я тебе четыре раза за ночь засадил, а ты про меня языком трепать на каждом шагу?!

— Помогите! — заорал муж купчихи и сделал это совершенно напрасно — во-первых, солдаты и так уже бежали к ним, а во-вторых, этот крик стоил ему жизни: эльф мгновенно развернулся, выдернул из-за пояса нож и коротким движением всадил его в горло купца. Женщина истошно завопила. Эльф повалил ее на землю, придавил. Лезвие ножа метнулось к ее лицу и застыло в дюйме от широко распахнутого глаза. Эльф что-то тихо сказал — Натан не расслышал что, и в тот же миг налетевший на него солдат сбил его на землю.

Люди, ставшие свидетелями этой сцены, возмущенно кричали, но вмешиваться предоставляли солдатам. Натан протиснулся в центр событий, стараясь никого не задавить по дороге и на ходу вытаскивая грамоту.

— Отпустите его! Оставьте! Именем князя! — крикнул он.