Книга Серый ферзь. Летающие острова - Александр Бушков

– Она не поранится. Не тот ребенок.

– Да, ребенок, я бы выразился, крайне энергичный исвоеобразный. Милорд, осмелюсь спросить, не означает ли ее появление, что выопять собираетесь… путешествовать?

– Боюсь, так оно и будет, – сказал Сварог. –Давайте пакет. Можете идти.

Он снял с подноса желтый цилиндрический сверток. Оберткасразу же рассыпалась при его прикосновении в мгновенно растаявшую пыль, оставивна ладони синий стержень с черной головкой – здешнюю видеокассету. Сварог сунулее в круглое отверстие, придавив пальцем черную головку до упора, короткиммысленным приказом нажал клавишу. Попятился, не оглядываясь уселся в кресло,закурил.

Экран вспыхнул, налился неправдоподобно сочными красками.Молодой человек в светло-сером и алом, снятый сбоку двигавшейся рядом с нимкамерой, быстро шагал по аллее, меж двух рядов усыпанных крупными алыми цветамикустов, придерживая меч левой рукой и широко отмахивая правой.

Взглянул прямо в объектив, взмахнул ладонью, словнособирался отдать честь, но передумал в самый последний момент, улыбнулся вовесь рот. По улыбке и взгляду Сварог понял: снимает женщина, и отнюдь не чужая.

Сварог застыл с сигаретой у рта.

А фильм продолжается, тот закуривает, держа сигарету до жутизнакомо – меж безымянным и средним, а большой и указательный сомкнуты в колечко– вот он стоит, опершись локтем на крышу низкого синего браганта, вот он беседуетс кем-то незнакомым, движения размашистые, но четкие, и оттого кажутсяотрепетированными, выверенными. Все. Экран вспыхивает беглым мерцающим светом.Сварог вернул запись чуть-чуть назад, остановил кадр.

Вопреки всем ожиданиям, он не почувствовал ни особогоудивления, ни потрясения. Был к чему-то подобному подсознательно готов.Возможно, уже догадывался сам, но не хотел облекать догадки в четкие мысли ислова…

Пропавший где-то в Море Мрака лорд Сварог, граф Гэйр. Он же– военный летчик майор Сергей Васильевич Сварог, пропавший без вести где-то надближневосточными песками, там, где официально словно бы и не было никогда ниего самого, ни друзей, ни их истребителей. Его жесты, его походка, его голос,поворот головы, манера курить и смеяться, стоять, опершись локтем.

Отстраненно, механически Сварог подумал, что все сходится ивсе объясняется. И то, что отец был сиротой и не имел ни двоюродных, нитроюродных, никаких вообще родственников, и то, что случайно встреченныйСварогом полковник, окончивший летное училище в том же выпуске, не помнил средисвоих однокашников никакого Сергея Сварога, и даже то, что отец любил мурлыкатьпод нос совершенно неизвестные мелодии. И его прямо-таки фанатический интерес кастрономии и истории – должно быть, настойчиво искал хоть малейший след,пытался определиться в пространстве и времени…

Понять чужой язык, врасти в чужую жизнь, озаботиться нужнымидокументами, создать биографию и сделать так, чтобы никто никогда не задавалвопросов, – пустяки для мага. Особенно если он оказался в мире, гдеконкурентов и соперников в колдовском искусстве у него нет.

Безусловно, какое-то время он укрывался где-то,присматриваясь, приглядываясь, изучая. У него была масса времени, ему негрозила ни голодная смерть, ни бдительный участковый…

Означает ли его вторичное исчезновение, что сила,вышвырнувшая его в другое время, в чужой мир, достала и там? Безусловно, наЗемлю двадцатого века он попал помимо своего желания… Безусловно, к егоисчезновению из двадцатого века приложили руку вовсе не земляне… А может он самнашел способ покинуть неродной мир?

Сварог в свое время кое с кем встречался, осторожно, наполунамеках поговорил с теми, кого словно бы и не было никогда в Сирии.

Именно потому, что их там словно бы и не было, отцовский«МиГ» искали очень долго и очень старательно. Местные коммандос, обыскавшиеогромные пространства, были отнюдь не лопухи и в песках чувствовали себяувереннее, чем дома. Но не нашли ни единого обломочка. И вертолеты вернулись нис чем. Никакого воздушного боя не было, «Фантомы» «вероятного противника» вэтом квадрате не появлялись. Перелета к противнику не было.

Просто-напросто еще один из множества самолетов, которыевзлетели однажды да так и растаяли в небе, как потом оказалось. Случается, иныхнаходят – через десять, двадцать, полсотни лет. Других, скорее всего, так и ненайдут никогда.

В какую же графу занести «МиГ-17ПФ» с сирийскимиопознавательными?

Истребитель в тогдашнем тамошнем камуфляже –светло-коричневые пятна вперемежку с темно-коричневыми, на фюзеляже и крыльях –зелено-бело-черные круги с тремя красными звездочками на белом кольце, и накиле – сирийский флаг…

Выключив экран, Сварог встал, прошелся взад-вперед вдольвысоченных книжных полок. Никакой радости – одна вялая грусть, вызваннаянеразрешимостью загадки. Почему он стал именно военным летчиком? Имело этокакой-то смысл и цель? И, кстати, что за женщина снимала настоящего Гэйра накамеру?..

В том, что выбор отца пал на профессию пилота, может быть,сыграло роль желание утолить тоску по полетам на высоте облаков и летучихзамков. А почему при этом и военным? Не оттого ли, что отец не исключал своегоухода с Земли, из двадцатого века, и готовился к нему? Готовился не для себя, адля тех людей, что были ему родными и близкими на неродной планете. Чтобы его исчезновениестало для них менее болезненным и более объяснимым.

Теперь он знает, почему оказался здесь, на Таларе. Вместокого. Одна загадка снята. И на ее место заступило сразу несколько новых. Гдеотец? Жив ли он? Как его найти?

В том, что он будет искать ответы, искать отца, Сварог несомневался. Сколько ему как лару отведено лет жизни? Семьсот? Если надо, всесемьсот и проищет. Пока не найдет или не убедится, что отца нет ни на этом, нина том свете.

Сварогу припомнился разговор, состоявшийся в этом же замке впервую ночь его пребывания на Таларе, оказавшейся ночью полнолуния, с предкамиграфа Гэйра, теперь выясняется – с его собственными предками. Тогда впортретной галерее один из призраков (в далеком своем материальном прошломадвокат) сказал, что последнего графа Гэйра нет ни среди живых, ни в ЦарствеТеней. И добавил – «это само по себе странно». Сварог, не знавший еще, что речьидет об отце, ничего не уточнял, не расспрашивал, что бы это все значило, чтоименно известно им, обитателям того самого Царства Теней, что следует ему, наих взгляд, предпринять, дабы отыскать бесследно пропавшего человека. Теперь, вследующую ночь полнолуния он не преминет прийти в портретную галерею и задатьсвои вопросы. Еще он посетит Мистериор, который и затеял тот самый экспериментс розысками канувшего в Море Мрака графа Гэйра, окончившийся появлением средиларов его, Сварога. Пускай советуют, что ему делать. Но все же больше всегонадежд Сварог возлагал на Магистериум с его технической мощью и накопленнымогромным запасом знаний.

Если потребуется на кого-то надавить, чтобы заставитьшевелиться, заставить помогать, то он надавит, будьте уверены. Воспользуетсязнакомством с императрицей, Гаудином, иными влиятельными сановниками, приставитнож к чьему-то горлу – неважно, но он добьется, чтобы ему обстоятельно ответилина все вопросы. И начнет действовать. А то, что они, дескать, уже искали графаГэйра и не нашли, вернее, нашли да не того, ничего не значит. Не может быть,чтобы они испробовали все методы. Вполне допустимо, что им мешает стандартностьих мышления. Занаученность его или, наоборот, замистериоренность. Да и неиспытывали они такого уж большого желания разыскать во чтобы то ни стало, какоевозможно только тогда, когда дело очень личное. Так, любопытство – куда это,интересно, люди деваются?