Книга Судьба попугая - Андрей Курков

— Давайте считать! — сказал земляк. — Сначала посылки!

Банов понял свою задачу и подавал из почтового лифта посылки Карповичу, который в свою очередь складывал их на полу у ног земляка. А земляк их считал.

— Семнадцать, — произнес земляк, когда все посылки лежали уже перед ним. Потом он заглянул в бумажку и удовлетворенно кивнул. — Бандеролей нет. Давай письма.

С письмами дело затянулось. Банов отсчитывал по десять штук, передавал их Карповичу, который тоже проверял счет и передавал их дальше в руки земляку. Земляк их тоже пересчитывал и складывал аккуратно стопочками на полу.

Процедура заняла не меньше получаса.

— Двести девятнадцать… — произнес земляк, пересчитав последнюю стопочку. Заглянул в бумажку: — Двести двадцать!

И тут же вопросительно уставился на Карповича.

Карпович обернулся на Банова.

Банов нагнулся, заглянул внимательно в коробку почтового лифта, но там было пусто. Молчание длилось минуты три.

Земляк, пожевав в раздумье губы, отошел к стене, открыл маленькую дверцу и снял трубку с находившегося в нише телефона.

— Алло! Дайте верх!произнес он отрывисто в трубку. — Алло! Верх! Симыч? Ты? Проверь погрузочную площадку лифта. Одно письмо отсутствует… Жду…

После этого «жду «молчание продолжилось.

Банову стало холодно; возникли нехорошие предчувствия, и он тяжело вздохнул.

Карпович обкусывал ноготь большого пальца правой руки.

Земляк вдруг прижал трубку плотнее к уху, и лицо его словно налилось краской — видно, молчание на том конце провода прекратилось.

Он просто слушал и кивал головой, словно это было видно там наверху, и вот в какой-то момент громкий вздох облегчения вырвался из его легких, он посмотрел усталым взглядом на Карповича и, едва улыбнувшись, кивнул ему.

Напряжение отпустило Банова.

— Нормально, — сказал земляк, опустив трубку на аппарат и защелкнув дверцу телефонной ниши. — Волчанов взял одно письмо! Сволочь! — последнее слово земляк прошептал, видимо, для себя. — Хоть бы в описи отметил! Берите мешки и шагайте!

Банов не знал, где взять мешки. Он посмотрел по сторонам, но ничего не увидел, однако Карпович уже открывал встроенный в стену шкаф и вытащил оттуда два полотняных мешка.

В один положили посылки, в другой — письма.

— Пошли! — сказал Карпович и, забросив мешок с посылками на плечо, направился к левой двери.

За дверью начинался длинный, хорошо освещенный коридор.

Они прошли мимо двух или трех дверей, свернули налево, опустились вниз по ступенькам. Впереди снова были двери.

— Сейчас зайдем, — прошептал Карпович. — Кивнешь постовому, говорить буду я.

За дверью стоял человек лет тридцати пяти, уже седой, худощавый, в военной форме, но без петлиц. Он настороженно глянул на двоих вошедших.

— Почта! — сказал Карпович и чуть повернулся, чтобы виден был мешок с посылками.

Постовой сделал шаг к Карповичу, потрогал рукой мешок — пощупал посылки. Потом шагнул к Банову.

— Там письма, — произнес Карпович, глядя в спину постовому военному. Военный кивнул.

— Давай! — позвал Карпович Банова, и они подошли к другим дверям, за которыми светило солнце.

Банов ошарашенно посмотрел вверх на небо, на солнце. Потом обернулся на здание, из которого они только что вышли, — обычный двухэтажный домик, стены покрашены в мирный зеленый цвет.

— Не удивляйся! — прошипел Карпович, искоса наблюдая за своим старым боевым товарищем. — На нас смотрят!

Банов взял себя в руки, но все-таки покосился по сторонам, стараясь увидеть, кто на них смотрит. Но никого не увидел.

— Пошли! — прошептал Карпович, и они ступили на тропинку, обычную луговую тропинку, хорошо протоптанную, извилистую, напоминающую что-то из детства.

Палило солнце, на лугу среди зелени желтели пятна одуванчиков. Впереди показалась березовая роща.

— Это что, все под землей? — прошептал Банов шедшему впереди Карповичу.

— Под Кремлем! — тоже шепотом ответил он. За березовой рощей показалась старая дубрава, чуть дальше росли молодые ели.

Под ближним к тропинке дубом Банов заметил большущий белый гриб. Захотелось подойти, срезать, но директор школы быстро подавил свои желания. Он с интересом смотрел вперед.

Тропинка вывела к узенькой речушке, через которую был переброшен деревянный мостик. Дальше начинались заросли орешника.

Хоть и нельзя было назвать мешок с письмами тяжелым, но руки у Банова уже онемели.

— Далеко еще? — спросил он шепотом. Карпович молча мотнул головой, мол, нет, недалеко. Проходя через орешник, Банов заметил неподвижно стоящих в кустарнике двух военных постовых. Впереди показались невысокие холмы.

— Почти пришли! — прошептал Карпович.

Они поднялись на вершину первого холма. Пространство, открывающееся с этой высоты, было удивительно красивым и в своей красоте неправдоподобным. Банов не верил своим глазам: голубые горизонты, с одной стороны — молодой лес, с другой — луга, холмы. И тут на другом склоне холма он увидел шалашик и рядом с шалашиком он увидел человека, лицо которого показалось страшно знакомым.

«Не может быть! — подумал Банов. — Не может этого быть!» Когда он услышал от Карповича о том, что Кремлевский Мечтатель жив, было как-то легко верить словам старого боевого товарища. Да и слово «жив» звучало просто и понятно, но тут, теперь, когда он своими глазами видел сидевшего на солнышке у шалашика Кремлевского Мечтателя, одетого в коричневый костюм, точнее в брюки и жилетку от коричневого костюма, под жилеткой была голубая рубашка с расстегнутым воротом, — все это казалось чем-то невероятным, не говоря уже об этом мучительном спуске в почтовом лифте. Как все это объяснить, Банов не знал.

— Давай подойдем, отдадим почту! — прошептал Карпович.

Идти следом за Карповичем к Кремлевскому Мечтателю Банову было боязно. «Как же это он жив?!» — терзался мыслью директор школы.

Остановились у шалашика. Банов выглянул из-за плеча Карповича и встретился взглядом с Кремлевским Мечтателем. Сразу захотелось снова спрятаться за коренастую фигуру Карповича, но взгляд, добрый прищуренный взгляд Кремлевского Мечтателя словно приковал Банова к себе, и он застыл, глядя в глаза человеку, которого знал весь мир.

— А, почта?! — радостно произнес Кремлевский Мечтатель. — Ну-ка, посмотрим!

Карпович опустил перед ним мешок с посылками. Банов подошел, бережно опустил свой мешок рядышком.

— А газеты? Газеты есть сегодня? — поинтересовался Кремлевский Мечтатель.

— Не передавали, — с сожалением произнес Карпович.

— Ну ладно, — кивнул Мечтатель. — Вы сейчас наверх?