Книга Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки - Анатолий Павлович Злобин

моей напряженной программе образовалось непредвиденное окно, и я задумался на пороге приемной: куда же теперь направить свои стопы?

И раздался отчетливый голос, прозвучавший внутри меня: «В первый корпус».

Не могу объяснить, каким образом я сей голос воспринял, во всяком случае не через уши, но отчетливость его не оставляла сомнений. Я торопливо спустился вниз и сел в машину.

Что означал сей голос? Почему я решил ехать именно в первый корпус, а не в кабинет партийного просвещения, скажем, где ждала меня прекрасная девушка Галя, обещавшая подобрать подшивки местных газет? Это есть загадка № 2, и мне потом пришлось виниться за нее перед Галей.

Я и не заметил, как домчался до первого корпуса. Прошагал по тоннелю, повернул налево, поднялся по ступенькам и оказался под сводами корпуса.

А теперь куда?

И тот же отчетливый голос сказал: «Иди прямо к сто шестой оси».

И я двинулся туда. Почему? Это есть загадка № 3.

Сто шестая ось прорастала из земли, устремляясь в поднебесные сферы. За моей спиной горделиво высился японский пресс, отсвечивая маслянистыми округлостями поршней. Прямо свисал с перекладины кусок опоэтизированного ситца.

Чтоб работа наша шла Продуктивно и гладко, Выполняй правила Внутреннего распорядка.

Зачем я запоминал эти никчемные детали? Это есть загадка № 4. Зато отчетливо помню, как меня поразила неизбежность перескока дактилической рифмы в мужскую в третьей строке. При этом условии стихи приобретали необъяснимое эпическое звучание и философскую глубину.

И это все, за чем я спешил сюда? Я провел более пристальным взглядом вдоль оси, ощупывая ее от самого подножия до верхних перекладин. На высоте примерно трех человеческих ростов я обнаружил в гладкости металла некоторую шероховатость, дверцу, что ли, а может, дупло.

Как же я туда доберусь?

И тут же слева от себя заметил железную стремянку, прислоненную к другой стороне оси, мне даже показалось: только что стремянки не было. Но я не стал мучиться над безответными загадками. Я полез вверх по стремянке, стараясь дотянуться до дупла. Рука нащупала легкий свиток, теплый и податливый.

На меня надвигался мостовой кран с раскаленной обечайкой в когтистых лапах. Я поспешил убраться на землю.

Обдавая меня жарким дыханием, двухсоттонная обечайка проплыла мимо и тюкнулась в бассейн с водой, вознеся вверх незначащее облачко пара, тут же растаявшее.

Я поспешил назад, сжимая в руках теплый свиток.

8

Это был хороший диск, нисколько не заезженный до той степени варварства, когда звуковая дорожка вконец стирается, иголка то и дело соскакивает и начи-начи-начинает плести несу-несу-несусветицу. Я еще ни разу не клал этого диска на сладостное вращающееся ложе проигрывателя, но уже любил его.

Он назывался: «Новые вариации», фирма «Мелодия», стерео, ГОСТ 5780-79, С60-0869, 1-я сторона, вторая группа.

Странно было лишь одно: почему это сорокапятка? Я всегда считал, что фирма «Мелодия» не выпускает сорокапяток. Во время войны сорокапятки выпускали на Урале, их ставили на прямую наводку и били немецкие танки, которые, в свою очередь, пытались раздавить гусеницами беззащитные сорокапятки, за что последние были прозваны «прощай, родина». Ко времени Курской битвы сорокапятки были заменены на более дальнобойные пушки калибра 76 миллиметров. С ними мы и дошли до победы.

В развитии дисков наблюдается обратная тенденция: от 78 оборотов к 45-ти и наконец — к 33-м, так появились долгоиграющие диски.

Выходит, теперь «Мелодия» освоила сорокапятки. Тем лучше. Различные скорости нужны как в жизни, так и в музыке.

Я положил диск на стол, он снова свернулся в свиток. Взял его в руки стал диском.

На круге проигрывателя свиток тотчас расправился и закрутился соответственно числу оборотов.

Увы, там ничего не было, кроме электрического потрескивания. Я ожидал услышать музыку, а вместо этого слушал шорохи космоса, которые мне ничего не говорили.

Разряды становились более продуманными, возник некий ритм, кратный трем. На фоне этого ритма зазвучал голос, далекий и протяжный, заунывно выводящий гласные.

Что было вначале, слово или песнь? Мне вдруг показалось, будто я присутствую при рождении слова — из песни.

И тут сорокапятка внятно объявила:

— Даю настройку, раз, два, три, четыре.

Я нисколько не удивился. Нынешние приключения только начинались, я отчетливо сознавал это.

— Просим не ругаться за несоответственность падежов, — продолжал неведомый голос. — Записи даются в машинном переводе с электромагнитного языка, трудности и прочие искажения зависят от нестабильности электрического поля. Слушайте все, кто может. Мы совершили посадку на вашей планете, мы готовы оказать вам помощь, если вы в ней нуждаетесь. Мы попали на планету, атмосфера которой густо насыщена электромагнитными сигналами, имеющими явно искусственное происхождение, сейчас эти сигналы поступили в отдел расшифровки, посылаем вам встречный сигнал, следите по нашим каналам.

Голос внезапно смолк, продолжались разряды.

Снова зазвучал:

— Аэрофлот приносит вам свои извинения за некоторую задержку рейса и непредвиденные атмосферные осадки.

9

— Посадка + 2 света. Программа выполнена с максимальным приближением к расчетной. Мы проникли внутрь устойчивой