Книга Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури

Спросил в расчете на удачу.

И это сработало: Григорий Юрьевич, засопел, запыхтел, подкатывая к потолку глаза, затем произнес:

— Там же в сейфе… В папке «Конфе…». «Конфетти»… «Конфетти», черт! Все вы в понедельник будете гореть в аду! Никого не прощу! Сволочи! Лапотники! Быдло! — его затрясло.

Дав ему немного успокоиться, я еще немного поспрашивал по лицам, вовлеченным в операцию «Гром», затем по содержанию папки со странным названием «Конфетти» — из того, что уже вырисовывалось, ее наполнение могло оказаться для людей Ковалевского и самого Дениса Филофеевича еще более ценным, чем материалы в папке «Гром». Суда по всему в «Конфетти» был такой взрывной компромат, который разом поставит крест на самом Козельском и на планах Глории посадить на престол Эдуарда. Стоит лишь Филофею Алексеевичу узнать весь масштаб пробританского влияния в верхах нашей империи, как действительно грянет гром. Гром самого имперского масштаба.

Действие «Инквизитора» явно ослабевало — я это чувствовал по все более хитрым, уклончивым ответам Козельского. Да и достаточно мне было той правды, которую я с этого негодяя выжал. Следовало поторопиться, перейти к следующему этапу нашей операции. Я активировал шаблон «Маска Лжеца» — нечасто такое бывает, что за день мне приходится снимать и использовать несколько новых образов. Вот сегодня такой особый случай. «Маска Лжеца» при долгом использовании заметно сажает магические ресурсы. Хотя я в образе «Рубича» пробыл недолго, примерно с полчаса, я уже подсел на четверть. И по-хорошему мне требовалось побольше свободного времени, чтобы раскрыть чакры, пропустить через себя потоки силы, чтобы быстрее восстановиться. Ведь неизвестно, как сложатся обстоятельства, и как долго мне придется находиться в облике этого, извините, мудака — Козельского.

Запустив «Маску Лжеца» я пока молча наблюдал за Григорием Юрьевичем, постепенно приходившем в себя, осознававшим, что сейчас, сам того яростно не желая, он выложил передо мной свои главные секреты. И даже не только свои, но и секреты Глории и многих людей их близкого круга. Лицо его, поначалу растерянное, теперь становилось злым.

— Ничего вы не получите! Не доберетесь!.. — шептал он, глядя в пол своими крысиными глазками. Наверное, сейчас он думал, что мне эти знания ничего не дадут: на слово мне никто не поверит, а до его сейфа я никак не доберусь.

— Встать! — сказал я.

Он непонимающе уставился на меня.

— Встать, сволочь! — громко скомандовал я, и тогда князь неохотно поднялся, при помощи контролировавшего его Растопина. — А теперь походи здесь немного! Давай, вдоль дивана! Еще! До двери! — командовал я, старательно снимая его манеру движения.

Минут через пять новый шаблон полностью сформовался, я назвал его «Козлик». Раздевать князя ради его костюма было неприятно, и я решил просто воспользоваться гардеробом, имевшимся на «Эльзе». Возможно, это не совсем правильное решение, но вполне допустимое. Да, в нашем крайне серьезном деле важны всякие мелочи, но даже если Козельского ждали в Ведомстве именно в этой одежде, то мало ли, что могло случиться по пути. Например, кофе пролил, вынужденно переоделся.

— Сань, наручники можешь одеть. Сейчас переоденусь и летим к месту, — я шагнул к двери, обернувшись, добавил. — Вниз его спускать не надо. Оставайтесь здесь пока все не закончится. Ох, чуть не забыл… А ключики? Обыщи его, при нем должны быть ключи от кабинета и сейфа.

Я переоделся. Долго не мудрил — выбрал темный с синеватым отливом костюм, белую рубашку под черную бабочку. Ростом я был чуть повыше Козельского, поэтому брюки пришлось максимально приспустить. Телом князь был пополнее меня, благодаря этому плечи пиджака чуть опустились и рукава стали для меня почти нормальной длинны. Все эти недостатки частично сгладятся, как только я натяну на себя шаблон «Козлик» — его чуть скорректирую перед зеркалом под эту одежду. Конечно, слишком значительную разницу не в силах покрыть даже магия, но в данном случае меня все устраивало.

Взяв ключи у Растопина, услышав злые возмущения от князя, переходящие в проклятия, я спустился в рубку. «Эльза» легла на курс к центру столицы. Летел я нагло, почти не соблюдая правил. Сейчас фактор времени становился все более важным. О чем я пожалел на подлете к Белоглинной, так о том, что не расспросил у Козельского, пока он был под «Инквизитором», каков у него распорядок на сегодняшнее утро: кого ожидает на прием с утра, какие запланированы встречи, визиты. Так же не мешало бы выведать информацию о магах, охранявших его покой в головном здании ведомства. Но ладно, всего не предусмотришь, когда так широк круг вопросов и все они важны. Вообще, такие операции должны разрабатывать десятки профессионально подготовленных людей, а я… Я просто Астерий. И я с большим удовольствием играю в эту жизнь. Но играю я с душой.

«Эльза» зависла над посадочной площадкой главного здания Ведомства Имперского Порядка. Где должна садиться служебная вимана Козельского, я знал из схем-подсказок Торопова. Двое людей Геннадия Степановича еще недавно служили в дежурной части этого сурового ведомства и знали о многих нюансах. Впрочем, я бы догадался и без подсказки. Площадка была заполнена — в два ряда стояло шесть небольших виман. В основном «Эльзы» классом пониже той, на которой прилетел я, и «Фурии». Место возле флагштока с имперским флагом было свободно — оно и назначалось для летающей машины главы ведомства. Посадив виману внутри желтых линий разметки, я открыл люк. Выждал минуту, поглядывая в боковой иллюминатор и, как только из двери вышло два дежурных, встал с кресла, еще раз глянул на себя в зеркало и направился к выходу.

Глава 6

Маги на лестнице

Полицейские приветствовали меня с учтивыми поклонами. Еще бы — сам я иду! Аж целое высокопревосходительство! На какой-то миг стало смешно, хотя это не умаляло волнения. Все-таки сейчас наступил самый сложный и опасный этап моей операции.

— Люк будет открыт. Сашка порядок наводит, может коврики вынесет, — сказал я им. — Смотрите, близко никого не подпускать, чтоб кто-то не сунул нос в виману.

— Есть, ваше высокопревосходительство! — отозвался старший урядник, оба вытянулись по стойке смирно.

Я же, следуя к входной двери, воскрешал в памяти план здания. Кабинет мой… вернее, Козельского Григория Юрьевича, находился на втором этаже, окнами на Белогилинную и частично на Октябрьский сквер.

На подъемнике, спустившим до второго этажа, меня сопровождал молодой фельдфебель. И уже там на заветном этаже, в длинном коридоре меня