Книга Ваше Сиятельство 7 (+иллюстрации) - Эрли Моури

чьей стороне Сила? В этот раз она на той же стороне, на чьей Правда и Совесть. Еще раз для тупых: времени на уговоры нет, решай прямо сейчас, ответишь правду или нет⁈ — я вытащил сигарету из коробки.

— Нет! — с ожесточенной уверенностью выпалил князь.

— Как знаешь, — не закрывая глаз, я вошел во второе внимание, сканируя энергетические оболочки князя. Хотя он не был магом, его ментальное тело оказалось на удивление развитым. Возможно, в этом причина успеха Козельского в его карьере: он умел влиять на людей, легко находил их слабые места и нажимал на них. Хотя экземпляр он был любопытный, я долго ковыряться не стал — наметил самые удобные точки привязки, зафиксировал их в своем внимании.

Встал с кресла и подошел к нему. Во взгляде Григория Юрьевича, судорожного метнувшемся ко мне, чувствовался страх, хотя на лице это пока не отражалось — умел он держать маску спокойствия. Я коснулся ладонью желтоватого лба Козельского собираясь активировать «Инквизитор». В любом бы случае, я подверг бы его этой неприятной процедуре с полной жесткостью. И несколько минут назад я подталкивал Козельского к честному разговору о его плане «Гром», чтобы дать ему шанс стать хоть на каплю чище перед самим собой. Нет — так нет.

От резкой активации «Инквизитора» Козельский едва ли не заблеял, из его рта вырывался прерывистый звук: не то крик, не то стон. Он оттолкнул мою руку и схватился за голову.

Растопин вопросительно глянул на меня.

— Не беспокойся, нормально все, — сказал я ему, вернулся в свое кресло и прикурил. — Сейчас угомонится.

Когда взгляд князя снова обрел осмысленность, я выдержал паузу еще в полминуты, выпустил сизую струйку дыма и потом спросил:

— Имя, год рождения, кем работаете? — наверное это было несколько похоже на начало полицейского допроса — действия очень знакомого Григорию Юрьевичу в рамках места его службы. На заданные вопросы я, конечно, знал ответы, но начитать процедуру «Инквизитора» лучше с чего-то простого, не вызывающего особых эмоций.

— Князь Козельский Григорий Юрьевич, — процедил он, прерывисто дыша. — Родился в 17 ноября в 4 291 году. От Торжества Перуна. Бога нашего! Бога! — он схватился за голову. — Место рождения — в Восточно-Уральской губернии. В городе Святокузнецке! — простонал он, из его глаз потекли слезы.

— Хорошо, — успокаивающе произнес я. — Напомните, кем работаете, служите?

— Ведомство Имперского Порядка. Я — глава ведомства! Главный корпус на Белоглинной! — выпалил он с неожиданной резкостью.

То, что человек под «Инквизитором» иногда говорил больше, чем от него требовалось, было хорошим знаком. И можно было задавать вопросы для него более эмоционально-сложные.

— Когда возвращается императрица Глория? — прищурившись, я затянулся табачным дымом.

— В понедельник двадцать восьмого мая, — процедил Козельский. — С императором. Страну ждут большие перемены.

— Это точно, — хмыкнул я, понимая, что в Козельский грезит иными переменами — вовсе не такими, на которые рассчитываю я. — Она рассчитывала склонить императора к назначению наследником Эдуарда Филофеевича?

— Ее сын должен принять престол! Только он! Никаких Денисов! Это важно! Для всех важно, как сама жизнь! — глаза Козельского заблестели какого-то нездоровой желтизной. Казалось, он сейчас вскочит с места, и Растопин предостерегающе положил свою тяжелую ладонь на его плечо.

— Эдуард еще слишком молод и не сделал ничего полезного для России. Большая часть его интересов на Западе. Он чужой для нашей страны, — заметил я. — Зачем нам такой цесаревич?

— Ты не понимаешь! Ты ничего не понимаешь! Он даст нам мир! Он даст нам новые торговые отношения и процветание! — засопел Козельский. Все-таки «Инквизитор» сильно ломал его, превращая из уравновешенного прежде человека в озлобленного зверька. — Думаешь дело только в Британии? Еще империя Теотекаиль желают видеть его на престоле. И Индийское Семицарствие. Эдуард Филофеевич даст нам мир!

— Эдуард дал бы нам только постыдную зависимость от Коварного Альбиона и отказ от важнейших интересов нашего Отечества. А также процветание ворья и негодяев в самых верхах власти, — князь хотел что-то возвратить, но я резко прервал его: — Молчи! И слушай следующий вопрос! Кто из высших государственных чинов задействовал в вашей операции «Гром»? Говори кратко: дворянские титулы, имена, должности, их роли в этой операции.

Я достал из внутреннего кармана приготовленный блокнот. Он говорил быстро, я едва успевал записывать, приходилось переспрашивать. К счастью, список оказался коротким — всего в семь имен, и не принес почти ничего нового — полагаю об этих личностях был осведомлен князь Ковалевский. Разве что кроме графа Огородникова — его я обвел карандашом и задал по Огородникову несколько дополнительных вопросов, потому как знал, что Ковалевский с ним пересекался.

После этого я понял, что пришла пора задавать главные вопросы.

Я прикурил новую сигарету — старая потухла на кофейном блюдце. Затем, пристально глядя, на князя спросил:

— Где все материалы по «Грому»?

Козельский зарычал, сдавив виски руками, видно этот ответ очень тяжело давался ему.

— Где⁈ — настоял я.

— В сейфе… Моем неприступном сейфе!.. На Белоглинной… — выдавил он под моим пронзительным взглядом.

— Ключи от сейфа сейчас при тебе? — я знал, что в его кармане звенели ключи, и были основания полагать, что князь всегда их носит с собой.

— Да… — скрипя зубами произнес Григорий Юрьевич.

— Назови числовые коды двери сейфа, — я подозревал, что помимо механического замка в его очень надежном сейфе предусмотрен замок, устроенный на эрминговых кодах. И я бы смог вскрыть, даже не зная код, но не хотелось тратить на это время — каждая лишняя минута в кабинете главы Ведомства может стать роковой.

Кое-как Козельский выдавил из себя восемь цифр. Я записал их на листик, хотя они и без того достаточно ясно отложились в моей памяти.

— Еще есть у кого-то документы или материалы по операции «Гром»? — строго спросил я.

— Должен донести сегодня Тодаровский последние. Все готово! Уже все готово! Завтра у всех вас будут большие неприятности, — Григорий Юрьевич попытался усмехнуться.

— Отлично. А теперь, скажи мне, где хранятся записи о твоих связях с британской разведкой и иными службами недружественных к России государств? — я не сомневался, что Козельский очень тесно связан с самыми серьезными людьми, представляющими британские интересы. Но то, что князь как-то упорядоченно хранит подобные материалы, на этот счет имелись большие сомнения.