Книга Эрановум - Яна Батчаева

яркий изумрудный свет, однако не собственного происхождения, а отраженный от любого источника света, даже от очень маленького. Также мох известен своими удивительными лечебными свойствами: он способен нейтрализовать отравление любыми ядами, существующими на земле, значительно ускорять заживление ран и ожогов, а также в комплексе с другими средствами используется для восстановления после воздействия радиации.

Теперь ясно почему местные жители так радовались добычи этого целебного растения. Благодаря ему, нам удается выживать несмотря на то, что часть ядовитого газа проникла в Эрановум.

– ГИП, а как добывается схистотега в Эрановуме?

– Схистотега добывается в Эрановуме сформированной в 2032 году специальной группой под названием Схит. Она предпринимает выходы за пределы города для поиска новых участков произрастания мха, его сбора, а также взятия образцов для определения текущего уровня токсичности во внешнем мире. В первоначальный состав группы вошли шесть человек: Сандр – глава Схит, Макс, Таня, Грэг, Артур и Роберт. Однако, 21 января 2033 года при выполнении своих обязанностей Грэг трагически погиб.

Я на миг закрываю глаза и представляю себя в составе Схит. С одной стороны, это чертовски заманчиво покидать ненавистный город хотя бы на некоторое время. Как ни странно, среди сырых холодных стен пещеры я чувствую себя более уютно и спокойно, чем находясь в теплом безопасном городе. К тому же, можно иногда любоваться красотой озера. Но, с другой стороны, Грэг погиб непросто так. Очевидно, что работа схитом опасна, хотя с каких пор меня это пугает? В голове основательно засела мысль, что мне просто необходимо попасть в эту группу. Я вдруг решила, что если буду схитом, то это может стать смыслом моей жизни в городе, моей отдушиной, а неуемная энергия снова найдет нужное русло, как и хотела мама.

Я выхожу из комнаты, блокирую дверь браслетом и направляюсь в медцентр. Это единственное помещение в подземном городе с широкими стеклянными раздвижными дверями, через которые просматривается часть отдела. Как только подхожу ко входу, толстое стекло расходится, и я без особого труда оказываюсь внутри. Я впервые здесь. Оглядываюсь по сторонам: мне кажется, что медицинская сфера больше похожа на лабораторию, чем на больницу, какие были на поверхности. Хотя, как и там сначала попадаешь в приемную, в виде небольшой комнаты со столом оператора с правой стороны, которого почему-то нет на месте, и двумя шкафами с бумажными дубликатами электронных карт горожан слева. Не думала, что их используют здесь. Даже на поверхности бумажные документы и книги отменили, когда мне было лет десять, чтобы сохранить леса. Из приемной идут три выхода: первый в отдел, где лежат больные в стационаре, второй – в сам медцентр, а вот третий – пока неизвестно. Через широкий проем мне видны несколько людей в белых комбинезонах и масках, которые перебирают на узких металлических столах пробирки разных размеров с прозрачным, светло-зеленым и голубым содержимым. Они помещают эти самые пробирки в большой дымящийся аппарат. Он почти ростом с меня. Есть еще несколько устройств, назначение которых также мне неизвестно. Чуть поодаль две доски, кажется тоже из стекла, только с голубым оттенком. На них то и дело высвечиваются цифры и слова, как на мониторе компьютера, а рядом стоит мужчина в наполовину расстёгнутом комбинезоне и со спущенной маской. Он внимательно всматривается в данные, а иногда даже что-то поправляет ручкой или чем-то похожей на нее. Как только кто-то из людей в маске замечает мой любопытный взгляд, дверь закрывается, а навстречу выходит Анна, чтобы узнать, что мне нужно.

– Вчера у девушки из моей группы был приступ, и я хотела навестить ее, – отвечаю я.

– Ах да, Лисса, – тепло улыбается Анна. – Ей уже лучше. Проводить тебя к ней?

Я киваю. Анна приводит меня в трехместную палату, где занята лишь одна кушетка. На ней и лежит Лисса. Увидев ее, я сперва сомневаюсь, что она идет на поправку, настолько бледной выглядит девушка, но когда она открывает глаза, то мои опасения проходят. В ясном взгляде больше не читается безумие.

Я присаживаюсь рядом.

– Как ты? – осторожно спрашиваю я.

– Лучше, – отвечает Лисса. – Мне сказали, что такие приступы случаются иногда. Это все последствия отравления ядами газа. Просто мне не повезло, на меня он подействовал сильнее, а кома оттянула процесс заболевания. Но, к счастью, в Эрановуме есть лекарство. Мне вкололи его вчера и сегодня утром. Завтра обещали отпустить из-под наблюдения.

– Это замечательная новость, – улыбаюсь я.

Девушка слабо кивает.

– Лисса, я хотела спросить…

– Да, я знаю. Вчера вечером заходил Марк и он сказал, что я на тебя всех собак спустила. Мне ужасно стыдно, но я правда ничего не помню и не знаю почему говорила так.

– Знаешь что, не бери в голову это лишь воздействие газа. Думаю, что любой мог подвернуться, просто я сидела ближе всех остальных, поэтому ты и сосредоточилась на мне, – успокаиваю я.

Девушка облегченно вздыхает.

– Спасибо, что пришла навестить меня, – говорит она.

– Пустяки.

Я просидела у кровати Лиссы около трех часов. Мы разговаривали о своих прошлых жизнях, о мечтах, которым не дано было осуществиться и, конечно, о семьях. Так я узнала, что у Лиссы был младший брат, на год старше моей Алисы и что воспитывала их одна мама, потому что отец давно умер от тяжелой болезни. Именно тогда, когда он болел, девушка решила стать врачом. К сожалению, поступить в медицинский институт она не успела, но отправилась в госпиталь, чтобы помогать людям по мере своих возможностей. Девушка быстро схватывала и даже многому научилась у врачей и медсестер. Поскольку моя мама тоже работала в больнице, я видела, как много нужно знать людям медицинской профессии, как быстро нужно действовать и не сметь даже на секунду растеряться и запаниковать, ведь от малейшего промедления могла зависеть жизнь человека. Я лично знала медсестер, которые тратили свои и без того небольшие деньги, чтобы помочь своим подопечным и это поражало меня до глубины души. Это люди такой силы, что им удавалось до последнего бороться и за руку держать тех, кто умирал, когда другим и со стороны смотреть было больно, не то, что с головой в этом утопать. Теперь, когда я знаю, что Лисса стремилась стать таким врачом, я взглянула на нее иначе: в ней сильный дух и это заслуживает уважения.

В Эрановум Лисса попала прямо из госпиталя. Не помню, видела ли я ее раньше. Может когда у нее случился приступ, и она говорила, что помнит меня, это и имела ввиду, что мы познакомились до того, как очнулись в