Книга Дети драконов - Елена Кочешкова

Ива скопила еды, обрезала косы и сколотила брату кривую, но прочную тележку о двух колесах. Однажды рано утром, до рассвета, она впряглась в нее и ушла так далеко, насколько хватило сил. Эти двое продолжали свой путь до того момента, пока не выпал снег, засыпав все дороги. Лишь это остановило их в какой-то деревне на краю небольшого озера. А по весне близнецы снова отправились в путь. Ива слыхала, что где-то далеко, у моря, в столице водятся настоящие лекари, которым под силу то, с чем не справилась она сама. Увы, для двух детей, один из которых – калека, путь от одного края страны до другого может превратиться в вечность... Они шли уже почти три года, но Вереск был слишком слаб для долгих дорог, и Ива все чаще принимала решение задержаться на одном месте подольше.

Нам очень повезло, что мы их нашли.

Вскоре после вина Ива уснула в обнимку с братом. Левой рукой она крепко обнимала мальчика за худые плечи, а правой сжимала рукоятку того самого кухонного ножа. Девчонка всюду носила его с собой, храня в самодельных ножнах, притороченных к поясу.

Над головами у нас проступали первые звезды.

Лиан отрешенно смотрел в огонь. И молчал. Ну, он за сегодня и так уже сказал больше, чем за все время нашего знакомства... но это молчание было тяжелым, как небо перед грозой. Я успел выпить три чашки его отвара, сходить до ветра и подбросить дров в костер, прежде, чем он наконец поднял на меня глаза, пронзив долгим, полным боли взглядом.

– Уже слишком поздно, да?

Я знал, о чем он спрашивает и не хотел лгать ему в ответ.

– Не знаю, Ли...

Мы разом посмотрели на близнецов, которые во сне походили на единый организм о двух головах и четырех руках, переплетенных, как ветви дерева.

– Мальчик утратил свой дар, – голос моего брала звучал глухо и горько.

– Да.

– Это... не лечится?

– Я не знаю. Тут ты лучше разбираешься, чем я.

– Нет... – Лиан казался растерянным. Или даже скорее потерянным. – Это не то... Не тело. Я никогда не сталкивался с таким, – он бросил в огонь очередной кусок веточки, которую давно уже разламывал на части и скармливал языкам пламени.

– Я тоже...

Костер весело потрескивал, принимая подношение, дым уходил прямо в небо. Где-то в лесу тихо шуршали звери и перекликивались ночные птицы. Здесь было спокойно и хорошо – как и прежней ночью, да только на сей раз мы оба сидели без сна в глазах, и мысли наши были полны сумрака.

Я понял, что очень хочу домой.

Залезть в купальню, смыть с себя усталость дороги, разочарование и холодный, как лед, взгляд Ивы. А потом долго-долго обнимать любимую, зарыться лицом в ее душистые темные волосы, вдыхать сладкий родной запах, ощущать биение сердца, биение самой жизни... двух жизней. Улыбка почти тронула мои губы, когда я подумал о том, каким бесценным даром наградила меня судьба. Но потом взгляд мой снова упал на двух спящих детей и мое собственное сердце словно покрылось ледяной коркой.

Лиан обещал Иве покровительство, лучших учителей и спокойную жизнь... Но что из этого она готова взять на самом деле? Кем она станет в доме моего отца? Еще одним магом, способным защитить Закатный Край от зла или посмешищем для придворных? Я даже свою жену не мог до конца уберечь от злых языков, а уж это несчастное дитя... куда мне спрятать ее там, чтобы ни одно едкое слово не коснулось ее ушей? Или же на самом деле ей давно нет дела то чьих-то слов?

Очередная сломанная веточка полетела в костер.

– Давай спать, Эли, – сказал я со вздохом и лег, отвернувшись лицом к лесу. – Будет день – сгинет тень. Что-нибудь придумаем.

5

Вереск ехал в одном седле со мной.

Это не было моим выбором – так решила Ива: она сразу дала понять, что из нас двоих больше предпочитает общество Лиана. Может, ей понравилось, как мой братец выворачивал перед ней свою щедрую душу, может, просто глянулся. На лицо-то он более, чем хорош (особенно теперь, когда волосы отрастил, да отъелся немного) и по годам ей намного ближе, чем взрослый зануда вроде меня. Время от времени девчонка даже пыталась изобразить для него на лице улыбку – кривоватую, но все же. На меня Ива всегда смотрела так, словно подозревала во всех грехах сразу.

Зато Вереск, наоборот, казался доверчивым котенком. Я усадил его перед собой, боясь, что этот легкий, как перышко, странный мальчик вывалится невзначай из седла. И всю дорогу до Золотой ощущал себя так, словно держу в руках хрупкий кувшин с тончайшими стенками.

В первое время я был почти уверен, что вместе с голосом мальчишка утратил и разум: он часто смотрел в пустоту, шевелил губами беззвучно, иногда улыбался чему-то, точно видел картины, доступные только его взору. Но постепенно я убедился, что Вереск прекрасно понимает речь – просто реагирует на нее не всегда. Как будто половина слов ему не слышна... И не догадаешься – которая.

И глаза...

Когда они не смотрели в иные миры, в них был виден ясный чистый разум такой глубины, что даже трудно представить. Желания же свои Вереск умел объяснить без труда. Только делал это очень редко, как будто боялся напоминать о себе и своих потребностях. Несчастный ребенок... Он безропотно сносил голод и холод, боль и усталость. И лишь в одном случае осмеливался робко дотронуться до моего рукава своей птичьей лапкой – когда испытывал потребность наведаться в кусты. Заглядывал мне в глаза с такой особенной смущенной улыбкой, которая словно говорила: «Извини, опять я тебе надоедаю... Ну, что ж поделать?»

Но на самом деле мне было вовсе не трудно отнести его за деревья и подержать, пока он сделает все свои дела.

Вовсе не трудно... Пьяный Лиан был в разы тяжелее.

Но я не представлял, как с этим справлялась маленькая худая Ива.

В первый-то вечер она сама потащила брата в сторону от стоянки. Сразу после своего страшного рассказа, ничего нам не сказав, подхватила на закорки и зашагала вглубь леса. Лиан догнал ее, конечно, тут же – испугался, что близнецы убежать хотят. Дурень... А когда понял, в чем дело смутился и предложил свою помощь. Но Ива только подбородком дернула:

«Без тебя управлюсь»

«Но ведь тяжело же!», – настаивал этот упрямец.

«Управлюсь, сказала! – Ива хлестнула его колючим взглядом и ловчей ухватила брата под коленки. – Жила я как-то без вас двенадцать лет, и дальше, небось, проживу»

«Неужто правда двенадцать? А с виду так и не дашь», – простодушно брякнул Лиан и заработал первую кривую усмешку.

«На себя посмотри! Тощий как дрын, плевком перебить можно... А я, ежели хочешь знать, уже год как могу сопляков нарожать такому как ты. Да только не стану ни в жись!»

По правде говоря, мне и самому трудно было поверить, что близнецы уже видели двенадцать зим. Выглядели они намного младше. Но что я знал о жизни за пределами дворца?.. Чем дальше, тем больше понимал, что ничего.