Книга Мятные пряники - Анастасия Енодина

Я досадливо вздохнула, потеряв единственного товарища, и хотела выйти на улицу, где так заманчиво светило солнышко, но увидела кресло-качалку, стоящее в углу и так и манившее посидеть в нём. Это отвлекло меня достаточно надолго.

По прошествии нескольких часов в комнату зашёл Доктор, причём Тимофея с ним не наблюдалось. Я насторожилась, хотя мысли о том, что Юрий мог быть убийцей, меня больше не посещали. Хотя, когда я не увидела с ним технолога, то немного напряглась: Ивар мог быть его сообщником. Теоретически.

Я ожидала от пришедшего объяснений, но он был суетлив в своих действиях, хоть лицо его продолжало оставаться непоколебимо спокойным. Может, он всё же эльф? Это у них обычно такие лица, что ни один мускул не дрогнет без весомой причины.

— Поехали. Надо забрать Ивара из тюрьмы, — спокойно сказал Юрий, шаря по полкам глазами в поисках своей сумки и не замечая моего удивлённого взгляда.

Из тюрьмы? Так обыденно сказать про столь неприятное и опасное заведение? Или здесь это слово не означает вонючую клетку, в которую запирают людей?

Когда Юрий, наконец, взглянул на меня, то всё-таки заметил, что я крайне растеряна, и потому спросил:

— Вы же вроде познакомились, я так понял?

Это и всё, что он может спросить? Не “извини, что не предупредил о его оковах”, не “слушай, тут такая история приключилась”, и вообще ничего из того, что, как я полагала, следовало бы прояснить. Но сердиться на его было невозможно. Яркие глаза посмотрели на меня пытливо, и он поторопил меня с ответом:

— Так познакомились ведь?

Я, задохнувшись от возмущения, смогла лишь утвердительно кивнуть, и Юрий, продолжая поиски, снова обратился ко мне:

— Так поедешь со мной? Надоело ж, наверно, сидеть тут.

— Поеду, пожалуй, — пробормотала я, признавая, что мне и вправду надоело сидеть в пустом доме. — А нам его отдадут? — встав с кресла, спросила я, поскольку уж больно буднично доктор сообщил о цели своей предстоящей поездки.

— Да, отдадут, — не отвлекаясь от своего дела, ответил беловолосый мужчина. — Он ведь по легенде мой подопытный. Иногда ему удаётся сбежать, и натворить чего-нибудь, и мне докладывают о его поимке. Я забираю его, и клятвенно обещаю строже его содержать, — он посмотрел на меня мельком, но сумел уловить беспокойство и поспешил успокоить: — Не расстраивайся, он редко попадается, всё реже и реже. В основном его сдают его же пассии на почве ревности, но он учится на ошибках: старается реже влюбляться, и чаще влюблять, ничего не ворует без причины, в драки и сражения не вступает — ему хватает ума и ловкости вовремя ретироваться! Так что съездим, заберём, и забудем об этом, — он улыбнулся мне такой очаровательной ободряющей улыбкой, что сомнений не оставалось: у него всё под контролем.

Я, конечно, порадовалась этому, но всё равно мне показалось это свинством. Ивар спас его однажды, а теперь явно намеревался всю жизнь сидеть на шее бедного доброго Доктора. Может, даже сам подстроил встречу с пиратами, чтобы потом заставить Юрия обеспечивать ему спокойную жизнь.

А что вампир способен влюблять в себя глупых девиц для меня не было удивительным: то, что он тот ещё сердцеед, было мне уже ясно, когда он говорил со мной. Но это ладно, это возмущения не вызывало: ветреность в личной жизни — это одно, а легкомыслие в быту — это совсем иное.

— И ты так просто об этом говоришь? — возмутилась я.

Я никогда никого не посещала в подобных заведениях с зарешёченными окнами, да и сейчас не горела желанием ехать туда. А сидеть в доме тоже уже осточертело.

— Я уже привык. Он всегда такой, — отмахнулся Юрий. — Поехали, заодно отыщем Тимофея, и вернёмся все дружно домой! — он, наконец, нашёл то, что искал, и этим оказался небольшой весьма аккуратный чемоданчик из коричневой кожи.

— Зачем же ты согласился, чтобы он жил у тебя? — поинтересовалась я, направляясь с доктором к выходу. — Ты с виду достаточно обеспечен, чтобы выделить ему домик где-нибудь на другом конце города и отвязаться от него раз и навсегда. Это же свинство, что ты вынужден вечно вытаскивать его из передряг!

Доктор добродушно улыбнулся, пропуская меня в распахнутую дверь, а затем запирая её:

— Видишь ли, Варя… Всё моё богатство — заслуга Ивара.

— Но ведь доктор — ты! — я не то напомнила, не то возмутилась таким несправедливым положением дел.

— Верно, — кивнул он, спускаясь по ступеням. — Но я слишком прост и во мне нет ни малейшей склонности к обогащению. А Ивар чует выгоду даже там, где ею и не пахнет. У него особый нюх. До того, как мы познакомились, я прозябал в такой дыре, что и вспоминать не хочется. А теперь у меня есть все материальные блага… — от него не укрылось, как я скривилась от его слов, и потому он, как бы оправдываясь, добавил: — Ты не подумай, это не вершина моих мечтаний, но значительно упрощает жизнь.

— То есть из-за упрощения жизни ты вынужден терпеть этого наглого вечно во что-то встревающего вампира? — уточнила я, не очень-то любившая таких обаятельных и самоуверенных типов, каким показался мне Ивар несмотря на всю свою приветливость.

— Не только из-за этого, — улыбнулся Юрий. — Есть такое понятие: дружба. Это когда ты терпишь кого-то со всеми его недостатками, и даже если они тебя раздражают, ты стараешься смотреть на них сквозь пальцы, иногда издеваешься, но никогда не пытаешься переделать. Тебе ведь знакомы эти чувства? — он лукаво глянул на меня.

Ну да, знакомы, и незачем так смотреть: эти чувства знакомы всем, в этом нет ничего удивительного.

— В смысле? — не поняла я, к чему он так на меня посмотрел.

— В том смысле, что с Тимофеем у вас тоже разные взгляды на жизнь, и иногда тебя так и подмывает намекнуть ему, что он скучный и смотрит на мир неправильно, но ты этого не делаешь, — я удивлённо поглядела на поигрывающего ключами Юрия, который каким-то образом верно угадал моё отношение к технологу. — Пойдём уже, — поторопил мужчина, убирая связку ключей в карман куртки.

— А что, кучер уже прибыл? — я смотрела по сторонам, но на единственной дороге, что вела к дому, никого не было.

— Нет, за Иваром я обычно езжу сам. Не бойся, Тафрак скидывает меня, как седока, но в упряжке он вполне сносен. Я оставил этого кабысдоха за поворотом, там растёт сочная трава, пойдём, Варя, — и Юрий быстрым шагом направился по уложенной спилами тропе к дороге.

* * *

Бывают люди, к котором сразу, с первого дня общения, проникаешься особым чувством. Наверно, это чувство возникает, когда интуиция говорит о зарождающейся крепкой дружбе, но разум не слушает её, поскольку дружба всегда зависит от времени и никак нельзя относить к друзьям того, кого только начал узнавать. Тем не менее, чувство это, не имеющее название, иногда посещает каждого и проявляется в некоей лёгкости в общении и отсутствии каких-либо барьеров. Вот именно такое чувство и было у меня к своим новым знакомым: я словно сто лет знала и Юрия, и Ивара. Хотя, они были разные, но общее у них было безусловно: они оба не казались мне способными на меня злиться. Возможно, такое отношение к ним у меня возникло оттого, что я ощущала себя в сказочном, практически книжном мире или во сне. Нельзя сказать, что всё происходящее мне нравилось, но пока и не было каких-либо поводов для беспокойства, так что я вела себя так, как вела бы, происходи это всё в моём родном мире.