Книга Заводная ворона - Кэтрин Фишер

– Смотри, что я нашла! – показала Серен свой трофей птице.

– Ни за что! Я сматываюсь! – И Ворон, как тень, вылетел из тёмной комнаты.

Серен выскользнула следом, заперла дверь и стала впопыхах искать глазами какой-нибудь предмет, чтобы встать на него, дотянуться до притолоки и положить туда ключ. Но в коридоре ничего не было, а шаги уже поднимались по лестнице.

– Ворон!

Ответа не было.

Заскрипев зубами, Серен бросила ключ на пол и побежала.

Она едва успела спрятаться в отгороженной портьерами нише, как в коридор свернул Дензил. Вжавшись в стену, девочка затаила дыхание. Дензил прошаркал мимо. В руке он держал лампу и осматривал все окна; его тень двигалась следом за ним по потолку.

Портьеры были пыльными, и у Серен снова зачесалось в носу. Она зажала его обеими руками и беззвучно чихнула. Когда она осмелилась выглянуть из своего укрытия, Дензил подошёл к двери детской и подёргал ручку.

Он уже собирался уходить, как вдруг остановился, свет лампы опустился ниже, и девочка поняла, что он увидел ключ и наклонился поднять его.

Серен приникла к крошечной щёлке между портьерами.

Маленький человек посмотрел на ключ и окинул острым взглядом пустой коридор. Девочка замерла, опасаясь, что её заметят.

Дензил сунул ключ в карман и двинулся назад; на этот раз он прошёл так близко, что задел рукавом портьеру, за которой пряталась юная сыщица.

Свет стал удаляться.

Дензил тихо спустился по ступеням, и наступила темнота.

Серен подождала не меньше пяти минут, пока в доме не воцарилась полная тишина, и лишь тогда решилась выйти из своего укрытия. Её свеча осталась в детской, поэтому ей пришлось на ощупь прокладывать себе путь вниз по лестнице. Наконец она коснулась гладкого деревянного шара в конце перил.

Через щели в ставнях в коридор со скрипучими половицами проникал косой лунный свет.

Серен тихо проскользнула к своей комнате, открыла дверь и юркнула внутрь. От картинной рамы сразу же отделилась тень и подлетела к ней.

Девочка, едва дыша, опустилась на пол.

– Чуть не попалась!

– Он догадался, что ты там была? – спросил Ворон.

– Он поднял с пола ключ, но внутрь не входил. – Серен видела только глаза птицы, блестящие в лунном свете. – Если войдёт, то увидит свечу и всё поймёт.

– Разумеется. И так тебе и надо. Нужно быть осторожнее.

– Думаешь, меня они тоже запрут?

Ворон презрительно усмехнулся:

– Кхе-кхе-кхе. Никого не запирали. Ведь мальчишки там не было. Ты всё сочинила. Так, – сказал он, – я совершенно выбился из сил и собираюсь с чувством выполненного долга отдохнуть. Не буди меня. – Птица взлетела на шкаф, сунула голову под крыло и умолкла.

Серен разделась и легла в кровать, но долго не могла заснуть. Снаружи в комнату заглядывала луна, а сердце девочки всё ещё бешено колотилось от испуга.

Где Томос?

Почему его комната заброшена?

И что написано в дневнике, который она аккуратно сунула под подушку?

В темноте Серен гладила его бархатистую обложку. Он, наверное, хранит так много секретов. Скорее бы его прочитать.

Девочка села в кровати и прислушалась. Снаружи раздавался тихий шелест. Серен на цыпочках подошла к окну, отодвинула край занавески и задохнулась от восторга.

На улице шёл снег!

Белые хлопья кружились в тихом танце, совсем как в снежном шаре. Словно это Серен потрясла шары и вызвала снегопад. Как по волшебству!

К утру вернулось бледное солнце, но лужайки и деревья были белыми и пушистыми. За завтраком все находились в приподнятом настроении. Дензил принёс дрова и пробормотал:

– На улице просто сказка!

На его ботинки налипла слякоть.

– Для нас только грязи больше, – поморщилась миссис Вильерс.

Серен подняла голову:

– Можно мне выйти во двор? Пожалуйста!

Немного помолчав, миссис Вильерс ответила:

– Можешь выйти на короткую прогулку.

Серен выскочила из-за стола.

– Правда?!

– Но не дальше чугунных ворот!

– Но…

Экономка пронзила девочку суровым взглядом:

– Собираешься спорить со мной?

– Нет, конечно, нет, – сказала Серен и попятилась к двери.

– И оденься потеплее.

Но Серен уже мчалась вверх по лестнице. Вбежав в свою комнату, она в восторге воскликнула:

– Я иду на улицу!

На Ворона, который нахохлившись сидел у маленького камина, это сообщение не произвело никакого впечатления.

Девочка сунула руки в пальто и схватила перчатки.

– Охраняй дневник и снежный шар. – Она вдруг остановилась, поражённая догадкой. – Погоди-ка! А если они хотят услать меня из дома, чтобы обыскать мою комнату?

Ворон сердито пробормотал:

– Нужна ты им очень!

– Ну ладно, тогда не пускай сюда никого.

Птица бросила ей испепеляющий взгляд.

Как хорошо было на свежем воздухе! Серен пробежала мимо кухни, нашла служебную дверь и вырвалась в белый серебрящийся простор с морозным воздухом и широким нежно-голубым небом. Тонкий слой снега лежал на крышах и подоконниках, покрывал, подобно кружеву, мощённый булыжником двор. Девочка начала изучать окрестности дома.

Многочисленные служебные постройки – конюшни и каретные сараи, молочни и прачечные – не использовались. Больше всего девочка хотела найти сад и наконец вошла в него через арку в старой кирпичной стене. Клумбы стояли пустые и замёрзшие, деревья голые. Но снегопад застелил всё вокруг белой пеленой; каждую травинку и сухой лист обрамляла пушистая кайма из кристаллов. Серен сняла перчатки и провела рукой по земле, пробежала по траве и с хрустом оставила следы. Ворота были открыты, словно замёрзли в таком положении, всюду пели птицы, как будто спешили начирикаться всласть, пока не закончился короткий зимний день.

Да здравствует свобода! Здесь не было ни миссис Вильерс, зорко следящей за каждым шагом девочки, ни Дензила, крадущегося по тёмной лестнице. Выйдя из дома, где царило гнетущее молчание, Серен ожила. Она до изнеможения носилась по укрытому снегом саду, потом ходила, поддерживая равновесие вытянутыми в стороны руками, по низким стенам ограды, кидала снежки в стволы деревьев, собирала мёртвые листья, каштаны и орехи, полые стебли и ягоды падуба.

Как было бы хорошо набрать такую охапку и сделать украшения к Рождеству. По стенам вился плющ, а высоко на дереве росла омела. Но в Плас-и-Фране, видимо, никто не собирался готовиться к празднику.