Книга Доктор Красавчик - Елена Сокол

Обычно не запоминаю имён пациентов на данном этапе работы: сейчас важно срочно и квалифицированно оказать помощь, главное — цифры и показатели, остальное — потом.

Надо признать, девушка героически вытерпела все положенные в таких случаях манипуляции и пролежала в кабинете ультразвуковой диагностики, сжав зубы и ни разу не пикнув. Впечатляет.

Обычно я не общаюсь с пациентами до постановки диагноза: что касается симптомов и истории болезни, они привычно лукавят, преувеличивают или просто-напросто врут, и тут лучше довериться результатам анализов, а уж их любимые причитания, стенания, вопли или угрозы — эти откровенно раздражают и отвлекают от работы, поэтому стараюсь держаться от них подальше.

— Ну, как? — Спрашиваю я у Анфисы Андреевны, которая входит в ординаторскую.

— Болеутоляющее подействовало. — Отчитывается она. — Пусть и не до конца отпустило, но терпеть уже легче. Крепкая девка, справится. — Усмехается женщина.

Я позволяю себе легкую улыбку. Старшая сестра так редко кого-то хвалит, что я понимаю: эта пациентка ей точно приглянулась. Интересно почему.

— Родственникам сообщила? — Интересуюсь я.

Мне почему-то вдруг становится интересно, ожидает ли кто-то эту пациентку в приёмном.

— Подружка с ней была. — Анфиса Андреевна наливает себе воды. — Передала ей вещи и телефон, теперь больная на связи и сама сообщит всем, кому нужно.

— Хорошо. — У меня не получается удержаться, я быстро пробегаю глазами по данным анкеты, заполненной при поступлении со слов пациентки и из её документов. Год рождения, месяц, день, адрес, прочее. Не знаю почему, но мне хочется узнать больше, чем эти сухие строки, совершенно никак не характеризующие больную. — Главное, на данный момент мы исключили кровотечение и инфекции, пусть отдыхает.

— Ты что же, — женщина замирает, так и не донеся стакан с водой до рта, — даже не зайдёшь к ней? Не сообщишь?

— Ах, да. — Киваю я. И мысль о том, что нужно будет снова увидеть Кукушкину, вызывает во мне какой-то странный, необъяснимый трепет. — Конечно.

— Сходи, сходи, а то извелась вся.

В ночном коридоре клиники тихо.

Шумят приборы, всевозможные аппараты, а звуки шагов по каменному полу разносятся дрожащим, тихим эхом по стенам.

Я стараюсь ступать осторожно, чтобы не разбудить никого из больных. Поправляю маску, расправляю затёкшие плечи, но каждый шаг по-прежнему даётся с трудом. Смутное волнение сковывает пальцы, нервно закручивающие карту пациентки в трубочку.

Мне жутко не по себе, но, очевидно, это просто усталость.

Я топчусь пару секунд у палаты этой Кукушкиной, а затем замираю, услышав её тоненький, взволнованный голосок.

— Он всё какими-то ребусами разговаривает, Кать, да и то не со мной — с другими медиками. А на меня даже не взглянул ни разу. И если бы я хоть что-то понимала, по их, по-докторски, то ладно, а так — что мне их загадки? СКФ какие-то, клиренсы, кретины и уровень урины? Звучит как бабкино заклинание! Он ещё так тихо бормочет себе под нос — видимо, чтобы не пугать меня. Может, мне того — жить-то осталось пару дней, а они мне даже не сообщают!

Я сразу вспоминаю свои слова, брошенные по ходу дела коллегам: «СКФ, клиренс креатинина, уровень уриновой кислоты и кальция», и на лицо пробирается нечаянная улыбка. Бабкино заклинание, значит.

И почему-то на душе становится легче от того, что Кукушкина больше не корчится от боли и не стонет в голос.

— Больно, конечно, Кать. — Подтверждает мои мысли пациентка. — Но на стену не лезу. Сжимаю челюсти и терплю. Не знаю, сколько ещё так придётся.

Пока подруга не насоветовала ей позвонить с жалобой в министерство, я спешу прервать разговор: осторожно стучу в дверь.

— Ой, подожди. — Говорит Кукушкина. А когда появляюсь в двери, спешно добавляет: — Перезвоню.

— Вижу, вам немного лучше. — Констатирую я.

Девушка вся подбирается, нервно поправляет ворот ночной рубашки, комкает пальцами ткань пододеяльника. На её лбу всё ещё видны капли пота, а это значит, что, даже если болеутоляющие помогают, то не в той мере, в какой хотелось бы.

— Спасибо, — её бледное лицо трогает испуганная улыбка.

Большие, зелёные глаза распахиваются, ресницы начинают мелко дрожать. Она явно ждёт от меня ответов на свои вопросы.

— Меня зовут Вадим Георгиевич. — Представляюсь я, стараясь не выдать накатывающего волнения. Инстинктивно нахмуриваю брови и выпрямляю спину. — Я… буду лечить вас.

Мне хочется ущипнуть себя, потому что, сколько бы я не старался, у меня не получается вспомнить, что обычно я говорю пациентам в таких случаях. «Я буду лечить вас» — это явно что-то новенькое.

— Так вы скажете, что со мной? — Спрашивает девушка после затянувшейся на несколько секунд паузы.

Её тонкие, изящные пальцы ложатся на её шею. Она лихорадочно трёт кожу, и та моментально краснеет, а у меня в голове рождается немыслимая вереница мыслей о том, как эти пальчики могли бы касаться моей кожи. Пытаясь сохранить самообладание, я откашливаюсь и нахмуриваюсь ещё сильнее.

— По данным ультразвукового исследования, — сообщаю я и неловко взмахиваю рукой с зажатой в ней историей болезни, а затем, стараясь оставаться серьёзным, перевожу взгляд на стену. От растущего чувства неловкости, совершенно мне несвойственного, желудок буквально закручивается в узел. — С плодом всё в порядке.

— Это хорошо, — выдыхает пациентка, — только я ненавижу, когда так говорят.

— Как? — Я вынужден снова посмотреть на неё.

По спине пробегают мурашки.

— Не люблю, когда ребёнка называют плодом.

Я застываю с открытым ртом.

Мне хочется возразить, почему плод принято именовать плодом, но я этого не делаю. У неё такой оскорблённый, измученный и обиженный вид, что мне не хочется делать ещё хуже.

— Хорошо. — Отвечает за меня мой рот.

И девушка будто бы успокаивается. Её прозрачные светлые глаза, точно воды уснувшего океана, на секунду успокаиваются, а затем в них всколыхивается новая, тревожная буря.

— А что тогда не в порядке? — Спрашивает она.

— Мы обнаружили камень в вашей почке.

— О… — Лицо девушки вытягивается понимающе и удивлённо одновременно. — Это опасно? Почему так случилось? Что теперь делать? Его можно извлечь?

Вопросы летят на меня, точно из пулемёта.

— Пока ситуация под контролем. — Спешу успокоить её я. — Факторов образования камней много: от неправильного питания и плохой воды до врождённых аномалий и низкой физической активности. Мы ещё поговорим об этом подробно, а пока вам нужно отдыхать, много пить, ходить в туалет и надеяться, что камень выйдет сам, без оперативного вмешательства.