Книга Доктор Красавчик - Елена Сокол
- Жанр: Книги / Романы
- Автор: Елена Сокол
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алиса
— Вы беременны. — Говорит пожилой доктор.
И мой мир кружится.
— Точно? — Спрашиваю я, ощущая, как дыхание застревает в горле.
— Подтвердим, когда придут результаты анализов. — Врач берёт паузу и оглядывает меня настороженным взглядом. Видимо, пытается понять, обрадовала меня эта новость, или нет. — Но уже по данным осмотра и состоянию матки можно заключить, что вы на пятой-шестой неделе беременности. — Он вежливо улыбается. — Поздравляю.
Снимает перчатки и удаляется к раковине, чтобы вымыть руки. Затем садится за стол, поправляет очки и склоняется над бумагами, чтобы ещё раз пересмотреть данные моего опроса.
— Можете одеваться. — Доносится до меня его голос.
— А… ага… — Бормочу я, опуская вниз ноги и неловко скатываясь с кресла.
Натягиваю бельё, чулки, юбку, а затем вдруг застываю, глядя в окно. Вслед за тёплыми осенними лучами, скользнувшими по моему лицу, на моих губах расцветает улыбка.
«У меня будет малыш».
«Так неожиданно и так…чудесно!»
Даже увидев заветные две полоски на тесте, я до конца не понимала, что происходит. Тогда я ощущала лишь страх, панику и растерянность, а теперь… теперь у меня в груди словно распускается дивный цветок — так тепло и радостно в душе, что хочется смеяться и петь.
А ещё хочется поделиться этой радостью со всем миром. Но для начала — нужно сообщить Никите.
Обрадуется ли он?
На секунду я пугаюсь, но тут же отметаю от себя нехорошие мысли. Конечно обрадуется! Мы уже год вместе. Я живу в его квартире, мы проводим всё свободное время вместе, мы понимаем друг друга с полуслова. И если бы не особенности его работы, то давно заявили бы во всеуслышание о нашей любви.
— Алиса Александровна?
— Да? — Я поднимаю взгляд на врача.
Мужчина окидывает меня внимательным взглядом из-под толстых линз очков. Кажется, то, что он видит на моём лице, заставляет его успокоиться. Теперь его губ слегка касается полуулыбка.
— Присядьте, пожалуйста, выпишу вам направления и рецепты.
— Конечно. — Киваю я.
И пока делаю несколько неуверенных шагов до его стола, несмело касаюсь ладонью своего плоского живота. Я ещё ничего не чувствую, но уже люблю этого маленького человечка. Эти чувства ещё такие воздушные, неясные — ведь как можно любить того, кого ты ещё никогда не видел? Но я определённо это ощущаю.
— А УЗИ, доктор? — Он поворачивается ко мне, и я смущённо поднимаю руку и чешу за ухом. — Наверное, нужно сделать его, чтобы убедиться, что… он в порядке?
У меня нет опыта в таких делах, а почитать в Интернете я ещё не успела, потому и стараюсь задать сразу все интересующие вопросы.
— Для первого скрининга ещё рановато. — Понимающе улыбается он. — Раннюю диагностику мы проводим по показаниям. Или вас что-то беспокоит?
— Нет. — Радостно мотаю головой я.
У меня крылья за спиной растут — вот единственное, о чём мне приходится беспокоиться сейчас.
После приёма я выхожу из женской консультации и чуть ли не вприпрыжку иду к стоянке. Сажусь в свой старый Шевроле, (который так ненавидит Никита, называя «дешманским»), открываю окна и завожу мотор.
Прежде, чем тронуть автомобиль с места, я всё-таки достаю телефон и набираю номер любимого мужчины. «Нет, не буду говорить о таком по телефону. Просто намекну, что, когда он через два дня вернётся со съёмок, его будут ждать романтический ужин и… кое-какой сюрприз».
У меня живот сводит от волнения и нетерпения, но ожидание привычно выливается в минуты.
Я набираю снова и снова, но Никита так и не отвечает. Что ж, это вполне нормально: в таком плотном графике съёмок у него часто нет времени, чтобы поесть, куда уж тут до болтовни по телефону.
— Перезвони, как освободишься. — Наговариваю я на автоответчик. — Люблю!
А затем, вздохнув, выезжаю со стоянки и вывожу машину на оживлённое шоссе. Набираю номер подруги и вставляю в ухо гарнитуру.
— Алё, Катюш! — Восклицаю я, едва на том конце слышится её голос. — Ты сейчас упадёшь! У меня та-а-акие новости!
— Алиса, подожди. — Говорит она.
Этот унылый тон сбивает с меня всё желание делиться радостью.
— Ка-а-ать! — Протестую я.
Нет, никто и ничто не испортит мне этот чудесный день.
— Алиса, тебе нужно срочно быть в офисе.
— Да знаю я! Я не опоздала, я это… отпросилась сегодня. — Объясняю я этой ворчунье. — Успеваю же к летучке, ну? Ты чего такая хмурая, не с той ноги встала? Я к тебе со всей душой, а ты!
— Да помолчи ты, Кукушкина! — Строго бросает подруга, а затем понижает тон до шёпота. — Тебе нужно срочно быть в редакции, поняла? Дело касается твоего Никиты!
— Что? В смысле?
— Просто приезжай.
Я выворачиваю руль и ударяю по газам.
Когда врываюсь в здание журнала, все сотрудники уже рассаживаются за широким столом в конференц-зале. Сквозь прозрачное стекло я замечаю, что Барракуды ещё нет, поэтому на ходу сдираю с себя плащ, швыряю на кресло, хватаю со стола планшет и, рискуя сломать каблуки, несусь к остальным.
К тому моменту, когда шеф-редакторша оглашает тишину пустого коридора цокотом своих каблучков, заставив сотрудников замереть от благоговения и страха, я уже сижу на своём месте в конференц-зале и торопливо приглаживаю волосы.
А когда она входит в помещение, никто уже, кажется, и не дышит, чтобы не вызывать её раздражения. Все мы знаем, что один недовольный взгляд Барракуды способен лишить рассудка, а один её окрик в два счёта доводит до сердечного приступа даже самых тренированных и стойких.
— Доброе утро, коллеги! — Стуча каблучками новеньких бежевых Jimmy Choo, она добирается до кожаного кресла во главе стола.
Мужчины затравленно смотрят ей вслед, а женщины взволнованно опускают взгляды. Я часто-часто моргаю, отгоняя от себя видения о том, как её острые шпильки вонзаются в моё горло за не вовремя сданный материал.
— Опять не в духе, — шепчет Катька, незаметно смахивая капельку пота со лба.
Мы все напряженны и ждём грома и молний.
Но нет — сегодня Барракуда на удивление в хорошем настроении. Она начинает летучку не с криков и даже не с брезгливых принюхиваний к поданному ей кофе: шефиня бросает на стол свернутый рулон. Тот ударяется о поверхность стола, резко раскатывается, и мы все видим, что это утренний выпуск газеты.
— Кукушкина! — Громыхает её голос.
