Книга Дзен московского олигарха - Евгения Кретова

– Эй, Зульфия Сулеймановна! – Глеб приоткрыл окно автомобиля, крикнул, давясь от смеха. – Ты платочек свой забыла, диванный аналитик восьмидесятого уровня!

Он высунул руку из салона, помахал черной банданой девушки. Та резко остановилась на крыльце, воинственно выставила указательный палец, будто желая пристрелить его им.

– Не смейте меня называть по-всякому! Я уже начинаю думать, что ваших мозгов не хватает, чтобы запомнить простое русское имя! – вырвала из его рук платок.

– Да куда мне, тупому охраннику, – он лукаво прищурился.

Варваре стало жарко под его взглядом. Она попятилась, зацепилась подошвой за край ступеньки, чуть не упала, но успела схватиться за перила. Джип неторопливо двинулся с места, и девушка едва не потеряла дар речи, когда безопасник поднес два пальца к глазам и ткнул в сторону девушки указательным.

«Я слежу за тобой!» – прочитала Варвара жест.

Стоп-сигналы мигнули красным: автомобиль Фадеева притормозил у крыльца главного дома.

* * *

Она влетела в комнату и захлопнула за собой дверь с такой силой, что на прикроватной тумбочке жалобно звякнул абажур в японском стиле, подпрыгнул и накренился. Варвара строго посмотрела на него, бросила бандану на кровать.

– Гад! – прошипела она, придумывая проклятия на голову заносчивого охранника. – Идиот!

Она бессильно металась по комнате, вздыхала. Данька, тоже хорош. Ведь даже не попробовал ее отбить от этого нахала. Поплелся на остановку, будто она ему никто. Под сердцем клокотало, выплескиваясь.

В дверь тихо постучали:

– Варь, ты дома? – мама приоткрыла дверь, заглянула внутрь.

Девушка шумно выдохнула, постаралась прийти в себя: еще не хватало материнских расспросов.

– Да, мам. Входи.

Ольга Петровна проскользнула в приоткрытую дверь, замерла на входе.

– Ты сегодня взъерошенная, – улыбнулась, любовно разглядывая дочь.

Та только отмахнулась, плюхнулась на кровать. Отвернулась к окну.

– Не обращай внимание. Все норм, – пропыхтела.

Ольга Петровна присела рядом, положила горячую ладонь на голое колено дочери.

– Варь. Ты чего ерошишься? Все так плохо? Неуютно тебе здесь? – голос был ласковым, обволакивающе родным. Вот таким голосом мать могла выведать у нее все тайны. Даже самые-самые заветные.

Запрещенный прием.

Девушка нервно повела плечом, все еще переживая недавнюю стычку с Фадеевым. Жаловаться матери выглядело слишком по-детски, да, собственно, о чем говорить? Что безопасник будущего отчима над ней подтрунивает, называя то «Марфой Васильевной», то «Зульфией Сулеймановной»? Что испортил свидание? А поездка с Данькой в кино – это вообще свидание было? И еще жаловаться – это же признаться, что она сиганула через забор, в обход стационарного поста охраны, наплевав на предупреждение Толмачева и Фадеева.

И для чего сиганула? Чтобы сходить с кино с парнем, который сдал ее Фадееву по первому требованию. От упоминания о понуро плетущейся к остановке спине, под сердцем заклокотало сильнее. Варвара шумно вздохнула.

Получалось, что оставалось только молчать, захлебываясь собственной желчью.

Мама поняла ее молчание. Погладила по спине:

– Глупая ты у меня еще, – необидно прошептала. И у Варвары сразу опустились плечи, будто с них сняли стотонную усталость.

– Ну и ладно, – пробурчала девушка. В руках она скручивала вырванную у Фадеева бандану, вертела ее в руках, разглядывая смятых паучков и плохо пропечатанную паутину.

Ольга Петровна понимающе вздохнула:

– И ладно. На то молодость и дана, чтобы быть кипучей, активной, жизнеутверждающей. Так Шолохов говорил, – примирительно похлопало дочь по спине. – Но Гриша просит, чтобы ты была осторожнее. У них там, правда, серьезно, – он помолчала, закусив губу. – Знаешь, мне тоже это все ново. Я даже не уверена, что хочу и дальше вот так жить – постоянно под охраной. Вокруг лес и каменный забор. И знать, что за тобой тенью кто-то следует. Пусть и не для того, чтобы обидеть, а скорее даже наоборот, но все равно… Мне нравилось просто выйти на улицу и отправиться по магазинам. И простоять у прилавка с чаем столько времени, сколько хочется. Пока не прочитаешь все этикетки. Или в книжном…

– Боюсь, это уже в прошлом. И тебе придется смириться с этим, если ты выйдешь за Толмачева, – злость в сердце Варвары медленно густела, превращаясь в густое, кисловатое желе. В груди остывало, покрываясь тонкой болезненной корочкой.

Мама вздохнула:

– Может и так. Но я тебе очень благодарна, что ты проходишь через все это вместе со мной, – поцеловала в висок. – Давай, завтра днем в парке погуляем? Тут, сотрудники говорят, есть розовая аллея…

– В смысле цвета – розовая? – Не поняла Варвара и поморщилась.

Мать засмеялась, легонько щелкнула ее по носу:

– Розовая – это с розами, балда ты моя. Хочу посмотреть, дотягивается ли до туда вай фай: может, исполнится моя буржуйская мечта писать планы уроков в беседке в тени благоухающих роз. Как считаешь?

Варвара прильнула к матери, обняла, как в детстве, повиснув всем весом на шее, звонко чмокнула в щеку:

– Не уходи. Хочешь, я тебе покажу журнал – там наконец-то мою статью опубликовали!

Мать всплеснула руками:

– И молчишь!

Варвара подхватилась. Бросилась к столу, но вспомнила, что нужный номер как раз листала на балконе, когда пришло сообщение с жалобой на «похищение» от Даньки. Выбежала на балкон: джип Фадеева еще стоял у крыльца основного дома. Глеб переговаривался с двумя мужчинами, набирал по сотовому. В его фигуре, повороте широких плеч, было что-то, что заставило ее остановиться и прислушаться.

До нее долетали только обрывки фраз:

– А ты почему не проконтролировал? – повысил голос. – Когда был?..

Варвара замерла, затаив дыхание. Ветер относил его слова в сторону парка, девушке доставался только тягуче-тревожные интонации мужчины, его напряженная спина. Он дотронулся до локтя одного из мужчин рядом с ним, бросил отрывисто:

– Забирай Юркова, выдвигайся по маршруту. Три минуты, – скомандовал так, что даже ей, хоть она была и зла на него, захотелось подпрыгнуть и побежать исполнять поручение.

Что-то произошло.

– Варь, ну ты что? – Ольга Петровна вышла на балкон следом и тоже замерла, вытянулась как стрела, жадно вглядываясь в происходящее внизу.

Они наблюдали, как мужчина стремительно направился к стоянке, на ходу связываясь с кем-то еще по рации. На дальней аллее показались двое охранников, патрулировавших периметр, они стремительно приближались к Фадееву. Девушка еще не знала их по именам, по легко отличала по военной выправке, настороженной неторопливости, а их цепкий, обманчиво рассеянный взгляд то и дело чувствовался между лопатками.