Книга Прыжок - Александр Сахаров

Усмехнувшись, охотник замолчал.

– Имперский карательный корпус потерял в том рейде более пятисот воинов. А когда мы спустились с гор, корпус не расформировали, наоборот, подняли численность до двух тысяч и специальным указом императора отправили на переобучение. Многие беженцы не пожелали возвращаться к мирной жизни, а продолжили службу. Им некуда и не к кому было возвращаться. Империей тогда правил Грегори Третий Септим, отец нынешнего хлюпика. Грегори очень понравилось оригинальное решение проблемы под названием «тарки». Император быстро смекнул, что если поднатаскать вкусивших крови солдат, то есть обучить воевать в лесах, болотах и горах, то это будет незаменимый инструмент для борьбы с разбойниками, мятежниками и прочими отщепенцами, попрятавшимися по норам от законной власти. В корпус стянули ветеранов, нашлось даже несколько знатоков по пещерам и подземельям, и началась муштра. Меня, как опытного и отлично проявившего себя воина, повысили до сотника. Через два месяца нас кинули на уничтожение крупной банды разбойников. Каратели, так нас прозвали в народе, успешно выполнили задание, с которым не могла сладить регулярная армия. Почти сотня захваченных грабителей была повешена вдоль северного тракта, на котором они прежде обворовывали мирных торговцев. Корпус постоянно был при деле – либо на учениях, либо на прочесывании подозрительных территорий, либо на западной границе империи, где располагаются леса, населенные эльфами. За несколько лет корпус полностью извел всех разбойников, а те, кто остался, поспешили покинуть пределы империи. В карателях я прослужил пять лет и дослужился до полутысячника. Во время подавления восстания, поднятого бароном Гонтом, был отмечен императором Грегори Третьим и переведен в гвардию сотником. В гвардии я прослужил два года. А когда Грегори умер, на престол взошел Верон Септим. При дворе начались интриги, и мне пришлось переселиться в королевство Кронг. Став императором, этот шут приблизил к себе всякую шваль, старую знать, не раз помогавшую Грегори, ни во что не ставил, из-за чего несколько баронов подняли восстание. При его подавлении Имперский карательный корпус был полностью уничтожен. Я потом слышал, что две тысячи карателей перемололи более трех тысяч баронских дружин, прежде чем их перебили. Регулярные имперские части стояли в нескольких часах хода от места битвы и ничего не предприняли, потому что император соизволил пообедать. А когда карателей уничтожили, регулярным частям осталось только добить уцелевших после бойни мятежников. Верон Септим не стал восстанавливать корпус. И во всеуслышание заявил, что его давно было пора расформировать, так как порочил империю. На военную службу я больше ни ногой, тем более к этому ублюдку, которого его мамаша наверняка нагуляла на стороне, уж больно он на Септимов не похож.

Даго сплюнул и презрительно скривился.

Теперь мне стало понятно, почему Тангар возненавидел нынешнего императора. И я узнал, что же это за Имперский карательный корпус. Хотя какая мне польза от этой информации, корпуса-то нет? Никакой. Но пара мыслей появилась. Если в нем все воины были такими же, как Даго, то это действительно была палочка-выручалочка для императора Грегори Третьего. В своих историях Тангар обронил несколько фраз о гномах и эльфах, и я решил разузнать и об этом.

– Даго, ты упоминал о гномах и эльфах. У вас что, есть эти расы?

– Есть, и не только они. Но об этом поговорим завтра. Ложись спать, завтра у тебя снова трудный день. Начнем изучать рукопашный бой, – ответил охотник и поворошил костер.

Когда я ложился спать, Тангар все еще сидел у огня. Кто знает, о чем он думал? Может быть, о своих товарищах из Имперского карательного корпуса, погибших по прихоти Верона, может, о своих родителях, не дождавшихся непутевого сына, а может, о семье. Рассказанная им история открыла передо мной жестокую сторону жизни в этом мире. И если в первый день я слабо представлял себе его реалии, теперь мне стало понятно: для того чтобы здесь выжить, надо уметь постоять за себя и близких людей. И я дал себе зарок, что буду учиться воинскому делу еще лучше. Вспомнились отец, мать, сестра и брат. Как они там без меня? В груди защемило, и я попытался не думать о доме и родных, но из этого мало что вышло. Но наконец усталость взяла свое, и я не заметил, как заснул.

В отличие от предыдущих ночей, в эту мне не снились всякие ужасы, а, наоборот, привиделся наш дом, двор и квартира, на улице светило солнце, а мы всей семьей сидели на кухне и обедали. Вдруг кто-то меня тронул за плечо и сказал:

– Проснись, Артем!

Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Даго и серый пещерный свод. За пределами нашего убежища только начало светать, и в пещере царил полумрак.

– Просыпайся, Артем! – повторил Тангар и, убедившись, что я окончательно проснулся, отошел к костру, на котором что-то варилось.

«И когда он все успевает?» – подумал я, застегивая ремень с саблей и ножами и выходя из пещеры.

Совершив утренний моцион, мокрый и взбодренный холодной водой, я вернулся. То ли из-за того, что ночью мне не снились кошмары и я смог полноценно выспаться, то ли из-за того, что начал втягиваться в тренировки, но сегодня мое самочувствие было заметно лучше предыдущих двух дней. Присев на бревно у костра, я достал свою «фирменную» ложку и приступил к завтраку. Тангар ел молча и был необычно хмур. Приглядевшись к нему, я заметил мешки под глазами и серый цвет лица. Он или не спал вообще, или спал всего несколько часов. Судя по всему, ему аукнулся вчерашний рассказ. Что ж, его можно понять: человек, рассказывая, что с ним случилось когда-то, в той или иной степени заново переживает события. Знал бы, что так будет, не приставал бы. А то расскажи да расскажи… Ну, ладно.

Позавтракав, Тангар впервые за все утро улыбнулся и, показав на учебные мечи, произнес:

– Ну, пока еще не великий воин Артем, продолжим обучение.

– Ты же говорил, что начнем учить рукопашный бой, – удивился я.

– Обязательно начнем. Но позже, а пока ты покажешь мне все, что я объяснял тебе вчера и позавчера, после чего проведем учебный поединок, но жестче, чем раньше. Лучше я сам наставлю тебе несколько шишек, чем какой-нибудь разбойник или орк зарубит тебя только потому, что ты не умеешь фехтовать в полную силу. Бери мечи, и пойдем.

Даго сказал как отрезал и, поднявшись, вышел на площадку, где мы проводили тренировки с мечами. И следующие два часа я показывал все, что запомнил из уроков охотника. Замечания следовали одно за другим.

– Плечи выпрями и, парируя, не рассчитывай только на силу, а принимая на основание клинка удар, уводи его к острию. Меч неправильно держишь. Где твой хват? Не делай такой широкий замах, из этого положения проще уколоть в лицо или горло и вернуться в защитную позицию.

Заметив, что я уже упарился, Даго прервал тренировку взмахом руки и начал рассказывать и показывать (на мне), как и в какую часть тела противника лучше ударить и что за этим последует:

– Смотри, Артем. Так наносится удар в глотку. Если колющий удар, то надо бить чуть ниже кадыка, смерть почти мгновенная. То же самое, если рассечь яремную вену. Если нанести удар с плеча по шее и перерубить гортань или боковую артерию, смерть наступит в течение нескольких секунд. Теперь удар в живот. Если противник в броне, лучше бей в открытые участки тела. Ну а если на нем нет защиты, то применяй рубящий или режущий удар, колющий не вызовет мгновенную смерть. Однако если наносишь его, то проверни клинок в ране. Когда противник будет ловить свои кишки, ему будет не до фехтования. Теперь удар в сердце. Это смертельный удар. Но сердце хорошо предохраняется грудной клеткой и, как правило, хоть плохонькой, но броней. Так что удар должен быть сильным и точным. Лучше всего прямой колющий, а если рука поднята, то под мышку. Удар по плечу, лучше всего рубящий, если рассечь артерию, находящуюся над внутренней частью локтя, то смерть наступит через несколько минут. Удар под ключицу желательно колющий, он тоже смертелен, там находится артерия. И удары по конечностям могут быть смертельными, и для этого необязательно отрубать эту самую конечность, достаточно знать, где артерии, и порезать их. Если нога, то лучше нанести удар в бедро или резануть с внутренней стороны. Рубящим ударом по запястью можно рассечь артерию, находящуюся неглубоко. И если не перевязать человека в течение минуты, то он просто истечет кровью. Я рассказываю это не только для того, чтобы ты знал, куда ударить и как. Но и для того, чтобы ты сам не подставлял под удары врага уязвимые части тела. Если тебя ранили и началось сильное кровотечение, можно пойти на размен. Подставляешься под несмертельный удар и, когда противник, торжествуя, наносит удар, ссекаешь его на встречном движении. Но это в самом крайнем случае, если сильное кровотечение, смерть близка и ты понимаешь, что у тебя остались минуты. Понял?