Книга Знаменатель - Оксана Алексеева

– Штефан! Зачем ты вообще ему это говорил?

Но уже по выражению его лица стало понятно, что я ровным счетом ничего не добьюсь – парень не скрывал иронии:

– Просто так. Игра такая. Мне сложно сходиться с людьми. Вот и решил примерить на себя роль безумца. Заодно и узнать, таков ли Даниил Романов, каким пытается казаться.

– Но это… глупо, – понимая, что он откровенно врет, я была вынуждена сделать хоть какое-то замечание.

– Глупо. И что?

Разговор зашел в тупик. Штефан сам надел маску сумасшедшего, искренне в этом признался и теперь будет упираться до последнего. А может, все так и было? Изобразить из себя идиота с таинственными мотивами – это тоже способ привлечения внимания. Способ нелогичный, но я давно привыкла к тому, что большинство людей решения принимают не мозгом, а каким-то иным местом, которое у меня, наверное, отсутствует. И в этой ситуации выходило, что единственной безумной оставалась только я! Но тут же на помощь пришел другой аргумент:

– Допустим. Но вчера, во время драки, я позвала тебя «Чон Со» – и ты услышал!

– Что я мог услышать в той мешанине? Я заметил, что вы подошли – испугался, разозлился… Это же какими дурами надо быть, чтобы лезть в драку? А что такое «Чон Со»?

Вот это уже звучало разумно. Он и в самом деле физически не мог уловить мой почти неразличимый шепот. Кажется, тут именно я в панике наделала нелогичных выводов.

– Допустим. А день рождения… ты ведь действительно родился со мной в один день! И потом буквально с первой секунды пытался со мной сблизиться! Разве нет?

Он покачал головой и усмехнулся:

– Когда подавал документы в деканате, твое личное дело лежало сверху. Заметил, что указана моя дата рождения, это довольно забавно, можно принять за хороший знак. И тогда же решил, что если с кем и найду общий язык, то в первую очередь попытаюсь с тобой. Гороскоп там, все дела… Ты веришь в гороскоп?

– Нет… – ответила я, но при этом думала совсем о другом.

– А вот Ксюша верит. Ты б ее послушала!

Он говорил еще какую-то ахинею, но теперь я даже не пыталась отвечать. Если отринуть все субъективное – а в этом я была асом, – то все складывалось именно так. Штефан был странным, даже подозрительно странным, но самым нелогичным его поступкам находилось сносное объяснение. По крайней мере, точно лучше, чем придумала себе я. Настоящие дикости: сны о Лии, Чон Со, мой безупречный французский на экзамене и спасение от насильников, – были исключительно моими! Штефан со своими причудами неплохо вписывался в водоворот безумств, и я начала додумывать несуществующие связи. Ну и каково это, Викуль, чувствовать себя главной сумасшедшей на районе? Теперь ты немного разочарована, что осталась без компании? Идиотка. Радуйся, что своим убогим умишком додумалась Даньку не впутывать – он бы нахохотался вдоволь.

Нет никакой Системы, никаких Осознаний или Логик. Нет никаких Знаменателей, а Джеймс Уатт изобрел паровой двигатель только потому, что был гениальным инженером и трудягой. Я самый обычный человек, не выходящий за рамки возможностей обычного человека. Как обидно привыкать к этой мысли. Снова.

– А балку… – я уже говорила с сама с собой. – Зачем ты пытался меня убить?

– Я не пытался! – он даже встал, чтобы подчеркнуть серьезность своих слов. – Конечно, ты вправе не верить, Вика, но включай уже свой отлаженный разум! Тогда мы с тобой говорили, ты пошла наверх, а я – в другую дверь. Чтобы подобраться к тросу, я должен был идти следом или успеть оббежать весь актовый зал за две секунды!

Точно, я обернулась и не увидела Штефана в зале, а это значит, он не врет. Можно ли физически успеть добраться до другой стороны и вбежать в операторскую будку за такое время? Вряд ли. А вот на всех остальных я в тот момент внимания не обратила. Он, главнейший мой подозреваемый, имел самое прочное алиби из всех, кто там был!

– Тогда… кто?

Он тоже задумался.

– У меня был один вариант, но он бы тебе не понравился. – Я сразу поняла, что Штефан имеет в виду Даньку, в тот раз он уже говорил нечто подобное. – Но поскольку он всё тебе рассказал… получается, у него нет мотива…

– А какая связь между его рассказом о твоём бреде и мотивом меня убить?

Штефан пожал плечами и прошел обратно в гостиную. Да нет, его оговорки совершенно точно содержали странности! Или мне просто подсознательно очень не хотелось оставаться странной в одиночестве.

– Штефан, подожди, – осталось выяснить последний момент. – Тебе на самом деле нравится Ольга?

Он замер вполоборота.

– Конечно. Но ты спросила так, словно она не может нравиться.

И правда, с чего я это взяла? Невысокая миловидная блондинка с замечательным характером. И мутным прошлым. Но людей без недостатков не существует. А я уже придумала невесть что.

А утром я смотрела на беззаботную и счастливую Ольгу, когда мы вчетвером за столом пили кофе, и ловила себя на мысли, что совсем немного ревную. Без злости, пошлых шуток и зависти, как это было у Ксюши, ограничиваясь одной только мыслью, что всё происходящее неправильно. Наверное, гороскопы не врут – и я чувствую какую-то общность с человеком, родившимся со мной в один день. Но при этом достаточно умна, чтобы понимать: эта общность отнюдь не повод требовать, чтобы в данный момент Штефан вот так обнимал меня, а не ее. И при этом я все равно продолжала считать, что Ольге с ним очень не повезло. Вот такие парадоксы.

Психика у меня организована таким образом, что я способна подстроиться под любые обстоятельства – лишь бы было время для осмысления. Мой мозг умело отметал все аргументы, если они не вписывались в общую логическую цепочку. Все субъективное в анализ не включалось. На том и держимся. И благодаря тому я так умело скрывала от окружающих собственное сумасшествие и справлялась с возникающими проблемами. Все, что не поддается логике, искажает объективность восприятия, поэтому должно быть исключено. Но если нелогичных выводов становится слишком много, пора пересмотреть объективность. И этот печальный факт не позволил мне полностью позабыть свои сомнения.

И так как попытка понять происходящее через Штефана с треском провалилась, я решила сосредоточиться на других персонажах истории. Тут кстати вспомнился повышенный интерес Штефана к Данькиной биографии. Казалось бы, все это я уже многократно слышала, но почему бы не проанализировать первый вопрос, раз остальные пока недоступны? И уже через несколько часов странностей в моем арсенале заметно прибавилось.

Вот кто в здравом уме начал бы проверять данные, которые не подлежат сомнению? Допустим, знакомый говорит, что приехал из такого-то города, или рассказывает о других событиях своего прошлого – ты принимаешь это как факт. Если бы не Штефан со своим интересом и необходимость занять хоть чем-то мозги, то я бы и не стала искать. А когда начала – удивилась. Отец Даньки, по его рассказам, был успешным бизнесменом: владел текстильной фабрикой и парой крупных магазинов. Мама – домохозяйка. Насколько я поняла, при доходах мужа она могла себе позволить круглосуточно делать маникюр и предаваться пустой болтовне. А уж когда единственный сын решил поступать в столичный институт, родители тут же купили ему квартиру в центре, очень недешевый автомобиль, да и расходы его не ограничивали. Я была тому свидетелем: хоть Данька никогда показательно не шиковал, но его благосостояние моментально становилось очевидно любому выходцу из семьи со средним доходом.