Книга Станцуй со мной танго - Татьяна Абалова

Скворцов, все еще чувствуя себя разбитым, вызвал служебную машину.

Приехал начальник охраны — невысокий широкоплечий мужчина с сильными залысинами и внимательными глазами.

Сдержанно поздоровался.

— Петр Иванович, это вы вчера привезли меня домой?

— Да, Марк вызвал.

— Вы видели девушку, которая была со мной? В красном платье.

Короткий взгляд в зеркало заднего вида.

— Леонид Сергеевич, вы были одни. Если не считать гардеробщицы. Коричневое платье, пуховый платок, обрезанные валенки.

— Марк тоже говорит, что никакой женщины не было, — скорее себе, чем водителю, сказал Скворцов. — Ну не приснилась же?

— Могла. Когда я вас из подсобки забирал, вы спали. Пришлось на спине тащить.

Скворцов оторопело посмотрел на Петра Ивановича.

— Сильны! Во мне девяносто килограмм.

— Служба, — коротко ответил тот.

Леонид отвернулся к окну. Водитель, решив, что босс злится из-за того, что его тащили, словно мешок картошки, попытался успокоить:

— Марк уверен, что заводские даже не подозревают, что вы приходили в кафе. Все чисто.

— Хорошо. Остановите у магазина на Набережной.

* * *

— Леня, как у тебя дела? Хорошо себя чувствуешь? — мама подкладывала пельмешек. Беспокойный взгляд красноречиво говорил — выглядит сын не ахти.

— Нормально, — заметив, как сжала губы, поправился. — Мам, на самом деле нормально.

— Ммм, поэтому тебя глава охраны внизу поджидает? Сам Леонид Сергеевич рулить не в состоянии? — тетя Саша отодвинула занавеску и ткнула вилкой в ту сторону, где Петр Иванович нарезал круги вокруг машины.

— Ой, надо бы домой позвать. Сегодня холодно, — забеспокоилась мама. — Я его на кухне покормлю.

— Как хочешь, — сын сложил тарелки и по заведенной в доме традиции понес грязную посуду в мойку. Засучил рукава, но тетя Саша ущипнула за локоть.

— Идем, поговорить нужно. Мама сама справится.

Тетя Тося, прижимая трубку к уху, с беспокойством оглянулась, но ответивший на звонок охранник отвлек.

— Ленчик, давай выкладывай, что с тобой вчера было, — Александра Михайловна закрыла за собой дверь, села на кровать, заправленную покрывалом с оборками, и потянула за собой Скворцова.

— Выпил. С кем не случается? — Леонид лихорадочно перебирал в голове, кто мог его сдать. Марк? Петр Иванович? Гардеробщица?

Тетя Саша, знающая сына подруги как облупленного, сразу выложила козыри.

— Мне Ольга звонила, плакала.

— А чего она хотела? — на взгляд тети Саши, Леонид ответил на удивление равнодушно. А он мысленно выдохнул, поняв, что шалости в женском туалете еще не выплыли наружу. — Думала, что я объятия раскрою и ее со старой мебелью назад приму? Умерла, так умерла.

— Не хочешь принимать, не надо. Но зачем троллить?

— Троллить? Вы и такие слова знаете? И когда это я ее троллил?

— Ночью, по телефону. Называл Шаганэ, читал есенинские стихи, а потом, когда Ольга поверила тому, что ты ее простил, потребовал, чтобы она несколько раз произнесла «Шотландия» и «Лонг-Айленд». Девчонка губу раскатала, что ее заграницу повезут, а ты как серпом по яйцам: плохо шипишь, у других лучше получается. И повесил трубку. Вот к чему эти издевательства?

— Черт, — Скворцов закрыл глаза.

«Шот-шот-лонг». Только в пьяную голову могла прийти мысль, что рыжая незнакомка — настырная Ольга, напялившая парик. Хотя она и не на такие ухищрения способна, когда стремится достичь желаемого. Но нет, фигура не та. Бывшая подруга выше нечаянной любовницы на полголовы, да и грудь у нее — максимум первый размер. Моделька.

— Вот тебе и черт. Надежду в девке разбудил. Она теперь с тебя не слезет. Шипение на обиду свалит, а любовные стихи запомнит. Что у пьяного на языке…

— Черт, зачем я в субботу на работу поперся? Ведь хотел к деду в деревню свалить. Он попариться звал.

— Да, лучше бы там парился, чем здесь, — тетя Саша встала, но Леонид потянул ее за руку назад.

— У меня тоже вопросы есть. Помните, в конце лета вы выписали рецепт?

— Ну, помню. Потанцевать отправила на улицу Петипа.

— А кто была та женщина, которую вы ко мне подослали?

— Какая женщина, Ленчик? — тетя Саша в недоумении подняла брови. — Мало ли кто с тобой танцевать захотел? Там этих танцовщиц пруд пруди.

— Вы попались, Александра Михайловна. Женщина не случайно ко мне подошла, я теперь это точно знаю. Она разыграла целый спектакль. Учить начала доверчивого лоха: «Вы забыли? Шаги длинные и короткие! Шот-шот-лонг-лонг», — передразнил он рыжую. — Тогда я повелся, потому что ничего не понимал в танго.

— А теперь понимаешь?

— Теперь да. Взять хотя бы обувь, в которой она пришла. Ценители милонги ни за что не надели бы остроносые туфли.

— Ах, какие придирчивые! Ошиблась она? Видел фильм «Легкое поведение»? Там такое танго — закачаешься! А героиня, между прочим, в остроносых туфельках. Посмотри, советую.

— Не этот ли фильм навел вас на авантюрную идею?

— И что? — тетя Саша не понимала, почему кипятится Ленчик. — Незнакомка тебя чему-то плохому научила? Спина с тех пор вроде не болит? Когда в последний раз о ней вспоминал?

— Да я постоянно о ней думаю.

— О спине?

— О Рыжей, — Леонид скривился. И как дал маху? Проговорился на ровном месте. — Мне не нравится, когда меня за нос водят. Колитесь, Александра Михайловна. Как зовут вашу целительницу душ?

— Пойду, матери помогу, — тетя Саша поднялась с кровати, но Ленчик не позволил уйти — встал на пути.

Александа Михайловна была не из робких, да и телосложением бог не обидел. Схватила Скворцова за ухо, как когда-то в детстве, и оттащила от двери.

— Не знаю я никакой целительницы, — строго сказала она, держа Леньку в полусогнутом состоянии. — И знать не желаю. А ты, Ленечка, вместо того, чтобы ковыряться в прошлом, лучше бы делом занялся. С девушкой приличной познакомился. А то мать внуков никак не дождется.

Натренированная рука хирурга оставила неизгладимый след на внешности Скворцова. Ухо отливало малиновым до конца дня.

* * *

— Слышала, он назвал ее рыжей? Сашенька, что же теперь делать? Он что, всерьез Виолеттой увлекся? Не стал бы Ленчик тебя к стенке прижимать, если бы эта вертушка ему не понравилась.

— Ничего делать не будем. Молчим. Знать ничего не знаем.

— Я-то уж точно молчать буду. Не понравилась она мне. Не такую сноху хотела…

— Ты и Ольгу не жаловала.

— Уж лучше Ольгу.