Книга Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

– И часто такое случается?

– Постоянно! Такова уж специфика нашей работы!

– Как вы оцениваете профессиональные качества мисс Николс?

– Она была одной из лучших в нашем отделе.

– Проявляла ли она недобросовестность к исполнению своих служебных обязанностей?

– Никогда!

– Что-нибудь в поведении мисс Николс, что-то необычное, особенно в последнее время, указывало на то, что она замыслила похитить маленькую девочку, к которой так привязалась?

– Ничего и никогда!

– Спасибо, мистер Бургес!

Затем вызвали Джанет Гордон. Она подробно рассказала, как Шарлотта приводила Хло в детский сад, потом водила ее на детскую площадку для игр. И всегда это делала именно она, а не отец или мать девочки.

– Можете ли вы охарактеризовать нам, – спросил у нее Кентли, – какие отношения сложились между обвиняемой и Хло?

– Очень доверительные и близкие.

– Такие, какие обычно складываются у инспектора и подопечного ему ребенка, или ближе?

– Ближе, гораздо ближе! Что и понятно! Ведь о малышке больше некому было позаботиться, а потому Шарлотта чувствовала свою особую ответственность за Хло.

– И эта ответственность стала столь всеобъемлющей, что она захотела заполучить эту девочку себе?

– Вы намеренно задаете наводящий вопрос! – перебил Джулиан.

Прокурор был вынужден снять свой вопрос и задать следующий:

– Есть ли у вас какие-то основания полагать, что отношения, которые связывали мисс Николс с этой девочкой, выходили, так сказать, за рамки ее профессиональных обязанностей?

Джанет Гордон уставилась на Кентли непонимающим взглядом.

– Например, слышали ли вы, как девочка обращается к мисс Николс? Быть может, она называла мисс Николс мамой?

– Ваша честь! – рявкнул Джулиан, обращаясь к судье. – Можем ли мы вывести из зала суда коллегию присяжных?

– В этом нет необходимости, мистер Крейн! – ответила ему судья. И добавила, обращаясь уже непосредственно к присяжным: – Не обращайте внимания на последний вопрос! – Потом она устремила стальной взгляд непосредственно на прокурора. Но прежде чем она успела открыть рот, чтобы выразить ему порицание за такой откровенно наводящий вопрос, тот торопливо постарался разрядить обстановку.

– Прошу простить меня, ваша честь! – И, повернувшись к Джанет, спросил у нее: – Когда мисс Николс приводила Хло в группу, она задерживалась на какое-то время или сразу же уходила? И потом возвращалась только тогда, когда нужно было забирать ее?

– Первое время она оставалась вместе с Хло, но постепенно девочка привыкла к обстановке, обрела некоторую уверенность в общении с другими детьми, и тогда мисс Николс действительно стала уходить сразу же после того, как приводила к нам Хло. Собственно, так и другие родители ведут себя со своими детьми.

Кентли понимающе кивнул головой.

– Другие родители, говорите? – повторил он нарочито громко, чтобы его хорошо расслышали присяжные на тот случай, если они не обратили внимания на реплику Джанет. – То есть, по-вашему, поведение мисс Николс ничем не отличалось от поведения любой другой матери?

Джанет снова растерялась.

– Я не это имела в виду… я не совсем…

– Спасибо, миссис Гордон! – отрезал Кентли и сел, уступая свидетельницу стороне защиты.

– У меня к вам всего лишь один вопрос! – сказал Джулиан. – Исходя из вашего личного опыта, можете ли вы сказать, что поведение инспектора социальной службы, временно возлагающего на себя роль родителя или опекуна, является нетипичным, чем-то из ряда вон выходящим?

– Напротив. Это происходит сплошь и рядом. Ведь зачастую социнспектор – это единственно близкий человек, к которому может обратиться ребенок.

– Спасибо! На этом у меня все! – поблагодарил свидетельницу Джулиан и, пока она отходила от стойки, снова о чем-то негромко заговорил с Энтони.

– Полагаю, – подала голос судья, – самое время сделать перерыв на ленч.

Еще раз напомнив присяжным некоторые процессуальные нормы, согласно которым они не имеют права ни с кем обсуждать подробности рассматриваемого дела, даже друг с другом, судья объявила перерыв до без пятнадцати двух, после чего покинула зал заседания.

– Могу я поинтересоваться, как развиваются события? – спросила Шарлотта у Энтони, когда он подошел к ней и всем остальным, собравшимся в фойе.

– Пожалуй, так, как мы и предполагали, – ответил он. – Не хуже и не лучше. – Энтони кивнул головой какому-то юристу, проходившему мимо. – Пока ни один из свидетелей не заявил напрямую и не представил никаких доказательств того, что ты заранее планировала похищение ребенка. Судя по всему, именно это является главным козырем нашего обвинителя.

– После обеда станет погорячее! – сказала Ким.

От Шарлотты не укрылось раздражение, которое мелькнуло в глазах Энтони.

– Почему? – тут же встревожилась Шелли.

– Потому что показания будут давать полицейские, – пояснила ей Шарлотта. – А когда вызовут маму и Боба? – повернулась она к Энтони.

– Скорее всего, сразу же за ними! – ответил тот, рассеянно глянув на часы. – Ты уже поела?

У Шарлотты моментально свело желудок от одной только мысли о еде.

– Пошлите кого-нибудь за бутербродами! – скомандовал Энтони, обращаясь к Ким, и, взяв Шарлотту за руку, отвел ее в сторону. – Мне сейчас надо еще кое о чем переговорить с Джулианом, – начал он тихо, чтобы их никто не услышал. – Заверяю тебя! Пока все идет просто превосходно!

– А когда ты вступишь в дело?

– Пока в этом нет необходимости. Джулиан отлично владеет техникой перекрестных допросов. Он и продолжит, если не случится чего-то непредвиденного.

– Чего именно?

– Я имею в виду ситуацию с полицией. Но пока рано об этом рассуждать. Может, случится, может, нет! По моим прикидкам, у них нет в запасе никаких неприятных сюрпризов для нас. А потому я спокоен.

– Раз ты спокоен, я тоже спокойна! Да? – шутливо воскликнула Шарлотта.

– Именно так! – Энтони еще раз сильно сжал ее руку и исчез в судейских коридорах.

Уже в первые минуты после возобновления заседания стало ясно, что атмосфера в зале суда стала неуловимо меняться. Если поначалу превалировало обычное любопытство и желание вникнуть во все процессуальные формальности разворачивающегося действа, то сейчас над рядами публики стала витать тень сомнений. Чувствовалось, что многим присутствующим уже просто неловко наблюдать за происходящим. Тем более что прояснялись все новые и новые обстоятельства случившегося. Так, выяснилось, что Шарлотта сама позвонила по номеру девять-девять-девять и вызвала полицию в дом Уэйдов на Норт-Хилл, когда там произошло убийство. А это круто меняло всю картину произошедшего.