Книга Кракен - Чайна Мьевилль

Часть седьмая

ГЕРОЙ = БУТЫЛЬ

Глава 82

В глухом уголке города, там, где в него входят железнодорожные пути, стоят старые статуи. За долгое время господства урбанистического сентиментализма сюда свозили памятники нежелательным персонам, которых перестали почитать. В этих изваяниях спал Вати. Об этом знали только его друзья.

Вати выполз из распятия Мардж после окончания странной катастрофы, которой не происходило. Он спал, как побежденный. Лондону больше не грозила опасность, и именно Вати помог спасти город неведомо от чего. Но его союз проиграл битву, и новые контракты были разорительными, феодальными. Билли был рад, что Вати может спать и не видеть самого худшего — хотя наверняка будет корить себя за это, когда проснется и начнет снова организовывать свое движение.

— Грустно? — спросила Саира.

Она сидела напротив Билли, в его квартире. После событий той ночи Билли в конце концов нашел ее. Ему требовалось, чтобы рядом был кто-то, переживший все то же самое, что и он.

В первую очередь он позвонил Коллингсвуд. «Отстань, Харроу», — сказала та довольно дружелюбно. Он услышал визг помех, похожих на восторженное хрюканье, а потом короткие гудки. Когда Билли попытался набрать ее номер еще раз, его телефон превратился в тостер.

— Ладно, ладно, — сказал он, купил новый телефон и больше ей не звонил, а вместо этого нашел Саиру.

Это оказалось нетрудно. Саира сохранила свою квалификацию, но лондонмантом больше не была. Она использовала остатки магических навыков, чтобы раскатывать между пальцами кусочки Лондона, пока те не становились сигаретами. Затем Саира курила их.

Никто из них не был полностью уверен в деталях. Они видели нападение на посольство океана, но не могли вспомнить, зачем его устроили.

— А ты? — спросила женщина как-то неуверенно: она стеснялась разговоров об этом, хотя совсем недавно они так много времени провели вместе.

— Не совсем. Я никогда не знал его.

Речь шла о человеке, который умер: о прежнем Билли, первом Билли, Билли Харроу, который телепортировался из посольства океана; что они делали в посольстве — это они помнили, но без особого восторга. Он был разорван на частицы величиной меньше атома.

— Он был храбрым, — сказал Билли. — И сделал то, что должен был сделать.

Саира кивнула. Билли совсем не полагал, что хвалит себя, хотя и знал, что он, новый Билли, должен быть храбрым не меньше своего предшественника.

— Почему ты… он… это сделал?

Билли пожал плечами.

— Не знаю. Он должен был. Как сказал Дейн. Помнишь Дейна? — (Дейн умер; в этом Билли был уверен.) — Прежде, до того, как Гризамент его прикончил, — (Гризамента тоже больше не существовало.) — Многие не раздумывая пустились бы в такое путешествие. Это становится проблемой, только если заранее знаешь.

Все зависит от того, как ты относишься к этому, беспокоишься ли о том, что такие путешествия всегда сопряжены со смертельным исходом.

— Я все пытаюсь поймать сам себя на чем-нибудь, — сообщил он. — Стараюсь понять, помню ли я то, что мог знать только он, Билли первый. Например, его секреты. — Он засмеялся. — Я всегда так делаю.

Билли не считал своими собственными воспоминания, которые унаследовал, родившись из молекул воздуха в аквариумном зале за несколько дней до этого, в самом конце катастрофы.

«Я скучаю по Дейну», — подумал он. Он не был уверен в чем-то конкретном, когда дело касалось Дейна, даже в том, что действительно скучает по нему. Но при мысли об этом ему каждый раз становилось очень грустно от того, что с Дейном случилось то, что случилось. Дейн заслуживал лучшего.

Когда Мардж и Пол позвонили в дверь, Билли пригласил их войти, но те предпочли подождать на тротуаре. Он спустился вниз. Это было заранее спланированное прощание. Даже теперь они держались друг с другом настороженно.

Пол был в своей старой куртке, теперь вычищенной и зашитой. Новой ей уже не выглядеть, но смотрелась она вполне прилично. Царапины на лице у Пола зажили. Мардж выглядела как всегда. Они принялись неуклюже, но сердечно обниматься.

— Куда ты теперь? — спросил Билли.

— Пока не знаю, — сказал Пол. — Может, за город. Может, в другой город.

— Правда? Неужели?

Пол пожал плечами. Мардж улыбнулась. При каждом разговоре с Билли, с тех пор как он спас историю от чего-то там, она ускользала, удалялась от него — тем дальше, чем больше узнавала о мире, в котором теперь жила.

— Это все ерунда, — сказал Пол. — Вы думаете, это единственное место, где живут боги? — Он улыбнулся. — Сейчас от этого просто некуда деться. Куда ни пойдешь, окажешься там, где живет какой-нибудь бог.

Однажды Билли и Мардж сидели вместе. Поддавшись эмоциям, он рассказал ей, что случилось с Леоном: о его гибели от рук Госса и Сабби, бывшей частью огромного плана, так и не выясненного во всех деталях. Неверные, искаженные края подробностей расстроили обоих.

— Можешь спросить того, кто у Пола на спине, что произошло на самом деле, — сказал Билли. — Это был план того ублюдка. Я так думаю.

— Как бы мы это сделали? И ты думаешь, он знает?

В потайном Лондоне кое-кто до сих пор повиновался Полу, как если бы он был Тату, но таких было немного. Большинство не знали подробностей, но знали, что он теперь не тот, кем был раньше. Теперь Пол стал свободным агентом, передвижной тюрьмой для свергнутого главаря банды. Войска Тату были разбиты и рассеяны после последних, самых расплывчатых и неопределенных, почти апокалипсических событий.

— Как бы мы могли это сделать? — повторила Мардж.

За ними не наблюдали, никто на улице не обращал на них внимания. Пол задрал рубашку, повернулся и показал Билли свою спину.

Глаза Тату расширялись и сужались, как будто он отчаянно пытался заговорить, как будто Билли стал бы его слушать. В нижней части спины чернил стало больше: появились вытатуированные стежки, зашившие рот бывшего властелина преступного мира. Билли слышал мычание: «ммм ммм ммм».

— Это было нелегко, — сказал Пол. — Требовался умелый татуировщик. А он пытался двигаться, сжимал губы и все такое. Это заняло немало времени.

— Ты не думал совсем от него избавиться? — спросил Билли.

Пол опустил рубашку и улыбнулся. Мардж тоже улыбнулась и подняла брови.

— Если будет слишком надоедать, я могу ослепить его, — ответил Пол.

Садизм? Билли решил, что нет. Скорее, правосудие. Право сильного.

— Ты никогда не рассказывал нам, что случилось, так? — вдруг перешла на другую тему Мардж.

— Я не знаю, — сказал Билли. — Госс убил Леона. С этого все началось. Безо всяких причин. — Они помолчали. — А потом Пол убил Госса. Вы оба там были.