Книга Ведущий в погибель - Надежда Попова

Он проснулся от осторожного, но настойчивого стука в дверь и, подхватившись с постели, бросился открывать, на ходу влезая в штанины, понимая при том, что слабая надежда, предательски трепыхнувшаяся где-то в глубине души, безосновательна и глупа. Засов Курт сдвинул одним движением, распахнул створку и растерянно уставился на девицу по ту сторону порога, не сразу припомнив горничную или помощницу Адельхайды.

– Лотта, – подсказала память; девица кивнула и, окинув его взглядом, твердо потребовала:

– Оденьтесь и выйдите на галерею, майстер Гессе, я буду ждать на повороте. Это важно.

Прочь она двинулась все так же решительно и не оглядываясь, оставив ему возможность либо кричать в спину, пытаясь узнать, что случилось, либо последовать указаниям.

В куртку он влез так же поспешно, срываясь и не попадая в рукава, и, прихватив перчатки, вышел, надевая их на ходу. По длинному коридору Курт почти пробежал, благо час был ранний и безлюдный, и на повороте галереи едва не наскочил на фон Вегерхофа, одарившего его настороженным и удивленным взглядом.

– Ты, – проговорил стриг, и он вытолкнул с раздражением:

– Господи, ты что – вездесущ?

– «Господи», быть может, и вездесущ, – согласился фон Вегерхоф, – однако я здесь по делу.

– Вы оба здесь по делу, – оборвала его Лотта, и Курт нахмурился, переводя взгляд с нее на стрига. – Быть может, я перегнула палку, но опыт подсказывает, что порою лучше это, нежели бездействие.

– Что произошло? – спросил стриг напряженно, и та вздохнула.

– Майстер Гессе, – чуть утратив свою решительность, выговорила Лотта, – я должна задать вам вопрос, на который прошу ответить и… без обид. Прошу вас.

– Ну? – довольно неучтиво поторопил он; девушка кивнула:

– Да… Так вот… Этой ночью, уходя от Адельхайды, в каком состоянии вы оставили ее? Простите, если мои слова покажутся вам слишком прямолинейными, однако…

– Стой, – перебил ее Курт, ощущая, как что-то неприятное и холодное зарождается под ребрами. – Стой, – повторил он размеренно. – Этой ночью?

– Или утром… не знаю, когда вы ушли, и прошу извинить еще раз за такую назойливость, но это в самом деле важно.

– Да не было меня у нее этой ночью! – бросил он раздраженно. – Уж если ты в курсе таких ее тайн, отчитаюсь, госпожа помощник следователя, по полному списку: дверь была заперта, на стук мне не ответили, и какие бы мысли ни были у тебя по поводу ее планов на ночь, а – она просто заперла дверь и легла спать. Удовлетворена?

– Этого не может быть, – растерянно произнесла Лотта. – Это невозможно.

– Отчего же? – не сумев скрыть злости, осведомился Курт. – Кто-то был, и ты решила, что это я? Тебе ли не знать, что, согласно специфике ее работы…

– Не смейте, – угрожающе потребовала та, и он умолк, понимая, что ведет себя глупо и недостойно.

– Объяснись, Лотта, – попросил фон Вегерхоф, бросив на него укоризненный взгляд. – Что случилось?

– Ее дверь заперта, – пояснила девушка тихо. – Заперта дверь из коридора и не поддается на ключ; наверняка вдвинут засов. На стук она не отвечает. Есть еще дверца – из моей комнаты, но и она закрыта. Ключ ее не открывает – стало быть, тоже на засове… Майстер Гессе, господин барон, поверьте – она никогда так не делала. Никогда.

– Быть может, и впрямь просто спит, – предположил Курт уже спокойней, и та мотнула головой:

– Так крепко? Не она. Адельхайда просыпается от скрипа половиц, и чтобы не выйти на стук? Этого не может быть. И она никогда не запиралась от меня – я всегда должна быть под рукой, всегда должна иметь возможность явиться по первому зову, вы сами должны понимать. Это… ненормально. И если вы сказали, что и этой ночью не сумели к ней попасть… Понимаете, это тоже подозрительно. Вчера вечером она попросила сделать ей купание с лавандой… ну, и прочее… понимаете?

– Нет… – проронил он оторопело, и фон Вегерхоф вздохнул:

– Она ждала тебя, тупица. Ждала, что ты придешь к ней, и готовилась встретить тебя по первому разряду. Я ошибся. Ты – нет. Вчера ты должен был войти в ту дверь.

– Что делать? – спросила Лотта настойчиво. – Я не хочу поднимать шума, но как попасть внутрь? Ломать засов? Перебудим половину дома…

– Вторая дверь – в твоей комнате? – перебил стриг и, дождавшись кивка, махнул рукой: – Идем. Я открою.

– Хорошо, – коротко согласилась Лотта и, без лишних возражений развернувшись, пошла вперед, не оглядываясь и торопясь.

«Ждала, что ты придешь»… Все-таки ждала… Но почему не отперла дверь? Уснула? Заболела? Что могло произойти еще – в охраняемом замке, за толстыми стенами, в окружении прислуги…

Как и в ульмском доме фон Вегерхофа.

– Вот зараза… – проронил Курт чуть слышно, и стриг, шагающий рядом, молча поджал губы, не ответив на его невысказанные мысли.

Фон Вегерхоф шел безмолвно до самой двери в комнату помощницы Адельхайды, молча вошел, когда та распахнула створку, молчаливым кивком велел закрыть ее и так же молча, все медленнее с каждым шагом, приблизился к ведущей в соседнюю комнату дверце.

– Заперто, – снова повторила Лотта, понизив голос. – Просто не понимаю, не знаю, что думать…

– Отойди к порогу, – велел фон Вегерхоф коротко, и та, на миг запнувшись, послушно кивнула и попятилась, не отрывая от него взгляда, вздрогнув, когда уперлась спиной в дверь, ведущую в коридор.

– Сделайте что-нибудь, – попросила она чуть слышно, и стриг вскинул руку:

– Тихо. Полная тишина, – повторил он, подступив к самой створке, и замер, упершись в нее ладонью, прикрыв глаза и чуть склонив к плечу голову, точно вслушивающийся в шумы леса охотничий пес.

Тишина тянулась долго – невыносимо долго; стриг все стоял недвижимо, опустив веки и не говоря ни слова, и Курт ощутил, как возникнувший под ребрами неприятный холод растекается по телу, примораживая к месту. Это выражение лица он уже видел у фон Вегерхофа – в его доме, на пороге комнаты Эрики…

– Что? – требовательно уточнил Курт, и стриг осторожно выдохнул, все так же не поднимая взгляда и медленно сжимая в кулак лежащие на двери пальцы.

– В той комнате, – с усилием отозвался он едва различимым шепотом, – живых нет.

– Ты сказал, что откроешь, – пытаясь держать голос ровно, не сразу выговорил Курт, и тот кивнул, отступив на шаг назад.

От удара ногой дверь скрипнула, грохнув клепами, с той стороны что-то хрустнуло, и второй удар внес ее внутрь, вывернув петли из камня и цемента, переломив засов пополам и отбросив тяжелую створу на пол. На охнувшую Лотту Курт не обернулся, стоя рядом со стригом у порога, глядя внутрь и не делая вперед ни шагу. Еще два мгновения висело молчание и, наконец, позади прозвучало нетерпеливое:

– Ну же! Господи, скажите, что с ней!