Книга Гражданская война в Испании. 1936-1939 - Николай Платошкин

14-й особый корпус Народной армии до начала наступления забросил в тыл врага многочисленные разведывательно-диверсионные отряды, и даже бригады целиком. В результате диверсий были надолго парализованы некоторые железнодорожные магистрали, особенно Лерида — Сарагоса. Совершенствовалась техника подрывов: ни немецкие, ни итальянские специалисты не могли извлечь даже обнаруженные мины, и их приходилось взрывать, в результате чего все равно портилось железнодорожное или шоссейное полотно. Узнав об этом, бойцы республиканского спецназа зачастую ставили на дорогах ложные мины, экономя взрывчатку. Заряд на подрыв таких «пустышек» приходилось тратить самим мятежникам.

Республиканцам противостоял Марокканский корпус возвращенного к командованию Ягуэ. До него доходила информация разведки и перебежчиков о концентрации сил Народной армии на северном берегу Эбро. Но генерал не считал республиканцев после трех месяцев тяжелой боев способными на какие бы то ни было крупные операции. 22 июля Ягуэ бодро информировал Франко, что готов отразить любую вылазку противника. Правда, уже на следующий день Ягуэ на всякий случай запросил подкрепления у своего непосредственного начальника, командующего Северной армией Давилы, но тот, поглощенный битвой под Валенсией, даже не обратил на это внимания. Командующий кавалерией «националистов» генерал Монастерио только посмеялся над «паникерами» и запланировал на 25 июля конные соревнования.

Для того, чтобы укрепить беспечность франкистов на Эбро, республиканская армия провела операцию на другом участке каталонского фронта. Три дивизии Восточной армии должны были форсировать реку Сегре и захватить город Балагер. При благоприятном развитии операции предполагалось продвигаться на Сарагосу и соединиться с войсками Центрально-южной зоны. 22 июля 1938 года под покровом темноты 27-я дивизия по плотине перешла через Сегре и захватила плацдарм на западном берегу реки. Однако через сорок минут войска неожиданно вернулись обратно. Оказалось, что кто-то позвонил по телефону и, назвавшись представителем командования, приказал оставить плацдарм. Так бездарно была сорвана неплохо начавшаяся операция. Звонившего так никто и не нашел. Положение еще пыталась спасти 60-я дивизия, которая перешла в наступление утром следующего дня. Ее бойцы ворвались на мост через реку, но сопровождавшие их танки наткнулись на противотанковый ров, по которому маневрировала противотанковая артиллерия мятежников. После того, как несколько танков было подбито, 60-я дивизия под ударами авиации мятежников вынуждена была вернуться на исходные позиции.

И все же, неудача под Балагером сыграла позитивную роль, так как укрепила уверенность мятежников в том, что республиканская армия неспособна на крупные наступательные операции.

В 0 часов 15 минут 25 июля в полной тишине на лодках (в каждой помещалось не более 10 бойцов) и по быстро наведенным поплавковым мосткам шириной 1,2 метра через Эбро (в месте форсирования ширина реки была 50-150 метров при течении 1–2 метра в секунду) на южный берег хлынули республиканцы. Как и под Брунете и Теруэлем атакующим частям было запрещено ввязываться в бои местного значения вплоть до установления внешнего фронта плацдарма. В 1 час 30 минут первая бригада (XIII-я интербригада 35-ой дивизии) уже полностью была на вражеском берегу. Первыми переправились немцы с криками «Вперед, сыновья Негрина!». В передовых частях шли группы автоматчиков, состоявшие из наиболее проверенных бойцов — ветеранов. Их задача состояла в подавлении огневых точек и предотвращении паники и несанкционированного отступления новичков. Приказ Листера был прост: «Ни шагу назад!». Офицеры были обязаны идти в передовых группах своих частей и не отступать без письменного приказа. Каждый командир был поставлен перед выбором: либо он отвоевывает каждую утраченную пядь земли, либо его расстреливают.

В 3 часа утра на другом берегу Эбро было уже несколько командиров бригад. В некоторых секторах наступления застигнутых врасплох марокканцев целыми группами брали в плен. Но на других участках форсирования сразу завязывалась упорная борьба. Полностью провалилась отвлекающая операция к югу от основного плацдарма в районе Ампосты. XIV-ю (франко-бельгийскую) интербригаду встретил ураганный огонь, так как она запоздала с переправой и утратила момент внезапности. Хотя сначала удалось захватить на южном берегу предмостное укрепление шириной 400 метров, вскоре пришлось ретироваться обратно. Потери составили 600 убитых.

Но на главном направлении дела шли успешно, несмотря на то, что у республиканцев не было ни танков, ни артиллерии, ни авиации. Бронетехника и пушки появилась на южном берегу только через два дня, когда под непрерывными бомбежками был наведен прочный металлический мост на опорах. А вот авиация республиканцев почему-то до 2 августа продолжала находиться под Валенсией, где не было серьезных боев. Как ни странно, не было над Эбро и истребительной авиации мятежников.

Модесто решил воспользоваться этим благоприятным обстоятельством и сформировать из имевшихся в его распоряжении 50–60 Р-5, Р-зет и «грумманов» штурмовую авиагруппу для поддержки наземных операций. Однако начальник оперативного отдела Генштаба в Валенсии Висьедо неожиданно и без всяких объяснений запретил это делать. Этот офицер чисто случайно оказался на момент путча на территории республики, хотя симпатизировал мятежникам. Видимо, он уже зарабатывал очки в глазах будущих победителей.

Со своей стороны мятежники уже 26 июля начали массированную бомбардировку понтонных мостов, хотя точность их ударов была невелика (в среднем требовалось 500 бомб, чтобы разрушить один мост). К тому же мосты прикрывали зенитчики, а понтонеры в рекордные сроки ремонтировали и заменяли поврежденные участки.

К вечеру 25 июля были разгромлены две дивизии мятежников — 50-я, 13-я и республиканские войска углубились на 15 километров к югу от Эбро, захватив несколько населенных пунктов.

Штаб-квартира Франко и вся «национальная» зона были полностью деморализованы ударом неожиданно воскресшей Народной армии, но относительно быстро пришедший в себя «каудильо» приказал немедленно начать бомбежки понтонных переправ. Когда стало ясно, что таким способом армию Эбро не отрезать, мятежники 26 июля спустили шлюзы вверх по течению. Вода в реке поднялась на два метра, и части 15-го корпуса в течение суток были отрезаны от тыла на северном берегу. Был смыт деревянный мост, но поплавковые пешеходные мостки удалось спасти, заранее вытащив их на берег. И все равно республиканцы активно переправлялись на свой плацдарм.

Тогда Франко принял решение об отмене наступления на Валенсию и уже 26 июля перебросил на участок прорыва 7 дивизий. Но им сначала ничего сделать не удалось. В этот день 15-й и 5-й корпуса соединились у Гандесы, захватив плацдарм площадью в 800 квадратных километров (глубиной в 20 километров и шириной 40 километров). Небольшой плацдарм глубиной в 5 километров захватила группировка республиканцев, наносившая второй отвлекающий удар к северу от основного плацдарма. После этого началась зачистка котла, в ходе которой было взято в плен 5000 солдат и офицеров противника (в т. ч. несколько генералов генштаба франкистской армии).

Листер и Тагуэнья, легко взяв господствующие высоты под Гандесой, так и не смогли захватить сам город. Не хватало танков, а когда они появились, в Гандесе уже укрепились подошедшие франкистские резервы.