Книга Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг - Пьер Разу

проникновение через болота). Самые прозаические боевые приемы использовались бок о бок с самыми сложными.

Эта война показала, что качество не всегда компенсирует количество, и наоборот. Она еще раз показала, что невозможно победить, не имея четкого представления о поставленных целях и последовательной стратегии, основанной на соответствующей доктрине применения сил. Это послужило напоминанием о важности военной разведки, подготовки и мотивации войск, гибкости системы командования и осведомленности об окружающей обстановке, как с точки зрения погоды, так и местности. Иранцы и иракцы не воевали одинаково летом и зимой, в городе и в горах, в пустыне и на болотах. Война также подчеркнула решающую роль инженерных войск (оборонительные сооружения, переправы через болота Ховейзе и Шатт-эль-Араб) и логистики. Без активной и хорошо развитой системы снабжения и колоссальных запасов боеприпасов иракская армия, вероятно, не смогла бы удерживать фронт на протяжении всей войны. Иранские наступательные операции провалились, потому что у КСИР закончились боеприпасы в решающий момент, когда их противник ослабевал.

Ирано-иракская война также характеризовалась нормализацией применения химического оружия и баллистических ракет (обеими воюющими сторонами было выпущено более 480 «Скадов»), которые оказали значительное психологическое воздействие, несмотря на то, что они были относительно неточными и в десять раз менее смертоносными, чем обычная артиллерия. Тем не менее, риск распространения химического оружия убедил Организацию Объединенных Наций принять международную конвенцию, запрещающую его использование, производство и хранение. Эта конвенция, принятая 13 января 1993 года, привела к уничтожению запасов и осуществлению весьма строгих мер проверки, которые сегодня применяются практически ко всем странам, включая пять постоянных членов Совета Безопасности. В конечном итоге, ни иранцы, ни иракцы не получили решающего преимущества от своих массовых нарушений законов войны и прав человека.

На суше иранцы оказались изобретательнее иракцев в разработке инновационной тактики, особенно в области легкой пехоты. Это не помешало им проиграть войну. Соперничество и отсутствие координации между регулярной армией и КСИР стали причиной многих их неудач, доказав, что единоначалие остается одним из основополагающих принципов ведения войны.

В воздухе иракцы проявили необузданную фантазию, разработав инновационную тактику и с готовностью переоборудовав свои транспортные и разведывательные самолеты для выполнения боевых задач. Иран пытался использовать управляемые беспилотники, но не смог реализовать этот проект из-за нехватки средств. Вопреки распространенному мнению, воздушная активность сохранялась на протяжении всего конфликта, хотя иранские пилоты постепенно снижали темпы вылетов из-за нехватки боеприпасов и запчастей. Определяющую роль сыграли средства радиоэлектронной борьбы и дозаправка в полете.

Об интенсивности воздушных боев во время конфликта свидетельствуют около 900 уничтоженных самолетов. Иранские пилоты доминировали в небе, одержав в общей сложности 244 победы против семидесяти у противоборствующего лагеря. В то время как почти три четверти уничтоженных иракских самолетов были сбиты иранскими истребителями, 60 процентов иранских потерь в воздухе были вызваны иракской зенитной обороной. Дружественный огонь оказался неизбежным и стоил каждой стороне по дюжине самолетов.

В военно-морской сфере боевые действия подтвердили несомненную эффективность ракет типа «Экзосет» и «Гарпун», которые могли мчаться к цели у самой поверхности воды. Иракцы активно использовали это оружие, выпустив за время конфликта более 500 ракет «Экзосет». С другой стороны, ракеты «Силкуорм» оказались слишком большими, слишком медленными, их легко было обмануть, и в целом они плохо подходили для воздушного и морского боя. Столкновения, произошедшие в Персидском заливе в 1987 и 1988 годах, показали, что невозможно надолго запретить судоходство в Ормузском проливе, какие бы усилия ни прилагал Иран. Во время этого противостояния западные моряки заново открыли для себя минную борьбу и сопровождение конвоев, с которыми они не сталкивались со времен окончания Второй мировой войны. Эти уроки остаются глубоко актуальными в то время, когда Иран вновь угрожает закрыть этот стратегический пролив в случае военного вмешательства на его территории.

Наконец, ирано-иракская война послужила для производителей оружия лабораторией для испытания своих новых технологических находок. Наиболее значительными достижениями тех восьми лет стали успехи в области ракет и радиоэлектронной борьбы. Их использование в реальных условиях показало производителям, что сложность системы оружия также должна переходить в простоту эксплуатации – слишком хрупкое или слишком сложное для применения в режиме отказоустойчивости оружие бесполезно. Во многих случаях лучшим другом бойцов оказывалась простота. Интенсивное использование ракет типа «Скад» убедило некоторых производителей начать разработку противоракетных систем. В 1991 году американские войска в Персидском заливе были прикрыты ЗРК «Пэтриот» первого поколения, которые, как известно, были разработаны для перехвата иракских ракет «Скад», «Аль Хусейн» и «Аль Аббас».

Применимы ли уроки политики сегодня?

Последствия ирано-иракской войны ощутимы и по сей день, будь то радикализация иранского режима, возрождение его ядерной программы или маргинализация Ирака. В Иране война послужила основой и поводом для жестокой борьбы за власть, которая продолжается и четверть века спустя. Она позволила наиболее радикальным представителям духовенства постепенно уничтожить нерелигиозное революционное крыло (Базарган, Бани-Садр), идеалистическое религиозное движение (Монтазери), радикальную оппозицию (Пейкар, Народные моджахеды, Коммунистическая партия) и повстанческие движения, требующие независимости для курдских, белуджских и азербайджанских провинций. Война позволила духовенству захватить власть летом 1981 года и удерживать ее до сегодняшнего дня.

Однако ветераны, особенно ветераны КСИР, с тех пор формируют все более мощную группу влияния. Они пытаются взять в свои руки политическую и экономическую власть, чтобы, наконец, отвоевать свой кусок пирога, критикуя духовенство и власть имущих за то, что те уклонились от участия в боевых действиях и разбогатели за счет их спин во время войны. Махмуд Ахмадинежад использовал эту популистскую платформу, чтобы быть избранным президентом республики в июне 2005 года.

Столкнувшись с внутренними беспорядками, повальным обнищанием населения из-за экономических санкций и неспособностью реформистской оппозиции преодолеть свои витиеватые разногласия и предложить надежную и долговечную альтернативу, некоторые харизматические деятели КСИР, возвысившиеся во время войны, могут поддаться искушению бонапартизма, особенно в случае смерти нынешнего Верховного лидера Али Хаменеи. Эта милитаристская фракция, естественно, получит поддержку со стороны Стражей революции, которые, как никогда ранее, являются истинным арбитром иранской политики. Большинство иранцев сегодня, похоже, ждут сильного, прагматичного и последовательного правительства, которое защитит страну от внешнего вмешательства, вернет духовенство в мечети (чтобы оно перестало руководить мирскими делами и мелочами повседневной жизни) и вновь откроет Иран для внешнего мира, чтобы дать возможность экономического развития стране, которая более тридцати лет жила почти в изоляции.

Возможно, нынешний режим допустил избрание более внешне приемлемого президента республики, чем Махмуд Ахмадинежад, чтобы избежать именно такой игры за власть и заложить основу для более конструктивного диалога с Западом, который в конечном итоге может привести к снятию экономических санкций и нормализации дипломатических отношений с Вашингтоном. Похоже, именно этому направлению отдавали предпочтение президент Барак Обама и европейские лидеры.

Несмотря на то, что Хасан Роухани давно ратует за открытие Ирана для внешнего мира,