Книга Империя господина Коровкина - Макс Гришин

стула, впрочем через секунду снова с треском повалился на него. – Помню, помню. Как раз да, в ночь перед этой аварией всё это было. Поймали меня мусора, прикинь! Пивас открыл, потом поссать захотелось и тут хер знает откуда эти мудаки нарисовались. Прессанули, засунули в козелок и повезли к себе в мусарню. Попал бы как кура во щи. Сутки бы там сидел, да майор там нормальный мужик попался. Пожалел. Иди, говорит, с богом на хер отсюда. Даже штраф выписывать не стал! Норм мужик такой!

– Интересная история. Необычная.

– Ну! Таких людей мало теперь. Там теперь в основном одна пидерасня работает, взяточники и отморозки всякие, которых бы за очко подвесить надо. А этот майор – молодец, прямо вошел в положение. Уважаю таких, блин!

– А на следующий день ты поехал на свидание?

– Ну поехать-то поехал, да вот только не доехал малость.

– Не доехал?

– Ну команди-и-ир! – Андрей с раздражением всплеснул руками, – мне тебе чё в сотый раз всё это пересказать?

– Ах да, забыл, машина какая-то в тебя влетела, потом больница, потом поиски этой Дианы. Всё нормально сделал. Как настоящий мужик поступил, поехал в полицию даже через пару дней и доложил, что, мол, девушку похитили, что, мол, на свидание с ней кто-то другой поехал. Помогите найти, мол. Но только есть одно «но» во всей твоей этой истории, которое не всем бросилось до этого в глаза.

– И что тебе такое бросается в глаза, начальник? – спросил его Андрей и именно в этот момент Петро заметил мимолетное беспокойство у него на лице, будто он на самую малую долю секунды вдруг потерял всё то актерское мастерство, которое было у него так хорошо отточено.

– А то, что я видел Диану на следующий день. Видел ее перед собой, как тебя сейчас вижу, разговаривал с ней, как вот с тобой сейчас разговариваю! Она рассказала мне тогда про тебя, про встречу вашу, про то, как водил ты ее в какую-то тошниловку где-то в центре…

– Не водил я туда ее, говорю тебе, другой кто-то…

– Нет, Андрюша, нет, дорогой мой друг, ты это был! Ты, а не кто-то другой!..

– Хм! – усмехнулся Андрей и тут же покачал головой. – Путаешь ты, командир. По куртке что ли понял? Или что… мои приметы она тебе передала?

– Проще, Андрюша, всё гораздо проще! И сейчас я тебе все это попытаюсь донести так, чтобы понял даже ты, – с этими словами Петро медленно достал из-под стола пистолет и положил его перед собой. Его дуло смотрело в грудь Андрея. Тот вздрогнул, вжался в спинку стула, отчего он снова затрещал, но не проронил ни звука, не издал ни малейшего даже писка, и Петро спокойно продолжал. – Она ведь рассказала мне тогда про это ваше свидание, про то, как ее «новый парень» излил ей душу про то как ночью, накануне, задержала его полиция за то, что он где-то там пиво пил и отлил в неположенном месте. Как ты думаешь, Андрюша, в этот раз ответь мне честно, так как врать тебе смысла больше нет, в этом городе, где культура еще не опустилась до самого бордюра, можно встретить хотя бы двух таких напрочь отмороженных идиотов, которые на первом же свидании пересказывают своей новой подруге, имени которой они даже толком пока еще не знают то, что они где-то там «поссали» и про то, что их за это, как ты выражаешься, «накрыли мусора»?! Или ты что хочешь сказать, что этот водитель, который влетел в тебя тогда по пути, подошел к тебе тогда сразу после аварии и спросил «господин, мне тут пришла в голову идея поехать на свидание с вашей дамой вместо вас. Дабы представить вас перед ней в должном и наиприличнейшем виде, позвольте поинтересоваться, что вы делали вчера вечером» и ты ему такой «mon ami 89, вчера вечером я бухой поссал прямо у дороги и меня за это загребли мусора». Так, Андрюша? – Петро откинулся на спинку кресла. Пистолет, нацеленный в Андрея, был крепко сжат в его правой руке и палец лежал на спусковом крючке. Страха в нем уже не было и он чувствовал сильное удовлетворение собой, – расскажи мне, будь другом. Уж если ему ты это всё так выложил, то мне-то не откажи тоже в любезности. Я в своей жизни, поверь мне, чего только уже не встречал.

В этот раз Андрей ничего не ответил. Лицо его приняло какое-то совершенно хмурое выражение. Он смотрел то на пистолет, то на лицо Петро. Петро же, наоборот, заметно повеселел. Кончики губ по обеим сторонам его рта слегка сдвинулись вверх, он еле заметно улыбался. Расстояние между ними было метра три, не больше, и Петро, хоть и не был прирожденным снайпером, был за себя полностью спокоен.

– Ну что ты, язык теперь проглотил? А ведь не заткнуть до этого было, трепался как помело, как… мать твою, баба на базаре последняя. Говори, Андрюша, говори сукин ты сын, на кого ты работаешь?! И правду говори, без говна без этого твоего, а то… ей богу, жалеть тебя не стану! Наделаю дырок в твоей заднице как в дуршлаге! – эти последние слова он произнес уже без улыбки и с такой злобой, что был даже слышен скрип его зубов.

– Ошибаешься ты, командир! – проговорил Андрей, впрочем, проговорил достаточно спокойно, не так, как должен был говорить человек, смотрящий в лицо своей смерти. – И сильно ошибаешься!

– Ошибаюсь? – Петро вдруг засмеялся. – Нет, ты все-таки действительно дурак! Тебе везде игрушки кажутся. Знаешь, еще с тех лихих времен я понял для себя одну важную вещь. Человек, который крутит дулом пистолета перед твоим носом может играть с тобой сколько угодно, может давить на тебя, прессовать, брать на понты, но человек, в руке которого пистолет с глушителем, хочет от тебя совершенно другого. Свои игры он оставил уже давно позади. Так вот это вот пистолет, Андрюша, – он глазами кивнул на пистолет, – а вот эта вот штучка, – он ударил по ней несколько раз указательным пальцем второй руки, – глушитель! И это всё значит, что твои дела плохи, Андрюша, и буду с тобой предельно откровенен, они о-о-очень плохи. Хочешь ходить завтра по земле, а не лежать в ней, говори и говори прямо сейчас! Правду говори только. И про себя и про тех, кто тобой управляет.

Андрей молчал. С прежним выражением на лице смотрел он то на Петро, то на пистолет в его руке. Петро так же не говорил