Книга Лезвие сна - Чарльз де Линт

Стук доносился из кладовой, где ради безопасности были заперты картины, и, осознав это, Роланда испытала неподдельное облегчение. С бейсбольной битой в руках она подбежала к двери, вытащила из кармана джинсов ключ и отперла замок.

— Козетта, — воскликнула она. — Господи, как я рада...

Из кладовой появилась высокая рыжеволосая женщина, и Роланда, мгновенно умолкнув, отступила на шаг. Женщина показалась ей смутно знакомой, но в тот момент Роланда не могла вспомнить, где они встречались. От стройной фигуры женщины веяло спокойной грацией, серый цвет ее серьезных глаз повторялся в длинном платье, из-под которого виднелась нижняя юбка цвета ржавчины.

— Я... я вас знаю, — произнесла Роланда, наконец-то узнав свою гостью. — Вы женщина с книгой со второй картины.

Незнакомка улыбнулась:

— Верно. А после вашего приветствия я могу предположить, что вы уже встречались с Козеттой.

— Да, я думала, что это она вернулась. — Роланда продолжала рассматривать нежданную гостью. Она смирилась с существованием ньюменов, на ее глазах Козетта появлялась и исчезала по своему желанию, но она еще не привыкла общаться с существами, сошедшими с картин. И вряд ли когда-нибудь привыкнет к этому.

— А где Козетта? — спросила женщина. Роланда виновато пожала плечами. Как будто ей доверили чужого ребенка, а она по недосмотру позволила девочке убежать на улицу.

— Не могу сказать точно, — ответила она. — Козетта ушла вместе с Аланом и Марисой. Вы не знакомы с ними?

— Я достаточно много слышала об Алане.

— А Мариса — по моим наблюдениям — его подруга.

— Для Козетты эта встреча, вероятно, была большим разочарованием, — с улыбкой произнесла женщина. — Она сильно увлеклась этим мужчиной.

— Да, я тоже это заметила.

— А куда они отправились?

— Ох, — вздохнула Роланда и смущенно откашлялась. — Они намеревались разобраться с Рашкиным. Это...

— Я слишком хорошо знаю, кто это, — прервала ее незнакомка. — А она ведь обещала мне быть осторожной.

— Я пыталась их отговорить, — извиняющимся тоном начала Роланда.

Женщина подняла руку, давая понять, что оправдания излишни.

— В этом нет вашей вины. Козетта прислушивается к чужому мнению только в тех случаях, когда это ее устраивает. — Женщина покачала головой и дружески улыбнулась. — Кажется, я слишком сильно опекаю Козетту. Несмотря на ее детскую внешность, она не моложе вас и вполне может сама отвечать за свои поступки.

— Но всё же...

— И всё же, — согласно кивнула женщина, — я не могу не переживать за нее. Особенно в такой момент, как сейчас.

— Может, я смогу чем-нибудь помочь? — Гостья обернулась к кладовой:

— Вы уже сделали всё, ради чего я пришла. Джон предупредил, что все мы должны тщательно охранять свои картины-врата, поскольку создания темного человека бродят по городу в поисках полотен.

— Темный человек? Вы имеете в виду Рашкина?

— Я не признаю за ним права на имя, — горько ответила женщина. — Такие чудовища, как он, за свои злодеяния должны быть лишены привилегии иметь собственное имя.

Чудовище. А Роланда позволила своим друзьям отправиться прямо в его логово. Ну почему она сама не пошла с ними? А если бы пошла? Создания Рашкина похитили бы картины, и что тогда ожидало бы Козетту и эту женщину?

— А Джон? — снова спросила незнакомка. — Вы что-нибудь знаете о нем?

Роланда покачала головой:

— Мне не приходилось с ним встречаться. Он ушел раньше остальных — тоже к Рашкину. Надеюсь, он уже встретился с Козеттой и Аланом.

Из кладовой раздался странный звук — шум резко перемещающегося воздуха. Обе женщины повернулись к открытой двери, Роланда, всё еще державшая биту, покрепче сжала рукоятку. Но на этот раз из темноты появилась Козетта. Она довольно долго стояла перед своей картиной, потом повернулась к выходу.

— Джон погиб, — промолвила она, выходя из кладовой.

Роланда заметила, что девочка очень изменилась с момента их последней встречи. Глаза опухли и покраснели от слез, но горе, вызвавшее эти слезы, сменилось мрачной решимостью на ее лице, лишив его прежней привлекательной жизнерадостности.

— Рашкин его убил, — продолжала Козетта. — И следующей будет Изабель.

— Он намерен убить ее? — спросила потрясенная женщина.

— Нет. — Козетта рассказала, как они попали в ловушку и были заперты вместе с Изабель в импровизированной студии Рашкина. — Она решила покончить жизнь самоубийством. Изабель считает, что только так она может остановить Рашкина.

— Мы должны ей помешать, — воскликнула Роланда, но Козетта в ответ только пожала плечами.

— Это ведь ее собственное решение, — сказала она.

— Как ты можешь быть такой бессердечной? — упрекнула ее Роланда. — Если бы не Изабель, ты бы не появилась в этом мире.

— Подумаешь, какое счастье, — буркнула Козетта. — Мы не просили, чтобы нас вызывали. Мы не хотели быть не такими, как все.

Эти доводы странно поразили Роланду. Она привыкла слышать подобные упреки от детей в своем кабинете наверху. От беглецов, считавших, что они никому и ничем не обязаны за появление в ненавистном мире, где их ожидала нелегкая борьба за выживание и постоянная боль. Еще чаще от темнокожих детей и потомков иммигрантов, испытывавших двойной гнет нищеты и расовых предрассудков.

— Я уверена, Изабель не хотела ваших страданий, — сказала Роланда.

— Она о нас совсем не думала. Всё, чего она хотела, — это забыть о нашем существовании. Знаешь, что она мне сказала? — добавила Козетта, оборачиваясь ко второй женщине. — Что у нас никогда не будет ни красной птицы, ни сновидений, потому что мы уже настоящие, такие, как есть.

— Неужели это так уж плохо? — спросила женщина.

— А что хорошего в том, что за нами охотятся Рашкин и его создания?

— Но разве это вина Изабель?

Козетта смущенно умолкла. Роланда видела, что девочке не по нраву эта логика, но она не могла с ней не согласиться, тем более под серьезным взглядом серых глаз незнакомки.

— Нет, — ответила она сдавленным голосом.

Черты ее лица немного смягчились, делая его моложе. Козетта снова показалась очень хрупкой и уязвимой. Роланда вспомнила слова своей новой знакомой, желавшей опекать и защищать девочку. В это мгновение она и сама хотела бы обнять Козетту и оградить ее от всех бед, но знала, что лучше и не пытаться.

— Ты проводишь меня к Изабель? — спросила Роланда.

— Мы всё равно опоздаем.

— Но надо хотя бы попробовать. — Козетта кивнула: