Книга Дитя Всех святых: Перстень с волком - Жан-Франсуа Намьяс

Внутри замок выглядел еще более зловещим, чем снаружи. Там никогда не бывало гостей. Люди казались погруженными в непреходящую меланхолию. За исключением двух-трех кастелянш все слуги были мужчинами. Создавалось впечатление, что находишься в расположении войск или в монастыре.

В этих местах царила нездоровая печаль. Самые простые радости существования здешним обитателям были недоступны. Стол был скудным, а убранство суровым. Ни одного яркого пятна: ни куска шелковой ткани, ни подушки, вообще ничего такого, на что было приятно посмотреть или что хотелось потрогать. Ни одного цветка, чтобы полюбоваться на него или вдохнуть аромат. Ни одной музыкальной ноты. Здесь никогда не смеялись. Здесь даже не держали домашних животных.

Моллен был мрачным и унылым, как тюрьма. Хуже того: он служил напоминанием об аде. Именно так и должно выглядеть обиталище отринутых от Славы Божией.

В подобной атмосфере человеку остается лишь тихо угасать. И жители Моллена постепенно становились тенями, призраками. Время от времени Рауль де Моллен, одинокий черный силуэт, в молчании проходил по комнатам. Иногда он вскакивал на коня, чтобы отправиться на прогулку, с которой возвращался лишь глубокой ночью.

Именно здесь Рено провел детство, в мире, где не было ни женщин, ни товарищей его возраста. Рено не знал, что такое ласки. Не понимал, что означает слово «играть». С самого юного возраста ему были ведомы лишь верховая езда и уроки фехтования.

И, тем не менее, двум существам удалось изменить ход его жизни.

Первым стал единорог.

Рено де Моллену всегда очень нравился его герб, на котором изображено было это изящное, грациозное животное. История герба восходила к одной находке, которую сделал его предок, Юбер де Моллен. Однажды он обнаружил на берегу рог какого-то животного, и с тех самых пор бесценный предмет хранился в главной башне замка. Рено часто поднимался туда, чтобы помечтать возле этого чуда. Незадолго до того, как мальчику исполнилось пятнадцать, произошло нечто невообразимое: он влюбился в единорога! В одно мгновение это существо пробудило и воплотило все его желания!

С тех пор, как только заканчивались фехтовальные упражнения, Рено бегом поднимался по лестнице в башню и проводил там все свое свободное время. Отец, поначалу несколько удивленный, возражать не стал. И, созерцая волшебный предмет, лаская пальцами его восхитительные извивы, Рено увидел свою судьбу: когда-нибудь он встретит и полюбит прекрасную девушку, чьей эмблемой будет этот рог.

Второе открытие, сделанное чуть позднее, воодушевило его еще больше. Ему пришло в голову, что у Молленов, которые уже много поколений владели рогом, где-то должны иметься и книги об этом удивительном создании. После тщетных поисков по всему замку Рено пришел к выводу, что книги, должно быть, спрятаны в той самой комнате, где находится рог. Он тщательно исследовал стены снизу доверху и, наконец, открыл, что один из камней шатается.

В библиотеке оккультных трудов имелись лишь две книги: «Каменный источник влюбленных» и «О единороге». Впрочем, чтобы удовлетворить жажду мальчика, их оказалось вполне достаточно.

В «Каменном источнике влюбленных» содержались общие сведения об алхимии, зато труд «О единороге» самым удивительным образом описывал характер единорога. Это животное чистое, гордое, необузданное, сильное, как человек; его единственным спутником может быть только крылатый олень. Единорог просит оленя стать его рабом, на что указывает игра слов: Fiat cervus servus. Зато олень не так чувствителен к посулам Королевы Ночи. Его интересует один лишь единорог.

Вечерами напролет Рено мечтал, любуясь рогом. Он знал теперь, кем станет, — крылатым оленем. И тогда он совершит подвиг, который не удавался до него ни одному рыцарю: единорог будет покорен мужчиной.

С тех пор Рено стал с еще большим рвением постигать секреты военного искусства. Он тренировался до изнеможения, он занимался с огромным тщанием, ведь теперь у него была цель, идеал. Хотя замок Моллен по-прежнему оставался пустым и печальным, отныне он был населен мечтами, желаниями, надеждами самыми пылкими и отчаянными, какие только могут зародиться в душе молодого человека.

Еще одним важным событием в жизни Рено стал приезд крестного пятью годами спустя. Крестный, Гильом де Танкарвиль, внезапно явился в замок де Моллен 1 октября 1412 года, на следующий день после того, как его крестнику исполнилось двадцать лет. Он прибыл в сопровождении довольно многочисленной свиты, ведь он был весьма влиятельной персоной. С 1402 года он исполнял в высшей степени почетную должность главного управляющего королевскими винными погребами.

В свои сорок четыре года Гильом де Танкарвиль выглядел так, как и следовало ожидать при его должности, то есть был крупным и тучным, с румяным лицом, красным носом, огромными ладонями. Но это была всего лишь видимость. Проницательного наблюдателя поражал его взгляд, в котором читался незаурядный ум, никак не вязавшийся с простоватым внешним обликом сеньора.

Ради гостя Рауль де Моллен велел достать единственный имевшийся в замке приличный сервиз и бочку сидра, единственный алкогольный напиток, что был в наличии. Главный управляющий винными погребами сделал глоток, поморщился, отодвинул бокал и без предисловий приступил к делу, ради которого и приехал.

— Я направляюсь из Танкарвиля в Париж. По пути мне захотелось заглянуть сюда и посмотреть на моего крестника. Будь он дураком или неотесанным простофилей, как большинство этих деревенских дворянчиков, я бы оставил его вам, но должен признаться, мне прежде не доводилось видеть столь красивого и приятного в общении молодого человека.

Гильом де Танкарвиль решительно хлопнул ладонью по столу и заявил:

— Сир де Моллен, я у вас его забираю! Я сделаю его одним из моих оруженосцев. Его место при дворе, а не здесь.

Удивленный и восхищенный, Рауль де Моллен рассыпался в благодарностях, и отъезд был назначен на следующий же день.

Чтобы добраться до Парижа, пришлось ехать вдоль Сены. Танкарвиль был в доспехах, трое оруженосцев несли его цвета. За ними дюжина слуг сопровождала багаж. Что касается Рено, он был одет, как простой солдат.

Не прошло и часа после их отбытия, как Гильом де Танкарвиль спешился и попросил крестника последовать его примеру. Он велел открыть сундук, и оттуда по его приказу было извлечено великолепное одеяние: красный широкий плащ, расшитый перекрещенными виноградными гроздьями и золотыми виноградными листьями. В центре был вышит герб Танкарвиля.

— Накинь на себя!

Молодой человек никогда не видел ничего прекраснее.

— Ведь это одежда сеньора!

— Именно. Один из моих плащей.

Рено пробормотал:

— Но меня же примут за вашего сына.

— И что? Разве ты не мой крестник? Я не могу допустить, чтобы рядом со мной ехал какой-то оборванец. Ну-ка, одевайся!

Облаченный в тяжелую броню и металлические пластины, защищающие руки, Рено стал выглядеть таким же тучным и дородным, как сам управляющий винными погребами. Плащ, наброшенный прямо поверх военной экипировки, сидел великолепно. Танкарвиль оценил перевоплощение и одобрительно воскликнул: