Книга Фан-клуб - Ирвин Уоллес

— Когда вы собираетесь послать это письмо? — спросила она с беспокойством. — Не забудьте, что четвертое — праздничный день. Почтовая доставка не будет работать.

— Мистер Зигман получит его в любом случае. Мы отправим письмо заказным из почтового отедления вблизи его офиса. Письмо нужно составить обязательно сегодня днем. Высокий будет, вероятно, диктовать вам его. Оно должно быть кратким. Затем я отправлю его сегодня же поздним вечером или, в крайнем случае, завтра утром. Мистеру Зигману было сказано, что он должен ожидать его весь день завтра и всю пятницу в своем офисе. Поэтому я уверен, что он будет там и получит письмо вовремя.

— Значит, вы меня освободите после этого?

— Сразу после того, как деньги привезут сюда.

— Долго ли будут продолжаться химические проверки?

— Не будет никаких химических проверок. Мы просто блефовали, чтобы быть уверенными, что на банкнотах нет никаких пометок. Теперь никто их не будет метить. После того как деньги будут здесь, полагаю, что они станут их делить. К тому времени запакуем все вещи, завяжем вам глаза, довезем до какого-то места в Лос-Анджелесе, откуда мы сможем безопасно отпустить вас. Мы ослабим веревки, которыми будут связаны ваши запястья, чтобы, когда уедем, вы смогли бы освободиться от них, снять повязку с глаз, дойти до ближайшего дома или заправочной станции и оттуда позвонить мистеру Зигману, чтобы он приехал за вами. Вот так просто все это произойдет. Как только деньги будут здесь, вас сразу освободят.

Шэрон молчала несколько секунд. Ее рот и подбородок будто бы окаменели. Она смотрела прямо на него.

— Откуда вы знаете, что они действительно отпустят меня?

Он удивился ее недоверчивости.

— Но ведь так мы договаривались, Шэрон. Почему же мы не должны будем освободить вас?

Она была очень сосредоточена на какой-то мысли.

— Вы бы отпустили. Двое других — тоже. Но четвертый — высокий, жестокий человек — я не доверяю ему.

— Вы доверяете только троим из нас, это так? Нас большинство. Он должен согласиться с нами.

Ее не так-то легко было убедить.

— Он уже дважды не сдержал своего слова, несмотря на то что ранее соглашался и вопреки тому, что вы обещали мне. Он дал вам слово, что меня не будут насиловать, но пришел сюда и изнасиловал. Обещал вам, что не будет понуждать вас требовать выкуп, но превратил то, что здесь происходило, в похищение за выкуп. Теперь он обещает, вместе со всеми вами, что отпустит меня, как только вам заплатят. Откуда я могу знать, что он сдержит свое слово на этот раз?

— Но этот раз отличается от других, ведь это — окончательная расплата. — Мэлон был озадачен. — Что еще может он сделать с вами, кроме как отпустить?

Казалось, что ответ был на кончике ее языка, но все же она промолчала. Определенно что-то ее тревожило, и ему оставалось надеяться на то, что Шэрон доверится ему.

Он ждал.

— Я… я не знаю, — сказала она наконец. — Насколько верю всем остальным, настолько не доверяю ему. В нем чувствуется тяга к насилию. Он жестокий человек. Он — личность такого рода, которая не остановится ни перед чем, если увидит, что кто-то стоит на пути. Он может решить, что опасно отпускать меня: а вдруг я окажусь мстительной и попытаюсь выяснить, кто он такой?

Мэлон покачал головой.

— Нет. Он знает, что вы никогда не станете искать его и не встретитесь с ним снова. Не думаю, что это придет ему в голову хотя бы на минуту. Что касается жестокости его натуры, конечно, это так, но он скрывает ее внутри, как поступает в таких случаях большинство людей. Нет ничего, о чем бы стоило беспокоиться, Шэрон. Он получил то, что хотел. Чего он не хочет, так это того, чтобы этот выкуп превратился в кровавые деньги, и, конечно, побоится запачкать руки в крови. Повторяю, как только деньги окажутся здесь, вас сразу освободят, не причинив никакого вреда.

Она молчала.

— Если ты так говоришь, — согласилась она наконец, — я вкладываю свою жизнь в твои руки. После того как вы получите выкуп, я стану полагаться на тебя полностью, надеюсь, ты заставишь Высокого сдержать слово.

— Вы получили мое обещание. Я буду удерживать его в узде. Клянусь в этом жизнями родителей. Вы довольны?

Она неуверенно улыбнулась.

— Очень хорошо. Еще раз ловлю тебя на слове.

— Не забывайте, что я люблю вас.

Она подошла и поцеловала его, погладив по щеке.

— Я тоже люблю тебя, милый. И помни, целиком полагаюсь только на тебя.

Мечтатель ушел, и Шэрон Филдс осталась сидеть в шезлонге, уставясь на дверь.

Она знала, что солгала ему.

Шэрон не могла положиться на него. Он был слишком слаб. Так же как и двое других. Ни один из них не был столь силен и настойчив, как Кайл Шивли.

За исключением ее самой. Чтобы выжить, ей следовало полагаться только на Шэрон Филдс.

Задумавшись над своей судьбой, она снова взяла книгу, но даже не раскрыла ее.

Она старалась интенсивнее думать, чтобы сформулировать план действий.

Оперлась на спинку шезлонга, зажгла сигарету из пачки, оставленной ей, и сконцентрировала внимание на том, что следовало сделать.

Присоединившись снова к своим компаньонам в гостиной, Адам Мэлон заметил, что они напились больше обычного. Шивли разлегся на софе, распевая какую-то непристойную песню, безбожно фальшивя. Йост глубоко погрузился в кресло, глаза его совершенно остекленели. Даже Бруннер, едва поднявшись с кресла, на резиновых ногах пошел за бутылкой; волосы его были всклокочены, вид он имел совершенно дикий.

— Эй, вы, взгляните, кто к нам пришел, — выкрикнул Шивли. — Сам мозговой трест, собственной персоной, явился на публику. Давайте с почестями встретим автора Преступления века, заслуживающего почет и уважение за то, что организовал получение величайшего в современном мире выкупа и предоставил нам, в качестве премиальных, весьма сладкий кусочек задницы. Приветствуем мистера Адама Мэлона! Сегодня ваш день.

Шивли начал аплодировать, а Йост и Бруннер последовали его примеру.

Мэлон отнюдь не был польщен такой встречей, но не имел никакого желания подогревать страсти. Он играл с ними в их игры.

— Благодарю вас, уважаемые коллеги. — Он отвесил глубокий поклон. — Польщен тем, что могу проводить время в вашей компании.

— Выпей с нами, — приказал Шивли. — Ты заслужил, чтобы выпить тост за себя.

— Думаю, что это так.

Мэлон двинулся к кофейному столику и принял из рук Бруннера почти пустую пятую бутылку шотландского виски. Руки Бухгалтера тряслись. Наливая в свой бокал, он услышал, как Шивли обратился к остальным:

— Да, парни, с ума можно сойти, как подумаешь, что случилось. Разве раньше мы поставили бы даже фальшивый доллар за успех дикой фантазии старины Адама? Думали ли мы, что она сработает? Я бы точно не поручился за это. А мы превратились в богачей и даже более того: оттяпали себе самый лучший кусочек в мире, да еще получили такую капусту в придачу. Неплохо, совсем неплохо! Кто бы мог представить себе, что, начав ее трахать, получим за это еще и такой заработок? Некоторое время казалось, что это траханье удовлетворило все наши мечты. Да, я не забываю, что, пока это не превратилось в несколько монотонную обязанность, пока это было новинкой, я по-настоящему хорошо проводил время: прекрасная баба, первый сорт. Да, парни. — Он с усилием привстал и оглядел все остекленевшим взором. — Так как скоро нам предстоит расстаться, готов признаться своим друзьям, делившим со мной это приключение. И, слушайте, я вовсе не хочу, чтобы вы, парни, думали, что мне вздумалось вас унизить, но знаете что? Сейчас скажу вам. Старина Шив — вот он, я — здесь, и можете сами спросить леди, если не поверите мне: старина Шив — единственный мужик, доводивший ее до полного наслаждения. Как вам это понравится?